Сцены из жизни провинциала: Отрочество. Молодость. Летнее время

1 сентября 1972

Дом, который он делит с отцом, построен в 1920-х. Стены его сложены частью из обожженного кирпича, но преимущественно из глинобитного, и ползущая из земли сырость пропитала их до того, что они начинают крошиться. Изолировать стены от сырости – задача почти невыполнимая; лучшее, что можно сделать, – окружить дом подобием юбки из водонепроницаемого бетона и надеяться, что стены постепенно просохнут.

Из руководства по благоустройству домов он узнает, что на каждый квадратный метр бетонной подушки уходит три мешка песку, пять мешков щебня и один мешок цемента. Он подсчитывает, что, если толщина его бетонной «юбки» составит десять сантиметров, ему понадобится тридцать мешков песку, пятьдесят щебня и десять цемента, а для того, чтобы доставить их сюда на пикапе грузоподъемностью в одну тонну, придется шесть раз съездить на склад строительных материалов.

Примерно в середине первого дня работы до него доходит, что он ошибся, и самым злосчастным образом. Либо он неправильно понял сказанное в руководстве, либо перепутал в своих расчетах кубические метры с квадратными. Чтобы залить бетоном площадь в девяносто шесть квадратных метров, цемента требуется гораздо больше, чем десять мешков, – и песка со щебенкой соответственно. Стало быть, и на склад придется съездить отнюдь не шесть раз, и на работу потратить больше нескольких уик-эндов.

Неделю за неделей он, используя лопату и тачку, перемешивает песок, щебенку, цемент и воду; заливает блок за блоком жидким бетоном и разравнивает его. Спина болит, предплечья и запястья одеревенели настолько, что он с трудом удерживает в пальцах ручку. А главное, эта работа наскучивает ему. И все-таки несчастным он себя не ощущает. Он занимается тем, чем людям вроде него следовало начать заниматься еще в 1652-м, а именно сам исполняет необходимую для продолжения его жизни грязную работу. На самом деле стоит ему забыть о том, сколько времени у него на это уходит, как он начинает получать удовольствие. Существует такая штука, как хорошо уложенная бетонная плита, и эта ее хорошоуложенность видна каждому с первого взгляда. Плиты, которые он укладывает, будут лежать здесь и после того, как завершится срок аренды им этого дома, а может быть, и после того, как завершатся его земные сроки, а это будет означать, что ему удалось, в определенном смысле, обмануть смерть. Можно, пожалуй, так и продолжать всю оставшуюся жизнь укладывать плиты и каждую ночь спать крепчайшим сном, устав от тягот честного труда.

Сколь многие из оборванных рабочих, проходящих мимо него на улицах, принадлежат к когорте тайных творцов того, что их переживет: дорог, стен, пилонов? В конце концов, бессмертия своего рода, ограниченного бессмертия, достичь не так уж и трудно. Почему же в таком случае он упорствует, покрывая закорючками бумагу в слабой надежде на то, что люди, которые даже еще и не родились, дадут себе труд разбирать их?

Расширить: его готовность хвататься за исполнение не продуманных толком планов; поспешность, с которой он подменяет творческий труд занятием, никаких мыслительных усилий не требующим.