ПЛАХТА: Юго-Восток

В плену у лукавого

Человек чем-то похож на самолет. Самолет может ездить и по земле, но, чтобы доказать, что он — самолет, он должен подняться в воздух. Так же и мы: если не поднимемся над собой, никто и не догадается, что мы сможем полететь. Виктор Франкл

Война имеет множество граней, все оттенки черного и все формы жестокости. Ее вибрации — запредельно низкие, голос — сиплый и глухой. Старческий. Лицо — уродливое, в рубцах и шрамах. Сердце — каменное. Она уничтожает все человеческое и вместо вчерашнего пастуха, оленевода, работника тяжелой промышленности или учителя физкультуры во весь рост поднимается нечто демоническое. Сущность, способная издеваться, измываться, пытать. Срывать ногти, подводить электричество, испытывать голодом и холодом.

Война — это не только убитые и раненые. Замученные и изнасилованные. Лишившиеся крова и смысла жизни. Потерянные и потерявшиеся. Вывезенные в неизвестном направлении. Разбросанные по свету. Это еще и взятые в плен. Лишенные права голоса, права выбора и свободы. Разлученные с детьми и родными. Находящиеся в круглосуточном стрессе, страхе и отчаянии. Добиться обмена невероятно сложно. Женевские конвенции целиком и полностью нарушены (пленные не имеют соответствующего медицинского обслуживания и им никто не измеряет вес. Им запрещено писать письма или сообщения, а рацион питания и близко не напоминает рацион питания военнослужащего, находящегося на казарменном положении.

По неофициальным данным таких больше десяти тысяч. Среди них — военные, цивильные, неугодные. Много женщин. Пограничницы, морпехи, военные медики, повара, радистки и работницы связи. Юные, пожилые, беременные. Гипотоники и гипертоники. Боязливые и бесстрашные. Высокие и коротышки. С ними нет связи. О них нет информации, и родственники даже не представляют, что происходит с хранительницами домашнего очага. Есть ли у них еда, вода, кров. Еще совсем недавно женщины жили обычной и в то же время весьма счастливой жизнью. Растили детей, плакали во время утренников, пекли зимние и летние пироги. Штопали, покупали на рынке ягоды, смотрели в Драмтеатре «Алые паруса». Купались в море, обновляли шторы, делали модные стрижки, вязали шапки, выгуливали собак. Теперь нет ничего: ни семьи, ни причесок, ни моря. Лишь серые, исполосованные грибком, стены, унижение и плен.