Свободу медведям

Какого количества пчел хватит

Свет фары заплясал на них; приземистые, живые ульи, стоящие в три ряда, выступили перед нами из темноты. Гудящая железная платформа, прогнувшаяся под тяжестью меда, находившаяся на одном уровне с нашей приближающейся фарой, — она отразила наше нежданное прибытие.

Локоть Зигги дернулся дважды, двинув меня в грудь и сбросив с его плеч. Но я и сам уже помогал ему: мои руки уперлись костяшками пальцев в жесткое сиденье и бензобак между нами. Я оттолкнулся, с хрустом распрямил кисти и почувствовал, как отрываюсь, отодвигаюсь от Зигги и его зверя, очень медленно — так мне казалось — я оторвался и отодвинулся на сотни миль по склону, сотни миль я плыл за зверем, по-прежнему катившим на второй скорости, так и не сумевшим найти первую.

Дрожащий красный свет габаритных огней вздыбился предо мной. И я подумал: «Я оседлаю воздух и помчусь дальше вниз по склону до Вайдхофена. Я рассею этих пчел на милю… я никогда не доберусь до низу… тут сотня миль».

Но габаритные огни дернулись от меня в сторону и застыли у обочины, как бы размышляя, в каком направлении двигать, — хотя двигать им, разумеется, было некуда.

Самая длинная сотня миль, которую я проделал в воздухе, странным образом совсем не заняла времени. Его не хватило даже на то, чтобы неугомонный Зигги успел выдернуть ноги из-под руля, хотя я сумел заметить, как он пытался это сделать, — его лысый череп качнулся назад, ловя роковое отражение фар, хвостовых огней, различных ракурсов ульев, платформы, неуклюжего буфера трактора и железных коронок широко разинутого рта Кеффа.

Габаритные огни, заметавшись в безумной пляске, упали на дорогу и рассыпались красными и белыми брызгами — подпрыгнули в танце и погасли. Спрятав свой череп в тень и втянув голову в охотничью куртку, Зигги положил зверя на бок.

Свет фары прорывался под платформой к безопасной дороге за ней. Мотоцикл, лежа на боку, изучал этот маршрут — расцвеченный красными искрами рассыпавшихся хвостовых огней; подножкой, рычагом стартера и ступицей он лязгал об убегающую вниз дорогу.

Неужели ты не удивился, Кефф, увидев меня летящего через весь этот кавардак и настигшего Зигги в тот самый момент, когда он вынырнул из-под дальнего края твоего страшного груза?

Но что ты сделал, Кефф? Ты бы хорошенько подумал, что ты делаешь, — когда ты дал крен, Кефф, и заглушил двигатель… когда ты заглушил двигатель и потом накренился вперед, или в каком порядке ты это сделал? Что ты пытался сделать, Кефф? О чем только могли думать твои куриные мозги, Кефф? С чего ты решил, что ты должен съехать с дороги?

Зачем ты тронулся с места, Кефф, отчего Зигги сполз под платформу, а не выполз из-под нее на другую сторону?

О, ты сдвинулся ненамного, Кефф, но этого вполне хватило, чтобы зацепить Зигги или его зверя — ось или пару дюймов колеса — выступающим краем днища платформы! Господи, раздалось «БАНГ!» — глухой, металлический лязг, от которого вздрогнула луна.

Ты сдвинулся лишь немного, Кефф, но ты накренил трактор.

Именно в тот момент, когда я собирался перелететь через твой ужасающий груз, ты дал крен, Кефф. И Зигги — или часть его зверя — издал «БАНГ» под днищем платформы; а Галлен — ее изящные, длинные руки не сумели удержать страшный третий ряд ульев — прыгнула! Понимая, что все кончено и что пчелиные ульи пришли в движение помимо ее воли. Она прыгнула — как раз в тот момент, когда я собрался пронестись на бреющем полете над твоими пчелами, Кефф. Именно тогда ты накренил трактор, заглушил двигатель и… что ты там еще сделал своими тормозами, измерительными приборами и прочими зловещими железками?

И третий ряд ульев повис на краю платформы ровно настолько, чтобы я успел завершить свой полет длиною в сотни миль; они пришли в медленное движение, со свистом соскальзывая на пыльную дорогу и ожидая железного края платформы. Пчелы и я падали в замедленном темпе.

Решил ли я приземлиться, увидев, как они падают? Я плашмя растянулся на дороге, оказавшейся гораздо тверже, чем можно было подумать, и содрал кожу с ладоней.

Но пчелиные ульи ударились еще сильнее, чем я. Они были тяжелыми и хрупкими, как сосуды с водой. Хрупкие стенки раскололись, и ульи выплеснули наружу свои жужжащие, грозные рои.

Господи, что они жужжали? Что говорили пчелы? Может: «Кто разбил мой улей среди ночи?» Или: «Кто разбудил меня — раздавил мой дом, раздавил моих деток в их маленьких восковых сотах, когда они спали? И кто теперь слепит меня этим проклятым светом?»

Да, наш зверь не умер, не загасил своей фары — она горела под прицепом невыразимо ярким янтарным светом, освещая огромные сгустки меда, которые сочились с края платформы.

Свет выхватил и тебя, Кефф, — бегущего по дороге ко мне, по-птичьи махавшего своими огромными лапищами над головой, хлопавшего штанинами и подпрыгивающего — да, подпрыгивающего — и разгоняющего воздух руками; низко наклоняющегося и снова по-птичьи бегущего по направлению ко мне.

Добежала ли Галлен до меня раньше, чем ты, Кефф? Или мне только почудилось, будто она здесь, поскольку в следующий момент ты уже толкнул меня, словно мяч, и наполовину потащил, наполовину покатил вверх по склону горы, прочь от света, который указывал дорогу пчелам?

Тогда ли они начали жалить? Я не помню, чтобы я что-то почувствовал. Я помню, как услышал тихое, более слабое повторение звука «БАНГ!» — это удар о прицеп зверя или что-то еще? Я помню этот «банг-бамп», «банг-бамп», который раздался под днищем платформы.

Зигги, пытался ли ты сбросить с себя прицеп — все еще стараясь вытащить свои бедные ноги из-под руля мотоцикла? Твой кулак или плечо — или твой череп? — ударялись со звуком «банг-бамп», «банг-бамп» снова и снова; ты знаешь, что я это услышал и что я побежал?

Я услышал тебя. И я побежал. И я бы добежал до тебя, если бы пчелы не залепили мне глаза, не наполнили мои уши и не заставили меня ползти. Но даже тогда я добрался бы до тебя, Зиг, если бы Кефф не добежал, подпрыгивая, до меня, не схватил бы меня под мышку и не потащил вверх по дороге.

Если бы я закричал, то был бы слышен человеческий голос, утопающий в пчелином жужжании, — что они говорили?

«Вот разрушитель домов, убийца пчелиных детенышей! Ему не уйти, если мы будем следовать за светом!»

И тут был Кефф, который твердил мне то, что я уже знал:

— О, умник, я слушал, я слушал! Я слышал, как заглох ваш мотор, и я, умник, сказал этой девчонке: «Придержи ульи, и мы наконец пересечем дорогу». О, умник, спроси ее! Мы оба прислушивались, но вас не было слышно. Никого не было слышно. Ума не приложу, как вы могли добраться сюда так, чтобы я ничего не слышал?

И до этого, или во время этого, или даже после этого со стороны Санкт-Леонардо спустился «фольксваген» с мигающими голубыми маяками, который услышал «БАНГ!» — даже там, вверху.

Временами я пытался открыть глаза. Но они не открывались, и Галлен прикоснулась к ним губами, увлажняя и остужая их.

А Кефф в очередной раз принялся заверять меня, что он слушал.

Потом я на самом деле не помню, что я слушал и что я услышал: донесся до меня еще один «банг-бамп» или даже несколько и спросил ли я Кеффа: «Сколько пчел, ты знаешь?» И вступили ли мы с Кеффом в нудную дискуссию о том, сколько ульев скатилось с платформы и только ли третий ряд упал с задней части платформы или больше, меньше? И имеет ли значение, сколько их было?

И ответил ли Кефф, угадал ли он? И происходило ли все это прямо там, или на самом деле мои подсчеты произошли позже, когда я в полусознательном и полуобморочном состоянии лежал в ванне с английской солью. Произошло ли это спустя три минуты после того, как я услышал последнее «банг-бамп», или же три дня спустя — через три ванны с английской солью?

И лица трех ли только плакальщиков склонились надо мной на этой крутой дороге? В эту ночь заговора пчел? И обвиняли ли меня тогда звери, оплакивали ли они меня тогда? Или это стало сочиться из меня наружу тоже в ванне с английской солью?

Рыдающий кенгуру, трясущийся от горя сернобык, отчаявшиеся Редкие Очковые Медведи. Когда я мог видеть, как они оплакивали меня?

Видел ли я это тогда, с залепленными пчелами глазами? Или это было после бесчисленных соленых ванн и намного позже того момента, когда Зигги получил свою сверхдозу пчелиных укусов?

Часть вторая ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

Часть третья ОТПУСКАЯ ИХ НА ВОЛЮ