Живущие во льдах

СУДЬБА ЭТИХ ГУСЕЙ ТРЕВОЖИТ

Дикие гуси всегда привлекали внимание человека, и не только как заманчивый охотничий трофей. Интересны повадки этих удивительно сообразительных пернатых и вообще многие их биологические особенности. Да и может ли кто остаться равнодушным, увидев над собой клин летящих гусей, услышав осенью в ночном холодном небе их грустные прощальные крики?

В последние десятилетия дикие гуси привлекают внимание зоологов и охотоведов еще и потому, что численность большинства их видов быстро убывает. Положение же некоторых гусей, размножающихся на севере СССР, особенно тревожно, и принимаются меры для их охраны. Об этих птицах мне и хочется рассказать подробнее.

Ивану Толстоухову, посланному в 1723 году императорским указом в Сибирь, было велено «у всякого чина людей русских и иноземцев проведывать и купить разных родов зверей и птиц живых, которые во удивление человеком», в том числе «козарки — крылья черные, зобы коришневые». А в 1721 и 1724 годах в Сибирь ездил другой царский посыльный — Казимиров; ему также было поручено собрать «куриозных птичек и зверьков» и среди них «красных гусков».

В этих «козарках» и «гусках» нетрудно узнать краснозобых казарок. И нельзя не согласиться, что они действительно «во удивление человеком» и весьма «куриозны». Это самые миниатюрные из всех гусей земного шара. Размером они всего лишь с крупную утку и весят примерно столько же — около килограмма. Еще сильнее выделяются они среди гусей своей яркой окраской. В оперении их участвуют и рыжий, и черный, и белый цвета, причем в сочетаниях смелых, но гармоничных. Теперь, когда казарки неплохо изучены, нельзя не удивляться также тому, насколько ограничены они в своем распространении, и летнем, и зимнем. Необычными для гусей оказываются и некоторые черты поведения казарок.

Родина краснозобых казарок — Гыданский полуостров и Таймыр, отчасти Ямал, причем особенно охотно они селятся в полосе кустарниковых тундр. Обычные по погоде зимы эти птицы проводят на юго-востоке Азербайджана, в самой теплой его части, и только там, где они находят одновременно хорошие пастбища, пресную воду для питья и безопасные места ночевки. В первую очередь это безлюдные низменности, граничащие с мелководными морскими заливами и озерами. В холодные зимы, когда здесь выпадает снег и замерзают водоемы, краснозобые казарки летят южнее, в Иран и Ирак. А в очень теплые зимы многие птицы не долетают до юга Азербайджана,» оседают на севере республики и даже в Дагестане. Правда, в последние десятилетия птицы стали зимо-вать также в Турции и Румынии. И все равно область их распространения остается ничтожно малой.

На места гнездовий эти казарки прилетают поздно, лишь в середине июля, когда тундра почти полностью освобождается от снега, поверхность почвы успевает $ протаять и уже трогаются в рост злаки и пушицы; они-то и составляют основной летний корм птиц.

Птицы очень подвижны, даже суетливы, характер у них задиристый, и все же казарки слишком слабы, чтобы успешно оборонять свое потомство да и самих себя от голодных песцов. И они используют для защиты все доступные им пути. Гнездятся колониями, и мелкими, состоящими из пяти — семи пар, и крупными, по двадцать — тридцать пар. Ищут покровительства у соколов, мохноногих канюков, даже крупных чаек (серебристых, бургомистров) и очень часто; селятся рядом с их гнездами. Собственно, и расстояния между поселениями казарок в том или ином районе определяются плотностью гнездования пернатых хищников. Наконец, для выведения потомства краснозобые казарки предпочитают занимать труднодоступные островки, вершины скал, обрывы по берегам рек и озер — яры, как называют их на Севере. Птицам, очевидно, не так уж легко бывает найти удобное для размножения место, поэтому их гнездовья подчас десятки лет подряд располагаются на одном и том же обрыве, островке, яру. В 1980 году на Ямале мне пришлось пройти по следам профессора Б. М. Житкова, первого исследователя природы полуострова. С тех пор как он побывал здесь, минуло семьдесят два года, но колонию краснозобых казарок я встретил там же, где ее описал Житков. Встретил — и не особенно удивился.

Свои гнезда они строят из стеблей трав, а после начала насиживания обильно выстилают их светло-серым пухом. Самка откладывает три — шесть яиц, редко больше; они обычной «яйцевидной» формы, относительно крупные, принимая во внимание размеры птицы, со светло-зеленоватой скорлупой. Насиживание продолжается примерно двадцать пять дней. Самка сидит на яйцах так плотно и греет их так самозабвенно, что подпускает к себе человека (если, конечно, он подходит медленно, не делая резких движений) вплотную, позволяет фотографировать себя с самого близкого расстояния и даже касаться рукой.

После выведения птенцов семьи казарок собираются в общие стайки, держатся уже главным образом на воде, а если и на берегах, то у самой воды, но даже и в это время не рискуют удаляться от гнезд хищных птиц. В тесной связи с водой как раз и заключается одна из особенностей биологии краснозобых казарок. Причем по продолжительности ныряния, быстроте передвижения под водой с ними, очевидно, не могут соперничать другие гуси.

В конце июля у взрослых птиц начинается линька, и на время они теряют способность к полету. А в середине августа, когда отрастают их маховые и рулевые перья, казарки снова летают. В это же время поднимается на крыло молодежь. В сентябре птицы улетают отсюда на зимовку.

Зимой жизнь их протекает однообразно. Мне приходилось бывать в декабре в Кзылагачском заповеднике в Азербайджане, там, где находится главная «штаб-квартира» зимующих краснозобых казарок, и видеть здесь своих «земляков». Это были как раз «нормальные» по погоде зимы. Зеленела трава. Хотя ночами подмораживало и лужи подергивались тонкой корочкой льда, днем пригревало солнце, и лед таял. Солнечное тепло иногда выманивало из укрытий даже змей и черепах. Морские мелководья, порыжевшие бурьяны в степи, заросли тростника — все было забито пернатыми зимовщиками. Многие из них объединялись, держались общими стаями.

Гуси, а среди них и краснозобые казарки ночевали на открытых мелководьях морского залива. Незадолго до рассвета, между семью и восемью часами, — в зависимости от того, ясным начинался день или пасмурным, — доносились первые крики казарок. Значит, они проснулись и готовятся к утреннему перелету. Перед самым восходом солнца их стаи поднимались и летели к ближайшему источнику пресной воды на водопой. Они тянулись одна за другой в течение целого часа.

В это же время покидали места ночевок и белолобые гуси, гуси-пискульки, но ни к тем, ни к другим казарки не присоединялись. И думается мне, по понятной причине. Такой «свалки», какую они устраивают в воздухе, просто не могут вытерпеть их гораздо более степенные сородичи. Казарки поначалу тоже пытаются лететь по-гусиному, клином, но вскоре их строй ломается, к основному клину подстраиваются все новые дополнительные, и наконец порядок в стае вовсе нарушается. Казарки летят уже «клубясь», как утки, а скорее даже как комары, и, не переставая, звонко, по-галочьи, переговариваются.

После утреннего водопоя птицы перелетают на кормежку — в степь, а то и на поля, на всходы озимой пшеницы, но за день еще не раз наведываются к пресной воде. Сразу после захода солнца, вскоре после семи часов, начинается их обратный путь к заливу. В светлые лунные ночи они иногда остаются на суше, на своих пастбищах, а в ветреную погоду с привычных мест ночевок перебираются ближе к берегу, под защиту тростников. И так изо дня в день до конца февраля — начала марта, когда подходит срок их отлета на родину.

Красота этих птиц, без сомнения, издавна привлекала к ним внимание. И поэтому Толстоухов и Казимиров, о которых я упоминал, конечно, были не первыми ловцами и добытчиками живых краснозобых казарок, тем более что в неволе даже взрослые казарки очень быстро перестают дичиться и становятся ручными. Гусята же сильно привязываются к человеку.

Изображения казарок обнаружены на египетских папирусах, и вполне вероятно, что уже древние египтяне содержали этих птиц и любовались ими, В наши дни их можно увидеть в неволе в зоопарках многих стран мира. До недавнего времени, пока их не научились разводить, они очень высоко ценились (например, Московский зоопарк получал в обмен на несколько пар краснозобых казарок и слона, и человекообразную обезьяну).

Добиться их размножения в неволе было, пожалуй, труднее, чем любых других гусей. Что только для этого не делали: в вольерах устраивали искусственные яры, для сооружения которых разыскивали особую ярко-красную глину, пытались использовать другие нестандартные строительные материалы. Сильные электрические лампы создавали подобие круглосуточного «полярного дня». Учитывая поведение и возраст птиц, специалисты пытались помогать им в заключении наиболее удачных «брачных» союзов.

Нельзя сказать, что эти усилия были бесплодны. В 1926 году в Англии впервые удалось получить потомство краснозобых казарок. Дважды казарки выводили птенцов в Московском зоопарке. А начиная с середины 60-х годов за двенадцать лет в разных зоопарках мира вывелось около трехсот краснозобых казарок. Конечно, по сравнению с другими видами гусей это не так уж много. Но все-же этот успех, хотя и скромный, уменьшил нагрузку на диких птиц, сократил потребность в их отлове для пополнения зоопарков и пусть ненамного, но увеличил шансы краснозобых казарок на выживание.

У белощекой казарки верх тела в основном черный, низ — белый, лоб, щеки и верх горла — чисто-белые (отсюда название птицы). Она лишь ненамного крупнее краснозобой казарки. Невелика и область распространения казарки: эти птицы размножаются на востоке Гренландии, на Шпицбергене, Лофотенских островах у северного побережья Норвегии, а в СССР — на западных побережьях Южного острова Новой Земли и Вайгача. Зимуют казарки в прибрежных районах Западной Европы — от Дании на севере до Англии на западе и Франции на юге. Из Гренландии к местам зимовок они летят через Исландию, со Шпицбергена — над открытым морем, с Новой Земли и Вайгача — вдоль берегов Белого и Балтийского морей.

Можно назвать несколько характерных особенностей биологии этой птицы: и летом, и особенно зимой она тесно связана с морем; гнездится только колониями — либо на прибрежных скалах, либо на обрывистых берегах рек в их низовьях; как правило, для защиты яиц белощекие казарки прибегают к опеке пернатых хищников, и чаще всего сапсанов, о чем говорилось выше.

На свою родину, на Новую Землю и Вайгач, они прилетают во второй половине мая, вслед за другими видами гусей — гуменниками и белолобыми. И хотя на уступах прибрежных скал еще белеют пятна нестаявшего снега, птицы начинают строить гнезда: собирают растительную ветошь, выброшенные морем обрывки водорослей и укладывают этот материал в неглубокую ямку в грунте, а то и просто на каменном уступе.

Колонии их могут состоять всего лишь из трех — пяти пар, но встречаются и такие «общежития», в которых насчитываются десятки жильцов. Располагаются они нередко на большой высоте, в пятидесяти метрах над морем, а то и выше. Особенно тесниться гуси не любят, и внутри колонии пара от пары редко гнездится ближе чем в двух метрах. Казарки часто селятся на карнизах птичьих базаров, и их, видимо, мало тревожат шум и суета соседей. Охотно гнездятся они и вместе с гагами, в компаниях гораздо более тихих и спокойных, чем их собственные. Любопытно, что в таких случаях мне не раз доводилось находить в гнездах казарок гагачьи яйца. Как они сюда попадали и какая их ожидала судьба, к сожалению, осталось для меня загадкой.