Любовный контракт

ГЛАВА 8

Тео

Спустя несколько часов, когда отвариваю моллюсков на пару на пляже, я не могу перестать думать о сноркелинге с Салливаном.

Я никогда не умела расслабляться и получать удовольствие от океана. В голове постоянно звучит саундтрек к фильму «Челюсти», а каждое прикосновение водорослей к моей ноге кажется зубами Большой Белой, пробующей меня перед Большим Укусом.

Но с Салливаном рядом казалось, что мне ничто не угрожает.

Это иронично, учитывая, что раньше Салливан пугал меня больше, чем любая акула. В старших классах о его вспыльчивости ходили легенды. И, судя по всему, она до сих пор скрывается под поверхностью. Может, он и научился очаровывать людей, но, когда он держал Ангуса под водой, он выглядел точно так же, как и тот парень, которого я знала раньше ― чертовски пугающе.

Ангус до сих пор злится на него за агрессивное поведение в воде. Я знаю это, потому что он и со мной-то почти не разговаривает, разве что фыркнул, что я забыла прихватить «одну из этих свиней на палочке». Неважно, что Ангус сам попросил моллюсков.

Честно говоря, когда он меня игнорирует, это даже лучше. Это значит, что будет меньше назойливых просьб. Ангус, кажется, наслаждается тем, что требует невозможного, а потом наблюдает, как я пытаюсь справиться.

Уверена, это позволяет ему чувствовать себя могущественным.

А я чувствую себя придворным шутом.

Боже, не могу дождаться, когда стану сама себе начальницей. Тогда, если что-то пойдет не так, по крайней мере, это будут действительно мои проблемы. И когда все исправлю, я сделаю это для себя.

Я счастлива, что сегодня буду готовить. Моллюски отлично пропарились на углях, а сейчас я нарезаю свежую папайю для салата.

Мартиника помогает мне. Она любит готовить почти так же, как я. Мы так хорошо научились работать вместе, что это похоже на шестое чувство.

― Передай мне морскую соль, ― прошу я, когда она бросает мне ее не глядя.

― Уже!

К сожалению, навыки метания Мартиники не дотягивают до ее навыков владения ножом. Соль пролетает над моей головой.

Салливан ловит ее в воздухе.

Он ловит ее одной рукой, точным движением за моей спиной, отчего мой живот сворачивается сам собой.

― Держи, красавица, ― урчит он, вжимая солонку в мою ладонь. Его низкий голос щекочет волосы у моего уха. Его пальцы касаются моих.

Я осознаю, что сильно вспотела и, вероятно, пахну моллюсками.

― Спасибо, ― хриплю я.

― Всегда рад помочь.

Салливан присаживается у костра и завязывает разговор с Коргусом. Время от времени он смотрит на меня и улыбается. Каждый раз, когда он это делает, мой желудок выполняет сальто назад.

― Боже, он просто мечта, ― вздыхает Мартиника.

― Я знаю.

И это совсем не хорошо.

На самом деле, сексуальность Салливана ― это большая проблема, потому что это только усложняет ситуацию.

Он не мой парень, как бы хорошо он ни играл эту роль.

И каждый раз, когда он смотрит на меня, называет каким-нибудь милым именем или, что еще хуже, обнимает меня, заставляя все мое тело дрожать, он лишь подпитывает желание, которое и так уже выходит из-под контроля.

Особенно когда он защищал меня от Ангуса.

Что это вообще было?

Салливан говорит, что не любит хулиганов.

Это иронично, учитывая то, как он вел себя в школе.

Эта его новая версия сбивает меня с толку. Очаровательный, предусмотрительный, сдержанный ― пока не теряет контроль.

Однажды я уже видела, как Салливан потерял контроль. Это было чертовски страшно.

На выпускном вечере. Последний раз я видела его около одиннадцати лет назад…

Салливану повезло, что он не оказался в тюрьме.

Он отправил моего спутника в реанимацию со сломанным носом, тремя сломанными ребрами и вывихнутым плечом.

Это произошло без видимой причины. В начале вечера Салливан и Дэвис вместе выпивали из карманной фляжки Салливана. Два часа спустя он напал без предупреждения, избив его до полусмерти за школьным спортзалом.

Я спросила Дэвиса, что произошло, во время нашего шестичасового ожидания в отделении скорой помощи. Он ответил:

― Просто Салливан такой, у него вспыльчивый характер, особенно когда он выпьет.

Я заметила, что Салливан почти не пьет, он часами тянул одну и ту же «Грязную Ширли», когда все остальные были уже навеселе.

Но он все равно набросился на Ангуса, когда тот толкнул меня с яхты.

Может, люди меняются. А может, им просто лучше удается это скрывать.

Я снова бросаю взгляд на Салливана. Словно почувствовав его, он поворачивается, ловит мой взгляд и улыбается.

Я не улыбаюсь в ответ.

― Мартиника… ― Я придвигаюсь к ней поближе, чтобы Салливан не услышал. ― Могу я пожить у тебя на следующей неделе? В моей квартире будет проводиться дезинфекция.

― Конечно! ― От того, как быстро она отвечает, мне хочется ее обнять. ― Но ты же знаешь, у меня только одна кровать.

― Нет проблем, я захвачу надувной матрас.

― Что за дезинфекция? У тебя же нет клопов? ― Она немного отстраняется от меня. ― У моей мамы однажды были клопы, и мне до сих пор снятся кошмары о жутких ползучих тварях, карабкающихся по моим ногам…

― Никаких клопов, ― уверяю я ее. ― Просто самые отвратительные в мире тараканы.

― Никогда не думала, что услышу это с облегчением, ― хмыкнула Мартиника. ― А почему ты не поживешь у Салливана?

Действительно, почему?

― Он… храпит. ― Я смущаюсь даже от этой жалкой лжи.

Мартиника, кажется, не замечает.

― Рада слышать, что он не совсем идеален.

― О чем вы, девчонки, шепчетесь? ― перебивает Ангус.

Он хватает палку и начинает тыкать в моллюсков, что меня очень раздражает, потому что он выпускает весь пар.

― Ни о чем, ― говорю я, выхватывая у него палку.

― Мы с Тео планируем недельное совместное проживание, ― сообщает ему Мартиника, как всегда выбалтывая все подряд. ― В ее квартире будет дезинфекция.

Ангус притворно морщит нос.

― Ну, это объясняет запах…

― Они начнут только на следующей неделе, ― говорю я с максимально возможным достоинством, учитывая, что в руках у меня грязная, покрытая песком палка и, вероятно, от меня пахнет дымом, потом, моллюсками и рыбьими кишками.

― Разве ты живешь не в студии? ― спрашивает Ангус у Мартиники. Его глаза устремляются к Салливану, затем возвращаются ко мне. ― Можешь остановиться у меня, Тео, у меня есть четыре свободные комнаты.

Я смотрю на Ангуса, а Мартиника смотрит на меня.

Я никогда не оставалась на ночь в доме Ангуса. И не думаю, что он пригласил бы меня сейчас, если бы не пытался отомстить Салливану хоть как-то.

Словно по вызову, Салливан материализуется у моего локтя.

― Нет необходимости, ― спокойно говорит он. ― Она поживет у меня.

На его лице не видно гнева, но подбородок напряжен, а в темных глазах мерцают отблески огня.

― У тебя нет места… ― пищу я.

Понятия не имею, правда ли это, но мысль о том, что мы с Салливаном останемся наедине у него дома, сразу же приводит меня в ужас. Что, если я буду храпеть? Что, если я пукну во сне? Что, если он войдет, когда я буду надевать капу?

Нет, не бывать этому.

Но Салливан отмахивается от меня.

― Конечно у меня есть место, не глупи. Не могу допустить, чтобы моя девочка жила в доме своего босса… ― Его глаза слегка прищуриваются в сторону Ангуса. ― Или даже у лучшей подруги. Не тогда, когда я смогу обнимать тебя всю ночь напролет.

Несмотря на то, что скорее всего я буду спать на диване, образ, который всплывает в моей голове, заставляет меня покраснеть до самых кончиков пальцев ног.

Каково это, спать в объятиях Салливана?

Как в чертовом раю…

Как будто качаешься в гамаке из мускусов и самого манящего в мире одеколона…

Честно говоря, даже его диван, наверное, достаточно неплох, если он хоть чем-то похож на мягкие кожаные сидения в его BMW.

По крайней мере, у Салливана есть диван. У Мартиники есть только два шатких складных стула.

― Хорошо, ― нерешительно говорю я, ― спасибо.

Ангус не выглядит довольным.

― Где ты живешь? ― задирает он Салливана. ― Я не хочу, чтобы Тео снова опаздывала на работу.

Это заставляет меня покраснеть по совершенно другой причине. За все время работы на Ангуса я опоздала лишь дважды, и оба раза из-за поломки машины. Вообще-то, он слишком быстро забыл, что я до безобразия пунктуальна…

Салливан говорит:

― Я живу на Мермейд-лейн.

― На Мермейд-лейн? ― Ангус фыркает. ― Где это, черт возьми, находится?

Салливан отказывается заглотить наживку.

― В десяти минутах от твоего офиса. И я буду подвозить Тео на работу по утрам, так что тебе не придется ни о чем беспокоиться.

Я уверена, что он сказал это только для того, чтобы досадить Ангусу. В конце концов, у меня есть своя машина, и я вполне способна сама себя возить. В те дни, когда она заводится.

― Отлично, ― говорит Ангус сквозь стиснутые зубы.

Глаза Мартиники мечутся туда-сюда между двумя мужчинами, которые смотрят друг на друга, а я нахожусь посередине в мерцающей дымке пара с запахом моллюсков.

― …Хорошо… ― медленно произносит она. ― Тогда, наверное, в моей коробке из-под обуви останусь только я.

― Не волнуйся, ― подмигивает ей Салливан. ― Ты можешь навещать меня и Тео.

Он не приглашает Ангуса.