Льюис Кэрролл: досуги математические и не только

Но даже лучше: более всего

Осанки привлекало благородство.

Видал немало морд, голов да лиц —

Не созерцал прекраснее созданья.

Я перебрал всех рыб, зверей и птиц,

Пока не отгадал его названья.

Читал я Бьюика о птицах том,

Был просвещён «Историей» Бюффона,

Но больше — Айзека Уолтона трудом

Про рыб сегодняшних и тех, чьё время оно.

Из этих указаний превосходных

От рыбарей, до нас венчанных лавром,

Алгебраически, с учётом производных,

Я вывел: быть ему Плезиозавром.

«Каков!» — служанке хвастаюсь в покоях.

Но та лишь отмахнулась, охнув слабо.

«Ох, уберите! И к чему такое!

Ведь это ж... это ж... это ж... это жаба!»

Мораль: Не предавайся грёзам. [6] БАСНЯ

Халиф Эмир восседал на троне.

Страна была у него в загоне.

Брамин Мурза предстал перед троном,

Поведал нечто учёным тоном.

«Престарый филин сидел на древе.

А младший, посватавшись к совьей деве,

Просил у старшего доброй доли —

Всему ведь наследник он поневоле.

Старик сказал: „А за мной не станет.

Но пусть наш халиф только год протянет,

Получишь, парень, своё именье:

Дворов хоть за сотню, да в запустенье!“»

Закончил речь, — на щеках владыки

Пролившихся слёз замерцали блики.

Он долго думал об этом деле,

И сделал невиданное доселе —

Улучшил вскорости поведенье

       (Добра понаделал уйму);

В пучину довольства вверг населенье

       (На все восемнадцать дюймов).

Мораль: Измени поведение. ПРАВИЛА И ПОСТАНОВЛЕНИЯ [7]

Путь избавления

От отупения —

Он в повышении

Всем настроения,

Он в удалении

От огорчений

И в изучении

Новых учений.

Он в сочетании

Дел и заданий,

Он в замечании

Красочных зданий,

Он в рассмотрении

Видов лечения

И в приглашении

На угощение.

В коловращении

И в размышлении

Путь избавления

От отупения.

Кушай прилично,

Пой мелодично,

Рисуй опрятно,

Пиши понятно.

Правила учи —

Громко не кричи,

Рано вставай —

По шесть миль гуляй.

Людей не стесняйся —

Всем улыбайся.

Пей не кофе, а чай

И других угощай.

Окружающим не ври.

Всё с начала повтори.

Имей салфетку,

Не трать монетку,

Руки мой,

Не топай ногой.

Пей пиво, не виски,

Строчи записки,

В эльфов верь,

Не прячься за дверь.

Корми канарейку,

Черти под линейку,

Плечом не ломись —

За ручку берись.

Не падай в воду

В дурную погоду,

Свечей не жги,

Запас береги.

Рот, зевая, прикрывай,

В разговоры не встревай.

Мораль: Веди себя хорошо. КЛАРА

           Тоскливо вздыхая,

           Как полуживая

Графиня Клара на ложе бессонном;

           По белой подушке

           Волос завитушки —

Златые кудри смешались на диво.

           «Ни скрипа, ни стука, —

           Молвит со стоном; —

Наказана я была справедливо,

           Но всё мне тоска, всё мука.

Зачем одна я столько тут?

       Зачем нейдёт ко мне, несчастной?

Ни звука! Лишь заунывный гуд, —

       Жужжит мне жучишка праздный.

Живу в любви; любовь — мой плен;

Любуюсь в окошко луной из-за стен.

           Ах, бледный месяц! Всё б ему

           Лучиться с высоты

           И проницать ночную тьму —

           Нашёптывать мечты.

           В лучах луны не столь темны

           Ночного мрака клочья;

           Взлететь бы криком за лунным ликом

           Такою светлой ночью!

Из далей грёз я наяву

       Попала в край скорбей

И только волосы я рву

       На голове своей.

Ведь так! Его не раздаётся глас.

Душа, воспрянь сей час!

Да что там, — бред!

В огне мой разум, вся душа в тоске;

Дымки из труб, вон, вьются вдалеке!» —

           Отрады нет!

Внезапно Клара слышит топ копыт,

И оземь верховой гремит,

И голос — без забот

Приехавший орёт:

«Ха-ха! Э-гей!

Мне пива, эй!

Кто б ни был тут — подать!

Я вновь средь этих стен!

Итак, сочту до трёх.

А ты там, что, оглох?

А тоже — элдормен!

Встать!

Коль есть бутыль тут, что ещё полна —

То… вот-те на!

Задел — и будь здоров…

Не сделал даже двух шагов!

Вон там что, на крюку?

Тяни-ка рыбу ту без плавников.

Добудь мне шляпу да клюку, —

Э, кем-то весь искомкан воротник…

Плачу — рядиться не привык.

Лей в чашу, лей!

Ну, станет веселей!

Всю ночь в седле, устал, продрог;

Ох, стул! А то валюсь я с ног».

И речь такая, и этот тон!

У леди Клары снова стон:

«Какой-то гам!

Да что же там?

Что молвит он, я не пойму ни слова.

Печаль, весёлость — из нутра земного

Сквозь глину вязкую дают росток —

И ал на нём цветок!

Очаг разломан, искры ввысь!

От страха звёзды потряслись!

Беда мне! Подавляю стон —

А там вовсю бушует он;

           В ударе, лют,

           А я, я тут, —

И в горле крик, и эта тьма!

       Как трудно сердцу биться!

Давно бы мне сойти с ума,

       В безумии забыться!»

Но сквозь глухую ночи мглу

Ей нечто видится в углу:

           Стоит монах седой

           И в тишине ночной

           Качает головой.

Простёр к ней длань из рукава,

И ночи тишь бежит, едва

Лишь раздались его слова:

«Не усматривай измену

И не рви власы; о стену

Ты не бейся головой,

Не реви, не плач, не вой!

Он просто перепил пивка —

       Оно вреда не принесёт;

Вернулся он издалека —

       Ну, тем и вовсе нет забот.

Спустись, да сделай ласковую мину, —

       Внушал отечески монах, —

Всего-то перепил он джину,

       Стоять не может на ногах!»

Мораль: Летай за лунным ликом. НЕКТО

Коль правду желаете знать — читал я спокойно брошюру,

Но стук долетел от дверей — слабей дуновенья зефира.

Я вслушался — снова стучат, да громко — себя не услышал,

Когда возопил я: «Эй, там! Войдите, не стойте снаружи!»

В комнату некто взошёл, снял и цилиндр, и перчатки,

Сделал изящный поклон, я же лишился терпенья:

«Да кто вы?» А этот пришлец, положа себе на сердце руку,

Тоном изысканным рек: «Слуга ваш, сэр Покурраншуввль».

Не просто я дёрнул за шнур — «Том, Дик, Джордж и Эндрю!» — я гаркнул:

«Сюда все! На дверь указать!» Те сразу на зов мой явились;

К двери его подвели; там он склонился в поклоне,

Руку на грудь положа, и с полной покорностью вышел.