Обманщик

2

– Идемте отсюда, – сказал Герц. – Миссис Киммел вернется с минуты на минуту.

– Понятно…

– Мы можем столкнуться с ней в лифте.

– Я пойду по лестнице.

– Ладно. Ждите меня на улице, но не у подъезда. Через дорогу.

– Хорошо, подожду.

Она быстро отвернулась, чтобы уйти тем же путем, каким пришла, но, выходя, опять улыбнулась и подмигнула.

Герц выключил свет в ванной. Секунду прислушивался, ждал. «Что за безумные истории случаются со мной!» – сказал он себе. Возникшие сложности – как нередко бывало – удручали его и одновременно интриговали. Что это? Чем все обернется?

Он вышел через ту же дверь, что и «дух», но рассчитал время так, чтобы не обгонять ее на лестнице. «Мне следовало стать вором или медвежатником», – подумал он, спокойно спускаясь по ступенькам. Старался услышать внизу шаги женщины, но, по-видимому, она шла так же тихо, как и он. Оставалась одна опасность – можно столкнуться в холле с Бесси или с Броней.

Герц толкнул дверь в вестибюль и быстро выскользнул на улицу. Темнота кругом. Мальчишки-пуэрториканцы открыли гидрант и превратили водосток в реку. В потемках и правда сущая река. В ней отражались дома с освещенными окнами и даже небо. Ребятня голышом плясала под брызжущим фонтаном, размахивала руками и ногами, будто пловцы. Мужчины, кто в нижних рубахах, а кто и без, вместе с женщинами в купальных костюмах сидели на ступеньках, коробках, стульях, тараторили по-испански и предостерегающе покрикивали на детей. Какой-то автомобиль попытался переплыть поток, и матери с перепугу закричали.

«Где же она? Тоже сбежала?» – спросил себя Герц.

Он подвернул брюки повыше, чтобы не замочить, но понял, что толку не будет. Прошел полквартала к Бродвею, пересек улицу – мнимая Фрида ждала там, с сумочкой и корзинкой в руках. Она улыбнулась скромной, сведущей улыбкой, и он вдруг сообразил, что видел ее раньше и уже разговаривал с ней – не только в темноте или при свете Бессиной лампы, накрытой красным крепом, но где-то еще, при нормальном освещении. Вспомнил, как она сказала, что посещала его лекции.

Секунду-другую он смотрел на нее, затем слегка поклонился и доверительным тоном сказал:

– Можете назвать мне свое настоящее имя.

– Мирьям Ковальда.

– Ковальда? Фамилия ремесленника.

– Мой прадед, кажется, был кузнецом.

– Вы из Варшавы?

– И да и нет.

– Как это? – спросил он.

– Мой отец – литовец, а мать – полька. Родилась я в Сувалках, а когда мне было восемь, мы переехали в Варшаву.

– Вы говорите на идише.

– А почему бы нет?

– Что ж, нельзя стоять тут, пойдемте куда-нибудь.

– Хорошо.

Ее глаза в сумерках словно смеялись.