Как на ладони

глава одиннадцатая

Всю неделю я ждала, что за мной придет папа, но напрасно. В школу меня каждый день отвозила Мелина, так что по утрам я его ни разу и не видела. Вечером я ужинала с Гилом и Мелиной. Не то чтобы я хотела его увидеть, нет. Но иногда я о нем думала: а чем он сейчас занимается? А что он ест? Что смотрит по телевизору? Боится ли бабушка до сих пор, что ее разбомбит Саддам? Мама звонила еще как-то раз, но опять в то время, когда Гила не было дома, а Мелина спала. На этот раз я подошла к телефону и почти решилась взять трубку, но в итоге струсила. Я боялась, что она велит мне возвращаться домой. Как только она надиктовала сообщение и повесила трубку, я стерла его с автоответчика.

Всю неделю, что я ждала папиного прихода, мне снились странные сны. Я не помнила, что мне снилось, но просыпалась всегда оттого, что со мной что-то происходило — я, например, задыхалась или кричала. Если я кричала, то ко мне сразу прибегала Мелина и включала свет. Но когда я задыхалась, я была одна. Пару раз я подумывала крикнуть понарошку, чтобы она пришла, но потом решила, что это не очень-то хорошо с моей стороны.

Когда я кричала, она приходила ко мне, говорила, что это всего лишь кошмары, потом ложилась ко мне и засыпала. Проснувшись утром, она всегда поражалась, как я умудряюсь высыпаться на такой ужасной кровати, и просила помассировать ей спину. Там, где ее спина соприкасалась с выпуклостью на кровати, оставались красные пятна, которые я и массировала. Она говорила, что у меня волшебные руки.

Как-то я подумала, что с каждым днем приближается конец моей жизни. Не реальной, конечно, а просто конец моей счастливой жизни. Я понимала: когда родится Дорри, Мелина начнет бегать к ней в комнату, а не ко мне. У меня, скорее всего, уже и не будет никакой “своей” комнаты. Я вернусь к папе или к маме в Сиракьюс. В те ночи, что Мелина приходила ко мне, я не могла уснуть. Лежала и смотрела, как она спит. Я старалась не спать как можно дольше и наслаждаться самыми счастливыми минутами в моей жизни.

— Ты выглядишь усталой, — заметил Томас в пятницу в школе.

— Да? — спросила я, усаживаясь за стол в кафетерии и открывая пакет с обедом, который мне упаковала Мелина.

— У тебя круги под глазами.

— …

Я развернула фольгу на сандвиче. Мелина никогда не спрашивала, что я хочу на обед, и, открывая пакет, меня всегда ожидал сюрприз. Мне это в обеде нравилось даже больше, чем сама еда. Сегодня она сделала мне сандвич с салатом и яйцом.

— Ты что, не высыпаешься? — беспокоился Томас.

— Нет.

— Тогда почему у тебя круги под глазами?

Я пожала плечами и приступила к сандвичу.

— Я после школы пойду с тобой домой, — объявил Томас, — и мы поспим.

— Нет.

— Почему?

Он смотрел, как яйцо с салатом медленно выдавливается из бутерброда, и, когда кусочек упал-таки на фольгу, протянул свою вилку и съел его.

— Потому что, — объяснила я, — я там больше не живу.

— Что?

— Теперь я живу у Мелины.

— У той беременной девушки? — уточнил он.

Я кивнула.

— А почему?

— Потому что папа слишком сильно меня бил, — пояснила я.

Томас замолчал. На фольгу упало еще немного салата, но на этот раз он его не поднял.

— За что он тебя бил? — наконец спросил он.

— Он нашел мой “Плейбой”.

— Что, только за это?!

— Он сказал, что это журнал для мужчин и что я не должна его читать.

Томас задумался немного и потом добавил:

— Нет, ну все равно давай поспим вместе.

— Нельзя, — повторила я. — Не у Мелины дома.

— Тогда пошли ко мне, — предложил он.

Я покачала головой.

— Мелина не хочет, чтобы я от нее далеко отходила.

После уроков Томас вышел из школы вместе со мной и дождался приезда Мелины. Когда она притормозила, он открыл дверь “тойоты” и просунул туда голову.

— Здравствуйте, — поздоровался он.

— Привет, — отозвалась Мелина. — Ты ведь Томас, верно?

Он кивнул.

— Тебя подвезти? — спросила она.

— Можно, я приду к вам домой и немного пообщаюсь с Джасирой? — попросил он.

— Конечно, — согласилась она, потом нагнулась и посмотрела на меня. — Ты ведь не против?

Я кивнула.

— Ладно, тогда залезайте оба, — разрешила Мелина.

Томас отодвинул переднее сиденье и пробрался назад. Сев спереди, я почувствовала спиной его коленки.

— Хочешь, я подвину сиденье? — предложила я, но он отказался, сказал, что ему и так удобно.

Мелина тронулась, и мы выехали на перекресток с круговым движением, который вел к школе. Она спросила, не хотим ли мы заехать в видеопрокат, но Томас отказался.

— Мелина, а вам не кажется, что у Джасиры усталый вид? — спросил он.

Она бросила на меня быстрый взгляд.

— Даже не знаю. Может быть. Ты устала?

— Да не очень, — ответила я.

— У нее темные круги под глазами, — в который раз сказал Томас.

— Это все потому, что она спит на этом чертовом раскладном диване. Наверняка в этом все дело. Она слишком вежливая, чтобы сказать, что он — полный отстой.

— Вовсе он не отстой, — возразила я.

— Джасира — самый вежливый человек из всех, кого я знаю, — объявил Томас. Я смутилась, потому что он даже не засмеялся, как если бы пошутил.

Мы остановились у супермаркета, и Мелина дала нам двадцать долларов, велев купить молока, хлеба и каких-нибудь вкусностей для себя. Как только мы зашли в магазин, Томас направился к отделению фармацевтики и взял упаковку презервативов.

— Я не смогу заниматься этим у Мелины, — сказала я.

— Почему нет? Какая разница, будем мы спать или займемся сексом? Все равно дверь мы закроем.

— Я же тебе говорила, — ответила я. — Я не буду спать.

— Да ей все равно, — успокоил меня Томас. — Она клевая.

У Томаса были с собой деньги, так что презервативы он купил на свои. Я беспокоилась, как бы кассирша не заметила, что мы слишком молоды для покупки презервативов, но она промолчала. Только взглянула на нас, видимо говоря так про себя — особенно когда Томас достал презервативы из сумки с продуктами и убрал к себе в рюкзак.

Когда мы вернулись на парковку, Мелина спала. Она прислонилась к окну, чуть приоткрыв рот.

— Ну, поехали, — сказал Томас, залезая на заднее сиденье. Это и разбудило Мелину.

По пути домой мы проехали мимо копировального магазина мистера Вуозо, и я не вымолвила ни слова. Как и Мелина. С тех пор как она отдала ему “Плейбой”, он, кажется, перестал для нее существовать. Вот только я знала, что это не так. Он существовал. Как и папа. Оттого, что я их не видела, они не исчезали. Они просто оставили меня в покое, потому что боялись Мелины и Гила. Мне пришло в голову, что они просто дожидаются момента, когда Мелину отвезут в больницу, чтобы прийти и забрать меня.

Когда мы вошли в дом, Томас заметил:

— Ого, как у вас здорово. Все такое современное.

— Спасибо, — обрадовалась Мелина, вешая сумочку на стул.

— Лоуренс Аравийский! — воскликнул Томас. Он поставил пакет с продуктами на журнальный столик и отправился рассматривать картины Гила на стенах.

— Мой муж работал в Корпусе мира, — объяснила Мелина.

— И рыл туалеты в Йемене, — добавила я.

— Он белый? — спросил Томас.

— Ага, — подтвердила Мелина.

— Здорово, — кивнул Томас.

— Послушайте, мне надо поспать немножко, — сказала Мелина, — вы тут смотрите телевизор, ешьте, ладно? Дайте мне где-нибудь час или около того.

— Конечно, — сказал Томас.

— Если пойдете на улицу, далеко от дома не отходите, ладно, Джасира?

Я кивнула.

— Спасибо за еду, — поблагодарил Томас.

— Не за что, — ответила Мелина и отправилась наверх.

После этого мы пошли на кухню разобрать сумки.

— Мы можем поесть и позднее, — заговорил Томас, выкладывая на стол два пакета чипсов. — А пока пойдем поваляемся, раз она спит.

— Но я есть хочу.

— Подождешь.

— Я всегда ем после школы.

— Ты что, не хочешь заняться со мной сексом? — спросил Томас, понизив голос.

— Хочу.

— Ну так вот сейчас — идеальное время.

— Если Мелина узнает, она отправит меня обратно к папе, — сказала я.

— Да ни за что, — отмахнулся Томас. — Она не вернет тебя туда, где тебя бьют.

— Тогда она отошлет меня к маме, — упорствовала я.

Томас молча сложил пакет из-под покупок.

— А я не хочу с ней жить, — добавила я.

— А где ты хочешь жить?

Я задумалась на секунду.

— Здесь.

Он рассмеялся:

— Ты не можешь тут жить. Нельзя вот так взять и переехать к соседям.

— Почему нет?

Томас пожал плечами:

— Просто нельзя, и все. Так не бывает.

Мне от его слов стало очень плохо. Особенно из-за того, как уверенно он это говорил.

— Давай пойдем наверх.

Я не сдвинулась с места.

— Пошли, — повторил он, подходя ко мне ближе. Взяв мою руку, он приложил ее к своим штанам. — Видишь, как ты меня заводишь?

Я кивнула.

— Никто не возбуждает меня так, как ты. Ты особенная.

Я позволила ему подвигать немножко моей рукой по штанам.

— Ты разве не хочешь быть особенной?

— Хочу. — Это была правда. Больше всего на свете я хотела быть особенной, все равно для кого.

Томас вытащил из рюкзака презерватив, мы разулись и поднялись наверх. И на этот раз я обрадовалась, что Мелина закрыла свою дверь.

— Ванная тут, — прошептала я, когда мы прошли мимо нее по коридору.

Дойдя до кабинета Гила, я пропустила Томаса вперед и закрыла дверь.

— Говорить будем шепотом, — предложила я, и Томас кивнул.

Он уселся опробовать кровать.

— Черт, и правда отстойная, — заметил он.

— Не такая уж и плохая.

Томас стащил свитер и повесил его на подлокотник дивана. Потом лег на кровать, подложив руки под подушку.

— Отсоси у меня, — прошептал он.

Я присела на краешек кровати и расстегнула его штаны. Мне нравилось, как они натягиваются, когда у него встает член. Когда я расстегнула молнию и спустила немножко его трусы, член прямо выпрыгнул наружу. Больше всего меня приводило в восторг то, как спокойно он лежал, подложив руки под голову. Он говорил, что мне делать, но не заставлял меня. И только от одного его поведения я возбудилась сильнее, чем когда бы то ни было.

— Хорошо, — прошептал Томас, когда я склонилась над ним. Он положил мне руку на голову, но не для того, чтобы направлять меня, а чтобы погладить. — Как хорошо, — повторял он снова и снова. — Я хочу полизать твою киску, — сказал он через минуту.

Я перестала сосать и подождала, пока он подвинется, чтобы я тоже смогла лечь. Томас встал на колени и стянул с меня джинсы и трусики, потом широко, так, как ему нравилось, раздвинул мне ноги. Он посмотрел туда немного, а затем начал меня там целовать. Я стала гладить его по голове.

Мне было очень хорошо. Я ничего не говорила, только нежно дотрагивалась до его волос, чтобы он понял, как мне приятно. Я бы так и кончила, если бы Томас не решил остановиться. Он начал натягивать презерватив, потом велел мне сесть сверху. Это совсем не походило на то, что я испытывала, когда он был сверху. Ощущения стали гораздо острее и шире, иногда даже чересчур. Томас протянул руки и начал гладить мою грудь. Казалось, он ласкает каждую частичку моего тела, так это было хорошо. Я кончила довольно быстро, но это был совсем не тот обычный оргазм, к которому я привыкла. Он начался не снаружи, а шел как бы изнутри меня, оттуда, где был член Томаса.