Цена твоего молчания

— Пришел? Молодец! — с трудом сдержалась, чтобы не повысить голос, — извинился? Тоже молодец! Если у тебя все, то я пошла! Дел еще много, некогда мне тут…

Оборвала фразу на полуслове, отворачиваясь. Собираясь просто уйти, пока остатки разума способны хоть как-то отфильтровать рвущиеся наружу резкие фразы. Иначе наговорю лишнего, потом сама же жалеть буду…

— Настя, подожди, — Пашка успевает схватить меня за плечо, останавливая. Заставляя чуть повернуться, но не настаивая, — постой, пожалуйста.

Я дышу. Глубоко и ровно.

Молчу, но и не двигаюсь с места.

И этого для Пашки оказывается вполне достаточно.

— Прости меня, — тяжелый вздох, а эти два таких простых слова заставляют мое раздражение испариться без следа. Или дело в том, КАК эти слова сказаны? Друг не в курсе моих мыслей и продолжает спустя буквально секунду, — я не хотел, чтобы так все получилось. Ты никогда не рассказывала подробностей, а Енот оказался очень убедителен. Он так красочно рассказал о том, что хочет помириться, о том, что ты ему давно нравишься, и просто неправильно понимала его знаки внимания. Повелся на уговоры ничего тебе не говорить…да, я дурак, что поверил! Дурак! Но я, правда, не хотел тебя расстраивать. А потом, поняв, что натворил, не смог сразу признать, что накосячил… Извини…

Я повернулась.

И с трудом удержала хмурое выражение лица. Просто вид Пашки получился донельзя комичным — здоровый парень, пытающийся втянуть плечи, изобразить заискивающий взгляд и взглянуть снизу вверх, когда я ему по плечо — это надо было видеть!

Но нельзя же простить сразу! Это не по протоколу, в самом деле!

— Мир? — на этот раз пришлось закусить щеку, чтобы не рассмеяться. Потому что к комичному виду прибавился протянутый мизинчик…детский сад, честное слово!

— Мир, — после короткой паузы с царственной медлительностью киваю, но руку не протягиваю. Не из вредности — теперь уже из любопытства, что дальше придумает.

Но друг уже прекрасно видит, что я не злюсь. По крайней мере, выпрямляется, не пытаясь согнуться причудливой фигурой.

— Ясно, — так показательно-огорченно вздыхает, что всем понятно — не всерьез, — что же еще придумать…

Хитрый взгляд на меня, пока я безуспешно борюсь с улыбкой, и рыжий отворачивается. Возится со спортивной сумкой, болтающейся на плече, а мне безумно охота подойти ближе и засунуть туда свой любопытный нос.

Что он там ищет?

Но ждать, хвала всем, приходится совсем недолго…

— Уверен, что это тебя точно сделает чуть добрее, — с довольной ухмылкой на всю моську оборачивается Пашка, держа в руках…

— О-о-х, — не могу сдержать восхищенно-удивленного вздоха я. Потому что с первого взгляда узнаю эту маленькую коробочку с логотипом самой известной в городе кондитерской…

— Нет? — продолжает свою игру Пашка, снова притворно хмурясь и качая головой, — ну, а если так?

Еще одна коробочка, а я с трудом сглатываю набежавшую слюну.

В этой кондитерской мне довелось побывать всего три раза — в первый раз меня привел туда сам Пашка, зная, какая я сладкоежка. И еще дважды формально я там не появлялась, но на день рождения Леська делала заказ на дом.

И это было восхитительно! Каждое пирожное, что мне посчастливилось попробовать, просто таяло на языке. Растекалось чистым блаженством по телу, рождая такую волну кайфа, что становилось стыдно. Потому что получать такое наслаждение от еды просто грешно. Но как же хотелось еще и еще!

Но, к сожалению, ценник за эту амброзию был соответствующий. За одно такое пирожное мне пришлось бы выложить половину суммы проездного на месяц. Для моего бюджета слишком накладно и неоправданно.

И сейчас Пашка держал в своих руках мой личный наркотик…

Двойную дозу!

— Ой, вижу, что еще немного не хватает, — снова качает он головой, а я уже не верю ни глазам, ни ушам, словно наблюдая настоящее волшебство, — тогда вот так!

Третья коробочка…

Невероятно…

— Знаешь, а нам надо чаще ссориться, — заявляю, пока руки сами тянутся к желанным вкусняшкам. Парень не препятствует, только усмехается беззлобно.

— Нет уж! Давай лучше я тебе каждую неделю буду покупать эти пирожные, но мир-дружба-жвачка?

— Уговорил! Согласна!

— Ну, вот и договорились, — смеется рыжий, а затем кивает головой в сторону остановки, — тогда поехали ко мне? Чаю попьем, в хоккей погоняем?

Прижимаю коробочки к груди, но счастье слегка меркнет перед жестокой реальностью — есть пальцами и на улице такую красоту точно нельзя, а до дома еще дойти надо.

— Блин, Паш, не могу! Черт!

Огорчаюсь едва ли не до слез, но еще один день без телефона кажется настоящей каторгой. Тем более, что завтра занятия до упора, потом на работу, а это значит, что новый поход состоится не раньше, чем послезавтра…

— Что случилось?

— Мне в торговый центр надо, телефон купить.

Мы говорим практически одновременно, но, в отличие от меня, рыжего информация не огорчает.

— Ну, тогда чего мы ждем? Вместе однозначно веселее! — он снова убирает сладости в сумку, откровенно веселясь над тем, как я неохотно выпускаю их из рук, — да не съем я их! Тем более, вместе им там будет веселее…

— Вместе? Сколько же ты купил? — оторопело успеваю выговорить, когда друг ловко застегивает сумку и берет меня за руку, увлекая в сторону торгового центра.

— Нам хватит и еще останется, — подмигивают мне, а мне только и остается, что промолчать.

В предвкушении.

Как и предсказывал Пашка, обычный поход по магазинам превратился в веселый квест. Мы шутили, смеялись, строили друг другу рожи и регулярно ловили на себе пристальные взгляды прохожих, варьирующиеся от любопытно-насмешливых до хмуро-осуждающих. Но нам было абсолютно все равно, собственно, как и всегда с самого начала нашей дружбы.

Телефон я, несмотря на кажущуюся несерьезность нашего настроя, все-таки купила. Причем не тот, который присматривала тремя неделями ранее — простой аппарат с маленьким экраном и минимумом функций, а вполне достойный гаджет, о котором даже подумать не могла. Оказалось, что магазинчик закрывался и переезжал в другой район, поэтому — сегодня объявил огромную распродажу. В итоге я теперь была счастливым обладателем красивого аппарата с поистине огромным (для меня) экраном, приличной памятью и камерой.

В итоге, когда мы с Пашкой, уставшие и запыхавшиеся, завалились к нему в квартиру, моему счастью не было предела. Примирение с лучшим другом, потрясающие сладости, шикарный телефон…да мне ни в один день рождения столько приятностей не выпадало!

А спустя два часа я вскочила с места в полной уверенности, что сегодня получила оптом все «плюшки» от Вселенной, которые она мне задолжала за последние полгода как минимум.

Потому что в нашем собственном чемпионате по хоккею, который мы договорились с Пашкой отыграть, как серию из десяти коротких матчей, я выиграла со счетом 8:2 и теперь не могла сдержать восторга.

— Ура! Я тебя сделала!! Сделала! Почти всухую! — запрыгала, не в силах сдержать эмоций, хлопая в ладоши.

— Почти — не считается, — попробовал возразить Пашка, но уверенности в голосе ему не хватило. Да и улыбка на лице красовалась неподдельная и слишком широкая, выдавая с головой. Веселился рыжий ничуть не меньше меня.

— Считается! Все у нас считается! — покачала я головой и изобразила нечто среднее между ламбадой и «лунной» походкой, вскинув руки вверх, — тыц! Тыц! Тыц!

Пашка засмеялся, а я, как профессиональная модница качнула бедрами в стороны, еще раз цокнув языком…

Чтобы тут же застыть неподвижно, напоровшись на изумленный взгляд Владимира, который, судя по всему, шел мимо комнаты Пашки в свою собственную…

Я моргнула пару раз, а затем залилась такой жгучей краской, что удивительно, как одежда тлеть не начала. Хотелось провалиться сквозь землю, испариться, исчезнуть, но, кажется, мое везение на этой весьма пикантной ноте резко закончилось. И я смогла только крепко зажмуриться, взмолившись изо всех своих сил, чтобы все это оказалось яркой, но только лично моей галлюцинацией…

— Добрый вечер, — ровно, безлико и…моя надежда разлетелась вдребезги, заставляя вновь распахнуть веки, встречая беспощадную реальность во всей красе.

— Привет, — откликнулся Пашка, а я так и не смогла выдавить из себя ни слова. Неловкость за свое «выступление» наложилась на и так немаленькое чувство стыда за субботний вечер, заставляя горло сжаться, не пропуская ни звука. Легкий кивок — максимум, что мне удается.

Но Владимиру достаточно и этого. Привычно серьезный, без тени улыбки, он зашагал дальше, а я почувствовала, как вечер стремительно теряет яркие краски…

Несмотря на попытки рыжего задержать меня еще ненадолго, через полчаса я засобиралась домой. Ощущение чужого присутствия, хоть и через стену, напрягало и нервировало, не позволяя расслабиться. Веселиться желание пропало, а необходимость подготовиться к завтрашним занятиям стала последним аргументом. А уж то, что я все выучила и сделала еще в воскресенье, осталось на моей совести.

Несмотря на наше нескромное чаепитие, у нас осталось еще три коробочки с пирожными. И друг торжественно вручил их мне, возвращая сбежавшее было хорошее настроение обратно, хоть и не полностью.

— Паш, может, пакет какой-нибудь дашь, донести, — попросила я, надев куртку и наклонившись зашнуровать кроссовки, — а то в мой рюкзак коробочки не поместятся, а уронить на ступени их не хочется в темноте.

— Ага, сейчас…

Друг унесся на кухню, а я, не торопясь, завязала шнурки, застегнула куртку и закинула рюкзак на плечо. И буквально на минутку повернулась к зеркалу на дверце огромного шкафа для одежды и обуви, придирчиво рассматривая лицо на предмет крошек от сладостей…

— Уже уходишь?

От знакомого голоса, прозвучавшего неожиданно очень близко, я непроизвольно вздрогнула. Снова не услышала, как он подошел. По воздуху передвигается, что ли?!

— Как видишь, — пожимаю плечом, поворачиваясь к брату Пашки. Отмечая, что, несмотря на худощавость, мышцы отчетливо видны под гладкой кожей. Футболка без рукавов позволяла разглядеть достаточно, чтобы составить впечатление о его любви к спорту.

Интересно, чем он занимается?

Владимир смотрит на меня так пристально, что мне становится не по себе. Не вижу на его лице ожидаемого презрения или отвращения, но и приветливым его тоже не назовешь. Странно…

— Что же твой парень совсем не заботится о твоем здоровье?

— М-м-м? — брови сами ползут вверх, а я впадаю в полную растерянность. Не понимаю его поведения, его вопросов, и от этого желание сбежать почти непреодолимо. Но цепкий взгляд держит, словно клещами, не позволяя даже моргнуть.

— Многовато пирожных, — в намеке на усмешку дергается уголок губ парня, — Пашка, несомненно, щедр. Но недальновиден.

В первые секунды мне кажется, что я ослышалась, настолько невероятно звучит утверждение Владимира о статусе наших с Пашкой отношений. Но удивление быстро сменяется недоумением, ярко отразившись на лице и в голосе.

— С чего ты это взял?

— Что именно? — парень складывает руки на груди, а хмурая «маска» впервые с начала этого вечера дает сбой, — что сладкое в больших количествах вредно?