Великий поток

* * *

Я бы отнес Аркадия Ровнера к восточноевропейским авторам, таким, как Бруно Шульц или Ян Шванкмайер, Милорад Павич, Тадеуш Кантор, я перечисляю почти наугад и тут же запинаюсь, потому что эта группа блестящих имен не столько обширна, сколько малоизвестна русской аудитории. Я говорю об авторах, работавших в разных сферах и жанрах в XX веке и предложивших совершенно непохожие миры, но так или иначе привязанных к единому, скажем, геоэстетическому полю и — у́же — к использованию миракля в структуре произведения. Мягкий вариант славянского сюрреализма в отличие от западного, систематического, использует антропоморфные абстракции, кукольные и рисованные образы, знаковую эстетику художественного плаката, нефункциональный дизайн, когда обыденность не обязательно без остатка вдет в жертву только синтезированному сюрреалистическому образу, а документирует невероятную реальность.

Алексей Парщиков. Эйфель Нового Вавилона.

Профессорская биоутопия Аркадия Ровнера.

Независимая газета 14.10.1999.

О толстом томе прозы А. Ровнера, вышедшем в Москве, мне приходилось писать в «Новом журнале». Теперь он издал воспоминания. Книга замечательная, и не потому, что я знаю автора очень давно. Это воспоминания о нашем общем времени. Наконец, вот мой портрет: интересно посмотреть, что он во мне увидел — несомненно, доброжелательным взглядом, не принимая в то же время некоторых моих поступков. Эта свобода автора не может не импонировать.

Николай Боков.

Новый журнал № 263, Нью-Йорк, 2011.

Поэма «Новый Гильгамеш, или Наука бессмертия» Аркадия Роннера, бережно сохраняя ткань месопотамских сказаний, раздвигает горизонты происходящего до поистине вселенских масштабов. В его ощущении эпического материала возникает некая новая парадигма сознания, когда линейное время сменяется иным — Священным временем, дающим возможность комфортного сосуществования разновекторных культурных систем.

Б. А. Якубович. Дельфис № 2 (70), Москва, 2012.