Гробница для Бориса Давидовича

Капкан

Капкан, который смастерил Микша, был слабой копией тех капканов, которые когда-то мастерил его дед на Буковине: мутное и ностальгическое воспоминание. Вне этого контекста то был простой ящик из прочных буковых досок, с крышкой, открывавшейся снаружи, а не изнутри. Для приманки он взял яйцо, о котором было достоверно известно, что в нем уже разлагается, как в гробу, цыпленок кохинхинки. Утром, едва войдя во двор, Микша знал, что животное поймано: вонь доносилась до самых ворот. Однако реб Мендель не показывался из дома. Изнуренный долгим бдением, он отдался во власть сна и судьбы. Микша погладил тяжелой крестьянской рукой последнюю, оставшуюся в живых, окаменевшую от страха курицу реб Менделя и выпустил ее во двор. Потом поднял крышку с зубцами из кривых гвоздей и в тот момент, когда из щели высунулся влажный носик зверька, он отправил его назад сильным ударом кулака. Ловко просунул ржавую проволоку через ноздри хорька, связал ему лапы и повесил на дверной косяк. Вонь ужасная. Сначала он сделал надрез вокруг горла, как пурпурное ожерелье, потом еще два надреза, у основания лап. Вывернув шкурку у шеи, сделал два надреза для пальцев, вроде петель для пуговиц.

Разбуженный жутким визгом зверька или кошмарным сновидением, вдруг появляется реб Мендель. Зажимая нос полой мятого кафтана, с ужасом в покрасневших глазах смотрит на живой кровавый клубок, который корчится на притолоке двери, подвешенный на проволоке.

Вытерев нож о траву, Микша выпрямляется и говорит: «Реб Мендель, я избавил вас от хорьков раз и навсегда». Когда, наконец, реб Мендель смог ответить, голос его звучал хрипло и страшно, как глас пророка: «Сотрите кровь с рук и лица. И будьте прокляты, герр Миксат».