Великий поток

Город обезьяно-львов

Город, в котором оказался Константин, выйдя в очередной раз из Пещеры, напомнил ему город его детства: круто взбегающие улочки, осыпающиеся стены старых домов, зеленые скверы с раскидистыми скамейками, дребезжащие трамваи. Город назывался Дис, а его жители называли себя диситами. Диситы были похожи одновременно на львов и обезьян. От львов они заимствовали густую шевелюру и характерную верхнюю губу, от обезьян — легкую походку и жесты.

Константину хотелось найти того, кто бы мог ответить на его вопросы, но прохожие отмахивались от него и угрюмо молчали. Некоторые из них угрожающе скалили свои львиные зубы и с рычанием отходили. Наконец, нашелся приветливый, похожий на обезьянку джентльмен по имени Джон, который объяснил ему, что жители этого города общаются при помощи вибраций. Они считают, сказал ему Джон, что все можно передать при помощи вибраций: форму, свет, цвет, звуки и запахи. И эмоции — это тоже вибрации. Поэтому у диситов нет нужды в словах, к тому же большинство из них успело забыть, как пользоваться словами. Константин попросил Джона научить его языку вибрации. Тот привел его к себе домой и начал учить искусству вибрационного общения. Кроме того, он рассказал Константину о Коллегии Мудрецов, которая управляет этим городом.

Джон оказался застенчивым и сердечным человеком, и такой же была его жена Тиса. Оба они были скорее обезьянками, чем львами, то есть деловитыми, подвижными и веселыми. Их домик стоял на окраине Диса, и вся атмосфера этой окраины напомнила Константину его подмосковный Павлов Посад, в ней было так же неприютно и голо, но деревья в парке радовались солнцу и с надеждой тянулись к небу своими ветвями. Гуляя по парку с Джоном и Тисой, Константин совершенствовал свои вибрационные навыки. Он убедился, что на языке вибраций можно выразить больше и смыслов, и эмоций, чем на человеческом языке понятий и образов. Теперь ему предстояло перевести свои вопрошания на новый язык, и он потратил на это еще несколько дней.

Наконец, наступил день, когда Константин отправился на встречу в Коллегию Мудрецов. Он уже знал, что в городе имеется три сословия: мудрецы, стражи и ремесленники. Собственно, трудились одни только ремесленники, а мудрецы и стражники проводили свои дни, играя в дискобол — любимую игру всех диситов. Это был не тот дискобол, который изобрели древние греки, а дискобол, в который можно было играть, перебрасываясь дисками без всяких дисков при помощи одних вибраций.

За этой игрой Константин и застал всю Коллегию Мудрецов и предложил им свои вопросы. Мудрецы лежали на однотонных коврах, производивших успокоительные вибрации, а охранявшие их стражники лежали на цветистых коврах, которые своими беспокойными вибрациями не давали им заснуть. Те и другие были заняты игрой в дискобол.

Визит Константина не произвел на мудрецов никакого впечатления — их тяжелые веки захлопывались, а львиная верхняя губа закрывала нижнюю. Константину пришлось расталкивать мудрецов, чтобы добиться от них хоть какого-то внимания. Между Константином и разбуженными им двумя мудрецами состоялся вибродиалог следующего содержания:

Константин: Др-р-р-р-р-р-р?

1-ый мудрец: Дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр-дыр!

2-ой мудрец: Дур-дур-дур-дур-дур-дур-дур!

Пораженный ясностью и глубиной их вибромыслей, Константин предложил им более сложный вопрос, при этом он повторил его дважды:

Константин: Пр-р-р-р-р-р-р? Пр-р-р-р-р-р-р?

На этот вопрос он получил не менее тонкие и глубокомысленные ответы:

1-ый мудрец: Пур-пур-пур-пур-пур-пур-пур!

2-ой мудрец: Пыр-пыр-пыр-пыр-пыр-пыр-пыр!

Эти ответы были настолько исчерпывающими, что Константину больше нечего было делать в городе Дис, и, распрощавшись с мудрецами, он уже хотел вернуться в свой Павлов Посад. Однако выйдя из здания Коллегии, он увидел поджидавшего его на ступенях дворца Джона, обучившего его вибрационному искусству. Джон предложил ему совершить автомобильную прогулку. Они сели в большой бронированный автомобиль и поехали.

Ехать пришлось недолго, на соседней площади Джон припарковал машину, и они начали наблюдать за обычной городской жизнью. На площади было спокойно и даже сонно: мягко светило солнце, воробьи купались в лужах, котенок играл со своей тенью. Обезьяно-львов нигде не было видно.

Но вот невдалеке появилась маленькая стройная обезьянка и, испуганно оглядываясь, заспешила через дорогу. Огромный взъерошенный лев одним гигантским прыжком оказался перед ней, перерезав ей путь. Обезьянка заметалась, но понимая, что ей не уйти от встречи, и одолев свой страх, смело двинулась навстречу льву. Одним ударом могучей лапы лев переломил ей позвоночник, и вгрызся зубами в ее внутренности, шумно всасывая своей пастью ее сок.

Откуда ни возьмись, рядом с первым львом оказалось три других льва, которые начали вырывать у него его добычу. Пока львы сражались, отнимая друг у друга окровавленные части жертвы, из соседнего переулка вывалилась большая стая воинственных обезьян, которая, оскалив рты и издавая угрожающие крики, ринулась на львов. Львы испуганно попятились, оставив на земле растерзанную жертву, но увидев приближающееся подкрепление, состоящее из молодых и воинственных львов, начали наступать на своих противников.

Через некоторое время городская площадь превратилась в поле сражения: львы и обезьяны кидались друг на друга, оглушали ударами и рвали врагов на части. Оглушительный рев наполнил округу. На площади происходило нечто невообразимое, там уже не было ни львов, ни обезьян, шевелилась страшная окровавленная масса. Шерсть сцепившихся животных летела в воздухе, и острая вонь проникла в бронированный автомобиль, в котором сидели Джон и его пассажир в состоянии, близком к обморочному.

Видя состояние Константина, Джон повез его на соседнюю улочку, напоил кофе и помог успокоиться. Прошло довольно много времени, пока Константин смог что-то понимать. И тогда Джон начал ему рассказывать:

— Когда-то давно Дис был городом обезьян, где царили порядок и закон. Но в город пришли львы, которые сначала показались спокойными и рассудительными. Львы женились на обезьянах, и родилось обезьяно-львиное потомство. Однако в каждом из их детей преобладало либо львиное, либо обезьянье начало. И эти два начала оказались несовместимыми. Эта несовместимость проявляется в нашей неуравновешенности и в звериных инстинктах, с которыми мы не можем совладать. Наши правители не хотят этого признавать и бесконечно рассуждают о братстве и гармонии, которых у нас нет и в помине. Я не хотел, чтобы, уехав от нас, вы внесли в вашу Карту ложные сведения о нашем городе, и потому дал вам увидеть кусок нашей подлинной жизни, — так закончил Джон свои объяснения.

Константин слушал его и думал о том, сколько разнообразия несет в себе каждое существо и как все это трудно гармонизовать и как трудно согласовать свою жизнь с жизнью других. Джон же смотрел на все спокойно и не стремился ни к какой гармонии. Он привык к тому, что составляет будни города Диса, а тем более — к лицемерию правителей.