Эротические истории пенджабских вдов

* * *

По окнам автобуса хлестал дикий ливень. Пассажиры торопливо высыпали из салона и, сбившись в кучку, побежали к храму. Никки придерживала капюшон дождевика, но колючий ветер все равно жалил ей щеки. Вчера вечером, после того как она заперла паб и в компании Джейсона курила последнюю сигарету, они обсуждали, как отказаться от этой вредной привычки.

— Буду бросать вместе с тобой, — заявил он. — Мы сможем поддерживать друг друга. Но тогда мне непременно понадобится твой номер телефона. Ну, знаешь, для обсуждения успехов и мотивирующих бесед.

Теперь, борясь с дождем и спеша под широкий козырек гурдвары, Никки подумала, не выкурить ли ей последнюю сигарету. Она прошла вдоль здания храма, пересекла автостоянку и нырнула в закоулок. Сигарета того стоила. Девушка с удовольствием затянулась и спросила себя, как же она собирается бросать курить? Зато у нее будет повод обсудить это с Джейсоном, подумалось ей.

Глубоко уйдя в свои мысли, Никки докурила сигарету и вышла из переулка. Позади нее раздался хриплый голос:

— Прошу прощения!

Она обернулась и увидела крепкого молодого мужчину в клетчатой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, обнажавшими курчавые волосы на груди.

— Это храм? — спросил он. Что-то в его голосе заставило девушку подумать, что он не спрашивает, а утверждает.

— Да. Вы заблудились?

Никки выдержала его взгляд. Когда незнакомец шагнул к ней, его губы с отвращением скривились.

— Ваша голова должна быть покрыта.

— Я еще не в храме, — возразила Никки.

Мужчина приблизился к девушке, сверля ее тяжелым взглядом. У Никки засосало под ложечкой. Она оглянулась и с облегчением заметила большое семейство, замершее у входа.

Незнакомец проследил за ее взглядом.

— Покрой голову в присутствии Бога, — произнес он наконец сквозь зубы. И зашагал прочь, оставив Никки в недоумении.

Когда Никки вошла в класс, почти все ученицы были на местах и увлеченно болтали. Девушка не стала их прерывать. Встреча со странным незнакомцем не выходила у нее из головы. Никки никогда не видела, чтобы кого-нибудь так разозлила женщина с непокрытой головой на территории храма. Кто он такой, чтобы ей указывать?

В класс вошла Тарампал Каур и заняла свое место за дальним столом. Разложила в ряд карандаши и ручки и выжидающе уставилась на Никки.

— Сейчас подойду, — сказала Никки. Остальные женщины подняли глаза, словно впервые заметили преподавательницу.

— В автобусе мы всю дорогу говорили о наших рассказах, — объявила Манджит.

— В автобусе? А если окружающие услышат? — возмутилась Тарампал.

— Никто не подслушивает старушечью болтовню. Всем кажется, мы только бубним, обсуждая боль в колене или грядущие похороны, — ответила Арвиндер.

— Могли бы и постесняться.

— Ах, стеснительность — путь в никуда, — возразила Притам. — Вспомните, как мы прикидывались скромницами, делали вид, что не хотим этого!

— А потом не смели это обсуждать, — подхватила Манджит. — Лично мне всегда хотелось знать: все ли ему понравилось? Может, в следующий раз он постарался бы продержаться подольше?

— Или немного расширил бы свой репертуар, — добавила Арвиндер. — А не ограничивался вот этим, — она вытянула вперед руки, сжала воображаемые груди и изобразила мужчину, совершающего торопливые толчки. — Пять минут — и готово.

Женщины, разразившись оглушительным смехом, громко зааплодировали уморительной сценке.

— Вас обязательно поймают на таких разговорах, — сказала Тарампал, — и что тогда?

Женщины смолкли и переглянулись.

— Мы разберемся, если это случится, — ответила наконец Шина. — Как сказала Арвиндер, нас никто не слушает.

— Да перестань, Тарампал, — нервно улыбаясь, проговорила Манджит. — Ведь это весело.

— Вы сильно рискуете, — отрезала Тарампал. И стала собирать вещи. — Если вас изобличат, это не моя проблема.

На лице Манджит явно читался испуг. Арвиндер взяла женщину за руку и успокаивающе сжала.

— Нас изобличат, только если кто-нибудь расскажет об этом, — сказала она. — Тарампал, ты собираешься нас выдать? Потому что если ты только посмеешь, мы все свидетельницы того, что и ты ходила в кружок.

— Ну и что? — спросила Тарампал.

Притам встала и медленно приблизилась к Тарампал. Внезапно у нее появилась поступь грозной матери семейства из ее любимых сериалов: эта высокая, величественная матрона, подняв подбородок, свысока взирала на Тарампал.

— Мы скажем, что всё это затеяла ты, а потом обиделась, когда твой рассказ нам не понравился. Слово четырех женщин против одной. Плюс Никки, которая умеет убеждать людей, потому что у нее аб-ва-катский диплом.

— Хм, нет у меня никакого адвокатского диплома, а кроме всего прочего, наверняка можно найти способ получше… — начала Никки.

— Вы все бесстыдницы, — прошипела Тарампал и выскочила из класса.

— Подождите, Тарампал, прошу вас, — крикнула Никки и устремилась за ней. В коридоре женщина остановилась, прижимая к груди сумку. Костяшки пальцев у нее побелели. — Тарампал, прежде чем вы пойдете рассказывать Кулвиндер о наших занятиях, пожалуйста…

— Я и не подумаю снова идти к Кулвиндер. Уже пыталась. Она ничего не пожелала слышать, — отрезала Тарампал.

— О, — только и вымолвила Никки. Она не знала, сердиться ей на Тарампал или радоваться поступку Кулвиндер. — Кого же вы тогда так боитесь?

Тарампал, не ответив на вопрос, покосилась на застекленную дверь класса.

— Видела, как эти твари ополчились на меня? — спросила она. — Я знаю их много лет, а они только что меня предали. С чего ты взяла, что им можно доверять?

— Они лишь пытались защититься.

— Уверена?

— Да, — ответила девушка. Но когда она тоже взглянула на вдов, ей стало не по себе. Женщины болтали между собой, их резковатые голоса едва долетали до коридора. Никки ничего не знала об их мире.

— Может, вернетесь в класс, Тарампал? Мы что-нибудь придумаем.

Тарампал помотала головой.

— Я не собираюсь рисковать, связавшись с вашим кружком. У этих женщин нет чести. Они не заботятся о репутации своих покойных мужей. Я обязана блюсти доброе имя Кемаля Сингха. Сделай одолжение, выбрось мое заявление. Я не хочу иметь ничего общего с этими рассказами, — и она удалилась.

— Надо попросить ее вернуться, — сказала Манджит, когда Никки вошла в класс. — Вы ведь знаете, на что она способна.

— Послушай, Манджит. Разве мы не поддержали тебя, когда Тарампал пронюхала, что твой муж тебя бросил? Она оставила тебя в покое, как только поняла, что оказалась в меньшинстве, — заметила Притам.

— Что вы имеете в виду? — спросила девушка. — Что собиралась сделать Тарампал?

— Теперь уже ничего, — отрезала Арвиндер. Это был не тот ответ, который хотела получить Никки. Арвиндер надулась от гордости. — Не волнуйся, Манджит.

— Да, но ее автобус только что уехал. Теперь ей придется двадцать минут ждать следующего, — сказала Манджит.

Никки посмотрела из окна на автостоянку храма. Тарампал вышла из здания и быстрым шагом направилась в сторону улицы. Рядом с ней притормозил серебристый БМВ, стекло опустилось. Тарампал наклонилась, переговорила с водителем, затем забралась в машину.

— Она только что села в чью-то машину, — объявила Никки. — Ей ничего не грозит?

Женщины переглянулись и пожали плечами.

— Зачем насильнику старухи вроде нас? — спросила Арвиндер.

— Тарампал всего на несколько лет старше меня, — заметила Шина. — Ей сорок с небольшим.

Никки это не удивило. Гладкое лицо Тарампал заметно контрастировало с ее унылыми вдовьими одеяниями. Согбенная фигура, усталый вздох, с которым она садилась за парту, были напускными — она играла роль, которую от нее ожидали: увядшей печальной вдовы.

— Ничего, что она просто села в чью-то машину и укатила домой? — не унималась Никки.

— Видимо, это кто-то из знакомых. Меня, например, постоянно предлагают подбросить домой с рынка. Обычно человек сам сообщает, чей он сын или дочь, — сказала Арвиндер.

— Серебристый БМВ? — спросила Шина. Никки кивнула. — Тогда, наверное, это Сандип, внук Решам Каур.

Услышав имя Сандипа, Притам фыркнула:

— Тот парень, что воображает, будто слишком хорош для наших девушек? Он отверг даже внучатую племянницу Пуран Каур из Америки. Помните ее? Она приезжала на свадьбу. Красавица — кровь с молоком, зеленые глаза.

— Решам сказала мне, что это линзы, — сообщила Манджит.

— Ой, Манджит, ты веришь всему, что слышишь. Ясное дело, Решам теперь будет распускать слухи о девочке и утверждать, что та недостаточно хороша для ее драгоценного мальчика, — воскликнула Шина. — Она из тех старомодных индийских мамаш, которые помешаны на своих сыновьях. Когда ее старший сын женился, она целый месяц спала в постели между ним и его женой, чтобы у них не было отношений.

— Ему понадобился месяц, чтобы потребовать у матери убраться из его кровати? Ну и слюнтяй! — подала голос Притам. — На месте новобрачной я бы каждую ночь притворялась, что громко рыдаю во сне, чтобы свекрови это надоело и она оставила нас в покое. Я бы сказала: «Выбирай: твоя мать или я?» И он выбрал бы меня.

— Моя свекровь делала то же самое, — вздохнула Арвиндер. — Не в первую брачную ночь, в тот раз она оставила нас одних. Но потом много ночей подряд я просыпалась и видела, как она мирно храпит между нами. Я спросила у мужа: «Тебя не беспокоит этот шум?» Он сказал: «Шум? Какой шум? Она же моя мать!»

Мысли Никки до сих пор были заняты Тарампал.

— Почему Тарампал должна блюсти репутацию мужа, если он уже умер?

Вдовы переглянулись.

— Кемаль Сингх был пундитом, — объяснила Манджит, — умел предсказывать судьбу и совершал особые молитвы за людей. Некоторые до сих пор его чтут. Она ведет себя как преданная жена, заботясь, чтобы его репутация оставалась незапятнанной.

Арвиндер фыркнула.

— Преданная жена? У Тарампал и без того есть чем заняться.

— Ей до сих пор надо сохранять лицо, не так ли? Она от этого зависит. Не удивлюсь, если сегодня вечером она постучится в наши двери со своей особой молитвой, — возразила Манджит.

— Я покажу ей это, и она тут же отвяжется, — сказала Арвиндер и продемонстрировала всем раскрытые ладони. Женщины захихикали над какой-то своей, им одним понятной шуткой, касавшейся, видимо, хиромантии, догадалась Никки.

Шина посмотрела на девушку.

— Никки, не надо беспокоиться за Тарампал. Пока об этих рассказах не знают мужчины, все в порядке.

Никки вспомнила храмовый лангар и невидимую, но нерушимую границу, разделявшую мужчин и женщин.

— Надеюсь, они и не узнают, — сказала она. — Ведь никто из вас с мужчинами и не разговаривает, верно?

— Конечно. Мы же вдовы. И больше не общаемся с мужчинами. Нам нельзя, — подтвердила Притам.

— Не так уж это и плохо, — усмехнулась Арвиндер.

— Говори за себя, — парировала Шина. — Вы наслаждались своими мужьями куда дольше меня.

— Наслаждались? Много ли времени у нас на это оставалось — между уборкой, готовкой и ссорами? — Арвиндер перевела взгляд на Никки. — Девушкам твоего поколения повезло больше. По крайней мере, у вас есть возможность познакомиться с мужчиной, прежде чем идти за него замуж. И отсеять дураков и круглых дураков.