Позволь мне верить в чудеса

* * *

Одно из незыблемых правил Корней Высоцкого — взвешивать слова. Не трепаться, не переоценивать, не сыпать предположениями. Уметь управляться со словом, но не использовать его как оружие против беспомощных.

Сегодня же… Он нарушил свое правило. Так же, как девочка. Только… Их промахи были несоизмеримы.

Наверное, в девятнадцать целоваться под подъездом с нравящимся тебе мальчиком — нормально. Даже не так. Упоительно. И даже вполне можно допустить, что совершенно все равно, как это выглядит со стороны. Имеет она на это право? Конечно, имеет.

Стоит ли то, что она не предупредила и что нарушила, реакции, которую дал он сам? Конечно, не стоит.

Но чтобы понять это — нужно было остаться на кухне, слыша, как из спальни доносятся рыдания. Такие, что не подделаешь. И вряд ли остановишь.

Корнея всегда раздражали женские слезы. Просто потому, что слишком часто манипулятивны. Просто потому, что он понятия не имел, что с ними делать. Да и не хотел никогда с ними ничего делать.

Сейчас же… Стоял все так же — упершись кулаками в стол, глядя на разлетевшееся по полу стекло, слушал… И не испытывал раздражения. Не думал про себя: «пусть порыдает, ее проблемы»… Понимал, что проблемы-то его. Потому что…

— Му*ак…

Сам же себе признался. Бил, пока не добил окончательно. Сжимал, пока не спружинило. Должен был остановиться. Должен был спать отправить и только утром…

Но нет. Хотелось крови. Он ее получил.

Показал девочке, что с ним — шутки плохи. Преподнес урок. Скорее всего, на всю жизнь.

Оскорбил, зная, что ответить не сможет. Отправил захлебываться собственными рыданиями.

Благородно. Что тут скажешь.

А главное — эффективно.

Корней продолжал стоять, а из спальни — доноситься рыданья. И с каждым новым «заходом» все более сильные, отчаянные какие-то… Искренние до того, что волосы дыбом. И абсолютное чувство цугцванга. Когда любой твой шаг — заведомо проигрышный. Останься ты тут или пойди туда — сделаешь одинаково плохо. Извинись или притворишься, что ничего не произошло. Позволь уйти в ночи или оставь дома силой.

А все потому, что незыблемые правила Корнея Высоцкого нельзя нарушать. Даже самому Корнею Высоцкому. Ведь их нарушение дорогого стоит всем. В частности, ему.