Давай поспорим?

Глава 9.

Рома.

— Рома, можно? — спросил в дверях начальник службы безопасности.

— Да, Толь, заходи.

— Я по поводу той девочки, про которую ты попросил все узнать.

— Ну наконец-то! Что-то ты долго…

— Ну извини, не все делается по щелчку пальцев.

— Ладно, давай сюда.

Как только дверь за ним закрылась, я прикрыл глаза и откинулся на стул: слишком напряженные выдались дни. Так хочется сделать маленькую передышку.

Ну, так что мы имеем? Райнова Анастасия Владимировна, 24 года, исполнилось месяц назад. Близнецы. А эта информация мне зачем? Ну, Толян… Сейчас в академическом отпуске. Специальность — бухгалтерский учет и аудит. Идет на красный диплом. Неплохо, Каренина. Награждена различными грамотами за успехи бла-бла бла… Это пропускаем.

В соцсетях особо фоток нет. Хотя вот эта классная. На какой-то вечеринке. То, что задница у нее отменная, это я и так видел. А тут еще спереди есть, что потрогать. Двоечка, конечно, но, могу поспорить, упругая и хорошенькая. Хм… Еще с длинными волосами. Красивая, черт.

Дальше… Болела ветрянкой в … Толян, что б тебя. Нахрена мне знать, в каком возрасте у нее была ветрянка? ОРВИ, Грипп, перелом без смещения левой кисти. Как ты так умудрилась, Каренина?

Родители. Отец Райнов Владимир Константинович, умер семь лет назад. Авария. Мать Райнова Марина Александровна. Болезнь… левое предсердие… требуется операция… Германия…. Необходимая сумма… Бл*ть!

Я наконец-то понял, почему Настя и официанткой работала, и курьером. Сначала был уверен, что ищет, кого бы зацепить на крючок. А что, и не на такие ухищрения идут молоденькие девчонки. Потом думал, себе на разные побрякушки и шмотки зарабатывает. Ну хоть не одним известным местом. А тут, оказывается, совсем другое.

Никогда серьезно не курил. Баловался? Да. Мы с Саньком иногда между парами в институте уходили за основной корпус, где была всем известная курилка и давай по сигаретке. Пару раз после секса очень тянуло выйти на балкон и сделать пару затяжек. Вот и сейчас. Достал бы одну. А нет, с собой не держу.

Жалко? Скорее шокирован. Не привык я кого-то жалеть, тем более малознакомых мне людей. Если вдуматься, то чуть ли не каждому второму нужная помощь. Да, я эгоист. И никогда этого не стеснялся и не скрывал. Есть только близкий круг, который мне дорог и за который могу порвать любого: мать и Ярские.

Отец ушел от нас (хотя нас тогда еще не было), когда мать была беременна мной. Я долго выпрашивал у нее рассказать, кто он, где он сейчас и почему его нет с нами рядом. И только на мои восемнадцать лет, когда пригрозил, что смогу сам все узнать и разыскать его, она мне рассказала.

В то время мать работала на заводе, куда часто приезжали разные проверяющие из Москвы. Так она увидела его — моего отца. Он приехал в группе очередных шишек из столицы. Красивый, высокий, широкоплечий, с проницательными серыми глазами, которые мне достались от него, как говорила мама. Он заметил ее не сразу, лишь спустя несколько дней, пока случайно не столкнулись на проходной. Молоденькая девчонка сразу влюбилась в этого красавца. Так у них и закрутился недолгий роман. Обходительный, обаятельный, с чувством юмора, все, что, по всей видимости, передалось и мне. И скромный, что уж скрывать то.

Когда их делегация уехала, мать обнаружила, что ждет ребенка — меня. Как рассказать ему обо мне, она не знала. И приняла весь удар на себя. От нее отвернулись родители, которые сочли ее позором семьи, друзья, руководство не давало никаких поблажек, несмотря на особое положение. Про врачей и медсестер в больницах говорить уже не приходилось. Для советского времени забеременеть в двадцать лет для незамужней девушки, значит поставить на себе клеймо. А спустя полгода на завод приезжает очередная группа проверяющих уже во главе с моим отцом. Мать рассказывала, как на всей парах, которые позволял ее семимесячный живот, помчалась к нему, чтобы все рассказать. Что она от него ждала? А что может ждать молоденькая влюбленная девчонка, которая носит под сердцем ребенка? Свадьбу, признание в любви, детишек. А он лишь посмеялся над ней, обвинив, что нагуляла после того, как уехал, и выставил ее. Вот и не было у нее потом ни свадьбы, ни признаний в любви, ни детишек. Только я один.

Имя его она мне так и не сказала. Отчество и фамилию дала своего отца — моего деда. Хоть тот и отвернулся и от своей единственной дочери, и от своего единственного внука.

Только спустя многие годы, заимев достаточно связей, я нашел всю нужную мне информацию. Неизвестно, были ли у него хоть какие-то чувства к матери или нет, но жениться на ней он в любом случае не мог, потому что был женат. На дочери одного известного в то время члена ЦК. Разумеется ни о разводе, ни об интрижке, ни тем более о случайном ребенке и речи быть не могло. Поэтому мама вкалывала за двоих, пытаясь обеспечить самым необходимым себя и меня, отдав меня в ясли спустя три месяца после моего рождения и вернувшись на завод.

В Москву мы переехали за несколько месяцев до школы. Матери повезло: ей предложили неплохую должность на том же заводе, но уже в столице. Отказываться было просто нельзя. Так мы и оказались здесь.

Пять лет назад я видел своего отца вживую. Не на фотографиях. Он сидел напротив меня и просил проконсультировать его о вложениях. А я… Я почувствовал себя таким мальчишкой, которому так не хватало отцовской любви. Отцовского слова и плеча в трудные моменты. Когда одноклассники в школе рассказывали, как с папами ходили то на рыбалку, то на лыжах кататься, да просто общались, мне хотелось просто выть от того, что у меня этого нет. И не будет. Я не знал, что значит, поделиться новостью, что мне понравилась Светка из параллельного класса, что мы с Сашкой подрались с пацанами за курилкой, что я поступил в МГУ, как и мечтал.

И сидел он тогда передо мной, холеный мужик, на вид которому лет пятьдесят пять, с действительно такими же серыми глазами как у меня, и спрашивал совета. А я молчал. Почти.

— У Вас есть дети? — спросил я.

— Какое это имеет отношение к делу?

— Праздное любопытство.

— Есть. Двое парней. Оболтусы ленивые. Оплатил им всю учебу, купил машины, квартиры. А они… Спасибо, и то не выпросишь. Так, что с той Европейской компанией? Стоит в нее вкладывать? Или лучше остановиться на нашем, российском?

Больше мы с ним не виделись. И матери я об этой встрече не говорил.

К чему это я все вспоминал? А, Настя Райнова. Каренина. Странно все это. Я бы никогда не обратил на нее внимание. Да и сейчас, пофлиртовали может быть пару раз и разошлись каждый по своим делам: я заведовать финансами, она развозить документы. Если бы не спор с Робом.

Кажется, уже выучил всю эту женскую натура наизусть, иначе бы не согласился на эту хитрую схему. А нет. Удивила меня Каренина. Это надо же, пригласить меня на свидание. Это какой смелой и одновременно глупенькой надо быть?

Не планировал правда раскрываться перед ней. И прикасаться, пока сама льнуть бы не начала. Не сдержался. Как слезы ее увидел. Такое невинное и испуганное личико у нее было. И целовать ее в планах вообще не было. До сих пор не понимаю, что на меня нашло. Романтика момента? Да ну. Бред.

— Ромыч, ну че, едем? — даже не заметил как зашел Саня.

Еще неделю назад мы договаривались встретиться с друзьями. Вот, впрочем, сегодня этот день, который совсем вылетел у меня из головы.

Саня Ярский. Мой друг, с которым мы вместе с какого класса? Первого? Точно. Не скажу, что все в нашей дружбе было гладко и мирно. Совсем нет. Но как-то умудрились не разругаться вдрызг, а сделать свои вывода и идти дальше.

Санькина семья в принципе много, что сделала для меня. Поэтому не совру, если скажу, что они мне как родные. Что сам Саня, что отец его, Николай Алексеевич, благодаря которому я занимаю свою должность, что тетя Тамила, которая всегда рада, когда заглядываем к ней в гости. Чего только стоит ее Наполеон или фирменный мясной пирог.

— Да, Сань. Идем. Может сегодня только без баб? Посидим чисто мужской компанией, а? — сам себя перестал узнавать; я же всегда был первым, кто приводил девчонок на такие посиделки, первый развлекал парней, когда им необходимо было отвлечься.

— Рома? — друг как-то странно на меня посмотрел. Ну да, пару-тройку дней не брился, так ужасно выгляжу?

— Что?

— У тебя все хорошо?

— А почему ты спрашиваешь? — ну правда, что я такого сказал? Сделал?

— Да так… ничего… Идем?

Бар, где мы часто зависаем сегодня забит под завязку. Странно. Сегодня будний день, если я опять ничего не путаю. Но как хорошо, когда ты знаком с владельцем и тебя беспрепятственно пускают, еще и лучший столик предлагают. Ну сказка ведь!

Любимый бокал виски сейчас как никогда кстати. Может хоть он немного даст моим мозгам расслабиться.

— … а с рассветом такая красота неописуемая, что аж дышать боишься, чтобы не спугнуть… Рома, ты с нами? — спросил Влад, друг со времен еще студенчества.

— С вами. Ока, рыбалка, девочки… Все слышал.

— И что думаешь? Давайте через недельку, на твой день рождения, а? — спросил он. А что, идея неплохая.

— Может быть, Влад.

— Ромыч, а ты все по рыженьким специализируешься? — как-то странно спросил Влад.

— Это ты к чему?

— К тому, что с тебя уже как минут двадцать не спускает глаз вон та рыжая, — подключился Саня.

Симпатичная. Правда, все как я люблю: пышные рыженькие локоны, пухленькие губки, фигуристая. Сколько лет не изменяю себе. Так что себе сейчас отказывать? Ну нет, не для того я столько пашу, чтобы сейчас слиться от того, что устал.

— Тогда я пошел, — первый раз за вечер улыбнулся я.

— Ромыч, ты обещал вообще-то нам чисто мужскую компанию, — издевается Саня.

— Я обещал и на этом оставляю вас в чисто мужской компании. Общайтесь, друзья.

Та девушка заметила, что я направляюсь именно к ней и не отводила от меня свои ведьминские зеленые глазища. Всегда было интересно, почему у рыжих в основном зеленые глаза. Может правда есть в них что-то такое колдовское, что манит к себе.

— Роман, — представился я.

— Алина, — услышал я приятный женский голос с легкой хрипотцой, сексуальной хрипотцой.

— Алина, может быть вы поможете мне найти ответ на давно мучащий меня вопрос, — начал я и увидел легкое удивление в ее глазах, — почему зеленые глаза так манят к себе и чувствуешь себя заколдованным и готовым пойти на любые жертвы и приключения, лишь бы обладательница сих очаровательных глаз соизволила хотя бы взглянуть на меня.

— Думаю, все дело в женских чарах.

— В таком случае они иногда бывают беспощадны. Надеюсь, вы сжалитесь надо мной и будете чаще смотреть на меня и одаривать не менее чарующей улыбкой. Бармен? Вино прекрасной даме.

Через два часа мы уже ехали в такси в сторону моего дома. Пятнадцать минут по ночной Москве и я уже буду более откровенно обнимать эту красотку, пощупаю натуральная ли у нее грудь. Думаю, да. Глаз у меня на это дело наметан. Ну а руки потом подскажут, правильно ли определили мои глаза или виски в конец меня одурманил.

В полной темноте мы прошли по коридору, прямо до двери моей спальни. Как хорошо, что при ремонте я задумал такую штуку как детектор на движение. Как только появляется какое-то движение, сразу включается ночная подсветка. Очень интимно и романтично. И выключатель на стене не надо искать. Вот куда-то улетела моя рубашка, потом ее короткое платье, под которым … кхм… нет белья, кроме трусиков. Далее мои брюки и боксеры уже присоединились ко всей той ненужной нам куче одежды. Думаю за пару часов управимся и со спокойной душой уже лягу спать.