Дешевка

ГЛАВА ВТОРАЯ

Когда она вернулась из офиса Уортингтона, на этаже «Глянца» в преддверье утреннего совещания плескалось море новых лиц. Имоджин полагала, что у нее будет больше времени на подготовку к встрече со штатом журнала. Она всю неделю репетировала речь, которую собиралась произнести в первое после перерыва рабочее утро. Сейчас, глядя сквозь прозрачную стену на тех, кто заполнял редакционный зал, она с удивлением поняла, что не узнает никого. Ее ответственный редактор Дженни Паркер и креативный директор Максвелл Тодд отсутствовали.

Имоджин вошла и опустилась на кресло во главе длинного белого стола, выискивая глазами знакомые лица. Так, пара-тройка людей из отдела продаж и маркетингового отдела, но никого из ее редакторов…

Девушка, сидевшая напротив, лучезарно улыбнулась ей. Имоджин встретилась с ней взглядом и сразу поняла, что совершила ошибку.

— Имоджин Тейт! — взвизгнула ее визави. — Я вас обожаю. Я так рада, что вы вернулись. Вы же вроде как богиня моды. Богиня! Я только что твитнула, что вы пришли на наше совещание, и уже получила пятнадцать ретвитов! Все мои подружки дико завидуют, что я дышу с вами одним воздухом.

Она протянула через стол руку (кончики неоново-розовых ногтей украшало нечто, напоминающее глазурь на ванильном тортике). Отвечая на рукопожатие, Имоджин заметила на запястье девушки черный резиновый браслет с розовой надписью «Годный, Гордый, Грандиозный GLOSSY.com!».

— Я Эшли, ваша помощница. И еще я комьюнити-менеджер сайта! — Эшли чуть повысила свой детский переливчатый голосок в конце последнего предложения, и оно прозвучало как вопрос, хотя Имоджин не сомневалась, что это было утверждением. Перед тем как уйти, Имоджин как раз подыскивала помощницу, и то, что ей не придется тратить силы на эти поиски, радовало, но она скептически отнеслась к подобному совмещению обязанностей. Как Эшли собирается одновременно помогать ей и делать то, чем полагается заниматься комьюнити-менеджеру?

— Каким именно комьюнити вы занимаетесь, дорогая? — поинтересовалась Имоджин, разглядывая длинные шелковистые волосы Эшли, всматриваясь в ее голубые глаза с абсурдно длинными ресницами, которые могли оказаться и настоящими. Пухлые губки девушки были подкрашены темно-красной помадой, которая, вопреки логике, делала их обладательницу еще красивее. Она определенно выделялась в этой толпе удивительно похожих друг на друга барышень.

Эшли засмеялась и вскочила со своего места с энергией щенка лабрадора, ее волосы заструились шелковистой волной.

— Комьюнити в широком смысле. Я работаю с соцсетями. Twitter, Crackle, Facebook, Pinterest, ScreamR, YouTube, Bloglogue, Instagram, Snapchat и ChatSnap.[8] На самом деле сейчас мы отдаем Tumblr[9] на аутсортинг в digital-агентство,[10] но я по-прежнему контактирую с ними.

Имоджин кивнула, надеясь таким образом показать, что она поняла больше половины слов.

В этот миг в помещение вошла Ева, балансируя с ноутбуком на одной руке и айпадом на другой. Она метнула в сторону Эшли уничтожающий взгляд и рявкнула:

— Девочки, мы не на собрании университетского женского клуба!

Имоджин не довелось поучиться в университете. Молли Уотсон взяла ее к себе, когда она, семнадцатилетняя, работала продавщицей, и с тех пор Имоджин трудилась, не покладая рук. А вот неприятные ассоциации, связанные с девушками из университетских клубов, у нее были. Они казались ей будущими участницами телешоу «Настоящие домохозяйки Нью-Йорка», эдакими красивыми задиристыми стервами.

Она оглядела собравшихся в зале девиц — большинству всего двадцать с небольшим. Где же ее персонал? Чувство стиля у этих девочек отсутствовало нацело, а манера следования моде имела две разновидности: каждая первая выглядела, как потаскушка, каждая вторая — как фитоняшка.[11] Или слишком узкие платья, или спортивные штаны с толстовками.

Никто из присутствующих не следовал неписанным правилам индустрии моды. Конечно, профильные журналы пестрели яркими цветами и экстравагантными аксессуарами, плеядой моделей в продуманных до мелочей нарядах из тафты, экокожи и, конечно же, мехов всех цветов радуги. Но люди, создававшие моду, по большей части сами придерживались простого, строгого стиля. Своих отличить от чужаков, прокравшихся мимо охраны на Неделю моды, не составляло труда, поскольку на редакторах модных журналах обычно можно было увидеть нечто непринужденно сочетающееся между собой — этакий лук Céline,[12] или, возможно, «Сен-Лоран», блузка с винтажным тренчем от «Гермес». Такая одежда поддерживала ощущение постоянства и невозмутимости в мировом хаосе. По этой причине Грейс Коддингтон[13] по-прежнему каждый божий день надевала черное. Большинство топовых издателей и модельеров никогда даже не красили ногти. Имоджин не разу не видела ни пятнышка цвета на ногтях рук Анны Винтур.[14] На ногах — да, может быть, но на руках — никогда.

Все в редакционном зале отбивали пальцами дробь на экранчиках айфонов и планшетов. Имоджин чувствовала себя голой и ущербной без собственного девайса, который остался лежать без дела на столе ее кабинета. Раньше она никогда не брала телефон на собрания. Это было неприлично.

Дробь по экранчикам замедлилась, но не прервалась окончательно, когда Ева хлопнула в ладоши:

— Давайте приступим! Как видите, сегодня у нас пополнение, — Ева улыбнулась Имоджин. — Некоторые из вас знакомы с Имоджин Тейт, нашим главным редактором, но многие ее еще не знают. Последние шесть месяцев она была на больничном.

«Больничный». Имоджин поморщилась, услышав это слово. Ей не хотелось, чтобы ее отсутствие объясняли именно так. Она была в отпуске! Такое объяснение устраивало ее куда больше.

— А теперь она вернулась, как раз к запуску новых замечательных продуктов: веб-сайта и приложения «Глянца». Давайте устроим ей теплый прием, как принято у нас в Glossy.com!

Но прежде чем Имоджин успела хотя бы подняться со своего места, чтобы обратиться к персоналу с речью, собрание во весь опор помчалось дальше. Эта Ева была совершенно новой, она не имела ничего общего с той, что сидела в закутке перед входом в кабинет Имоджин и отвечала на звонки. Эта Ева развернулась вовсю. Она казалась куда рассудительнее, ярче и остроумнее, чем помнилось Имоджин.

Женщина, в которой Имоджин опознала консультанта по бронированию, кратко рассказала о фотосессии, запланированной на эту неделю. Ева выступила со сложными статистическими выкладками: уникальные просмотры страницы, естественный трафик, реферальный трафик, кросс-канальный анализ. Имоджин не совсем понимала, что все это значит. На первой же свободной страничке своего блокнота «Смитсон» она записывала цифры вместе с некоторыми словами, которые ей удалось дешифровать, и на протяжении всего этого тяжкого испытания удерживала на лице улыбку. Она — Имоджин Тейт. Она все еще главный редактор. Она в числе тех первых редакторов, которые завели сайты, чтобы продвигать свои модные журналы, пусть даже никогда толком и не использовала его. Разве кто-то учил ее тому, как все это работает?

Едва закончив говорить о чем-то, именуемом коэффициентом эффективности, Ева снова хлопнула в ладоши и воскликнула с напористой настойчивостью:

— За дело, за дело, за дело!

Все одновременно поднялись из-за стола и молча бросились к рабочим местам, ловко удерживая свои макбуки в одной руке — так официантки держат подносы. Имоджин направилась к Еве, но слишком поздно поняла, что та уже говорит по телефону через гарнитуру. Ева показала на запястье, где не было часов, и, обращаясь к Имоджин, одними губами произнесла: «Минуточку».

Имоджин оставалось лишь сбежать в туалет, чтобы взять себя в руки. Сидя в кабинке, она массировала виски. Что за чертовщина тут творится? Это был совершенно новый офис, совсем не тот, из которого она уходила. Она больше не знала своего места в неофициальной иерархии журнала. Где уважение? И персонала Имоджин нигде не видно.

Возвращаясь к своему кабинету, она увидела, что там собрался народ. Как приятно! Возможно, ее хотят поприветствовать, поздравить с возвращением?

Подойдя ближе, она поняла, что новые сотрудницы расселись на всех доступных горизонтальных поверхностях, а Ева тем временем яростно чертила лиловым маркером на доске, стоящей позади стола Имоджин, какую-то схему.

Имоджин громко откашлялась, но это никак не сказалось на происходящем.

— Ева! — сказала Имоджин громче, чем собиралась.

— Имоджин, привет. Присоединяйся. Мы тут импровизируем на тему всяких новых идей.

Импровизируют?

— А импровизация всегда проходит в моем кабинете?

Ева серьезно кивнула:

— Всегда. Разработчики пахали всю ночь. Теперь они могут подремать в конференц-зале, — она пожала своими широкими плечами. — Тебя не было, так что мы занимали твой кабинет.

«Кто вообще вламывается в чужой кабинет и начинает рисовать что-то на стенах?»

— Дамы, как насчет того, чтобы поимпровизировать попозже? Дать мне шанс немного наверстать упущенное?

Сидящие в кабинете девушки завертели головами, глядя то на Имоджин, то на Еву, не понимая, кто в данной ситуации главнее. Ева подняла бровь, возможно, собираясь вступить в борьбу, но передумала.

— Не вопрос, — она трижды щелкнула пальцами в воздухе. — Давайте переместимся к моему столу, — Ева оглянулась через плечо на выстроившихся за ней в ряд подчиненных. — Приходи, если хочешь, Имоджин.

— Ева, — окликнула ее Имоджин, — и вот это, пожалуйста, забери, — она сунула Еве в руки ужасное розовое кресло-мешок. Оно выглядело много легче, чем оказалось в реальности. — Ему здесь не место, дорогая, — добавила Имоджин твердо.

Когда Имоджин добралась до своего кресла, то увидела айфон, одиноко примостившийся поверх ее сумочки. Он жалобно заскрежетал на нее, будто зная, что девайсы остальных сотрудников были допущены на собрание. На клавиатуре лежал резиновый браслет, такой же как у Эшли: «Годный, Гордый, Грандиозный GLOSSY.com!». Сочтя, что это какой-то сувенир от отдела маркетинга, Имоджин швырнула браслет в мусорную корзину. Экран компьютера представлял собой мешанину подмигивающих уведомлений. Она кликнула правой кнопкой мыши и тихонько ахнула. Монитор светился, как будто на нем развернулась аркадная игра, иконки внизу взволнованно подпрыгивали, в левом верхнем углу одно за другим появлялись извещения о письмах. Электронная почта была забита под завязку. Имоджин почувствовала, что утратила контроль над происходящим. Глаза не знали, куда смотреть в первую очередь. Как бы ей найти Эшли, новую помощницу? Стол перед дверью кабинета теперь отсутствовал, и восторженной девушки нигде видно не было.

Быстро прокрутив последние десять писем, Имоджин поняла, что все остальные ознакомились с ними во время утреннего собрания. В то время, когда, по ее представлениям, она должна была оставить в покое всю свою электронику, чтобы вместе с коллегами участвовать в мозговом штурме и планировать день, остальные рассылали имейлы «ответить всем».

Такое впечатление, что Имоджин была на одном собрании, а все остальные сотрудники — на другом. Она упустила весь подтекст совещания. Фотосессия, которую они обсуждали, была уже спланирована, и фотографа тоже заказали — не того, которого она порекомендовала. Прически и макияж всё еще оставались под вопросом.