Живущие во льдах

СЛЕДЫ ВЕДУТ В ТОРОСЫ

На нашей планете найдется не много видов животных, которые привлекали бы к себе такое большое внимание, как белый медведь. О нем пишутся многочисленные статьи и книги, ему посвящаются научные конференции и даже международные совещания, издаются специальные законы о его охране.

Замечателен уже сам факт, что этот крупнейший из современных наземных хищников (а вес его может достигать тонны) постоянно обитает в ледяной пустыне Арктики, что он сумел приспособиться к жизни в этих, казалось бы, невероятно тяжелых условиях, где климат* так суров и так трудно добывать корм. Он мало осторожен и, конечно, достаточно заметен. Однако, если учесть все те препятствия, которые встречает здесь естествоиспытатель: дрейф льдов, хаотические нагромождения торосов, бесчисленные трещины и разводья между ледяными полями, морозы и метели, темноту полярной ночи, — станет ясно, что вести наблюдения за белым медведем трудно, а часто и невозможно. Поэтому он изучен недостаточно. Но даже из того, что мы знаем о нем, ясно, что это не только один из наиболее характерных, но и один из «совершеннейших» представителей арктической фауны.

Он состоит в близком родстве с медведем бурым и в самостоятельный вид выделился относительно недавно — в течение ледникового периода (при совместном содержании в неволе эти медведи могут скрещиваться между собой и приносить вполне жизнеспособное потомство). Однако как сильно он успел измениться!

Белый медведь приспособился к питанию практически лишь одним видом корма — тюленями: ведь ничего другого здесь и не найдешь. Его когти хорошо служат ему для удерживания крупной живой добычи: они относительно коротки, слабоизогнуты и покрыты невероятно прочными роговыми чехлами. Закономерно, что коренные зубы у белого медведя мельче, чем у бурого, но зато клыки выдают в нем хищника: они более крупные и мощные. Как у типично плотоядного животного, у него короче кишечник и вообще пищеварительная система хуже, чем у его бурого собрата, приспособлена к перевариванию растительных кормов.

Арктика — это не только суша или лед, это еще и открытое море, и он в отличие от всех медведей земного шара вынужден вести полуводный образ жизни. Полярные летчики и моряки встречают белых медведей плывущими в десятках километров от ближайшей тверди.

Потребность в преодолении водных пространств не могла не отразиться на телосложении зверя. Узкое, обтекаемой формы туловище, узкая голова с высоко расположенными глазами, длинная подвижная шея, широкие лапы-«весла» — все это признаки хорошего пловца и ныряльщика. Не только взрослые животные, но и медвежата могут подолгу плыть со скоростью до пяти и даже шести километров в час. Ныряет он с открытыми глазами, но со сжатыми ноздрями и может пробыть под водой около двух минут, что для наземного зверя очень много. Кстати, и мех у него, как и у тюленей, бобра или выдры, равномерно густой на всем теле, а удельный вес туши близок к весу воды. Недавно было изучено строение его глаза. Установлено, что в отличие от чисто сухопутных животных белый медведь хорошо видит как в воздухе, так и под водой.

Конечно, особенно уверенно он чувствует себя во льдах — широкие лапы и прочные когти здесь тоже очень кстати. С необыкновенным мастерством звери преодолевают хаос торосов, карабкаются на отвесные скользкие стены ледяных гор, идя по гребням торосов, перепрыгивают с одной вершины на другую. Они прекрасно разбираются в особенностях льда, безошибочно находят самые легкие и проходимые пути среди, казалось бы, непролазных нагромождений. Мне не раз приходилось забираться в торосы. То проваливаясь по пояс в снег, то карабкаясь на скользкие ледяные кручи, я с надеждой смотрел по сторонам и, если замечал след медведя, путь которого хотя бы частично совпадал с моим, всегда выходил на медвежью тропу. Дорога эта была самой легкой.

В зависимости от времени года, поверхности и величины ледяных полей медведи охотятся на тюленей по-разному.

В ровных, сплоченных льдах медведи с удивительным терпением часами подкарауливают тюленей у их лунок. На фоне заснеженной льдины лежащий мишка сам выглядит большим сугробом снега; как и сугроб, охотник неподвижен и молчалив. Свой предательски чернеющий нос, как утверждают многие очевидцы, он тщательно прикрывает лапами. Стоит тюленю хотя бы на мгновение показать голову, как медведь схватывает его лапой или одновременно и когтями, и зубами. Зимой тюлень прилагает немало усилий к тому, чтобы поддерживать лунку открытой, и тем не менее это отверстие во льду обмерзает; подчас сквозь него проходит на поверхность только кончик тюленьей морды. Впрочем, это обстоятельство мало смущает медведя. Захватив добычу, он с такой силой тянет ее из лунки, что ребра и тазовые кости поднятого на лед тюленя оказываются раздробленными. Это и не удивительно: зверь, например, в состоянии поднять на высокий и крутой берег тушу моржа или белухи весом более тонны.

Весной и в начале лета нерпы, наиболее многочисленные в Арктике тюлени, не прочь понежиться на солнцепеке, но ложатся они на ровных, гладких ледяных полях, часто поднимают головы и осматриваются. При малейшей опасности, мелькнув в воздухе задними ластами, тюлень скатывается в лунку и исчезает. В таких случаях медведь высматривает добычу с вершин торосов. К намеченной жертве он бесшумно подкрадывается, искусно прячась за каждым небольшим укрытием (иногда охота длится много часов подряд), и настигает ее одним-двумя могучими прыжками. К тюленю, лежащему среди разреженных льдов, медведь нередко подбирается с воды, подплывает, глубоко погрузившись, ныряя или даже, по рассказам полярников, толкая перед собой для маскировки небольшую льдинку.

Всю свою жизнь белый медведь кочует среди льдов в поисках корма и по протяженности миграций соперничает с птицами. Так же как и пернатые, он безошибочно ориентируется в пространстве. Однако каков механизм этой ориентации, особенно зимой, полярной ночью (птицы при перелетах определяются благодаря свойственному им «чувству времени» и способности учитывать положение солнца и звезд), остается загадкой. А поскольку эти кочевки происходят среди дрейфующих льдов, можно предполагать, что белый медведь обладает способностью даже к навигации, он может вносить в свой путь поправки в зависимости от направления и скорости дрейфа ледяных полей.

Нельзя не вспомнить здесь и о поразительной способности зверя точно определять, где располагается ближайший участок открытой воды. Полярные мореплаватели в тех случаях, когда их суда оказываются затертыми среди льдов, стремятся проложить курс на «водяное небо» — к отблескам полыней на небосводе. Не исключено, что тем же ориентиром пользуется и белый медведь.

Белых медведей не страшат морозы, и они, за исключением беременных самок, не залегают на зиму в берлоги. Следовательно, у них весьма совершенная теплоизоляция, и достигается она сочетанием самых разнообразных приспособлений. Например, кожа у белого медведя немного толще, чем у бурого, и в ней могут накапливаться жировые клетки. У него более густой и длинный мех (особенно это относится к подпуши), а волос белого медведя имеет более толстый сердцевинный слой, содержащий воздух (а он-то и «греет»). К зиме белый медведь накапливает толстый слой подкожного жира. Густым мехом у него покрыты и уши, и подошвы лап. Уши его намного меньше, чем у бурого медведя. Это тоже показатель борьбы с холодом, один из путей сокращения теплоотдачи. Немалую роль играет здесь и поведение зверя: в холодную погоду спящий белый медведь сворачивается клубком, в жаркую — ложится на спину, брюхом вверх.

Белизна меха, наверное, облегчает медведю охоту на тюленей; считалось также, что она способствует уменьшению теплоотдачи, однако тут еще далеко не все ясно.

Ни в одном районе земного шара, кроме Арктики, не распространено так широко прилагательное «белый» (или «черный») в сочетании с названиями птиц и млекопитающих. Белая сова, белая чайка, белый гусь, белая и тундряная куропатки, песец и некоторые другие обитатели высоких широт, как и белый медведь, имеют круглый год или большую часть года белую либо почти белую окраску оперения или меха. Следовательно, «полярное побеление» теплокровных животных (или «почернение», как у некоторых гусей — казарок, чистиков) представляет собой общую закономерность. Но в чем же биологический его смысл? Например, белой сове цвет одеяния летом скорее в тягость, чем на пользу. За километр и дальше выделяется она на фоне бесснежной тундры. Демаскирующая окраска, надо полагать, затрудняет сове добычу леммингов — ее основного корма, требует от птицы дополнительных усилий, упорства и настойчивости в подкарауливании у нор осторожных зверьков. Трудно себе представить большее несоответствие общей гамме цветов летней тундры белого гуся или самца белой куропатки. Впрочем, в последнем случае польза демаскирующей окраски ясна. Самец куропатки словно нарочно привлекает к себе внимание хищников, он как бы жертвует своей жизнью ради сидящей на гнезде самки, ради продолжения куропаточьего рода.

Довольно распространенное до сих пор мнение, что светлоокрашенные животные, в том числе и белый медведь, излучают меньше тепла и не так быстро остывают, специально поставленными опытами не подтверждается. Лишь не так давно было установлено, что белая (либо преимущественно черная) окраска в какой-то мере обязательна для арктических птиц и млекопитающих: она отражает высокую интенсивность протекающих в организме окислительных процессов и вообще обмена веществ, служит суммарным выражением приспособленности этих животных к жизни в высоких широтах.

Тюлени распределены в Арктике очень неравномерно; не всегда они и доступны медведю, поэтому дни удачных охот нередко чередуются с неделями голодовок, и к ним медведь тоже неплохо приспособлен. Поражает объем его желудка: он может вместить колоссальное количество корма — пятьдесят и даже семьдесят килограммов жира и мяса. Очевидно, большую роль играет способность белого медведя очень быстро накапливать запасы жира, а затем медленно и экономно их расходовать. Сам жир белого медведя тоже необычен: ему свойственна очень высокая химическая активность, и он, следовательно, легко вовлекается в обменные процессы. Необычна его печень: витамина А, который способствует усвоению организмом питательных веществ, в ней содержится в десять, а то и в сто раз больше, чем в печени трески или акулы.

Ну а когда все эти ресурсы исчерпаны, а добыть корм так и не удается? Тогда у белого медведя в запасе еще одна удивительная возможность. Он может залечь в спячку независимо от времени года. Эта особенность его биологии недавно была выявлена канадскими зоологами. На побережье Гудзонова залива голодные звери, оказавшиеся на суше после летнего таяния льдов, залегают в ямы, вырытые среди песчаных обрывов или на прибрежных косах. Спят они чутко, и гул пролетающего самолета заставляет их покидать убежища. Несколько таких медведей осенью были пойманы. Шерсть на подошвах их лап сильно отросла, значит, они провели в «летней спячке» много времени.