Слишком хорошая няня

16

В тот вечер я остаюсь, чтобы уложить Дину, пока Александр разбирается с братом. Благо квартира достаточно большая, чтобы не видеть их и не слышать, пока мы купаемся, а потом я читаю Дине книжку. Какие книжки правильно читать детям на ночь, я не знаю, поэтому принесла из дома совершенно непедагогичных Зоков и Бада.

— Очередь на мед?

— Очередь на взбод!

— Не интересуюсь.

Дина слышит эту историю уже в десятый раз, но смеется все так же. Она вообще очень много смеется, но меня это не успокаивает. Я слишком хорошо знаю, что люди с депрессией могут выглядеть душой компании и беззаботными мотыльками. До упора. Думаю, что и у детей травмы могут прятаться где-то в глубине сердечка, пока они хохочут над книжкой.

Дина засыпает, но я сижу у ее кровати в свете ночника, пока не слышу хлопок двери.

Только после этого на цыпочках выхожу из детской и говорю в спину Александру:

— Все, я домой. Всего доброго. Карим ждет?

— Да-да, — он оборачивается вместе со стулом и смотрит на меня как-то очень внимательно. — Лара, я вот подумал…

— Что? — выпрямляюсь я с сапогом в руке и сдуваю пряди волос с лица.

Он смотрит на меня несколько долгих секунд, но потом качает головой:

— Нет, ничего. Завтра с утра как обычно?

— Ну да, — я застегиваю куртку и отпираю дверь. — Спокойно ночи, Александр.

— Спокойной ночи, Лара.

Пока я иду по длинному коридору, он не закрывает дверь. И только когда поворачиваю к лифту, слышу щелчок замка.

Следующее утро начинается так же суетно, как и любое наше утро уже две недели. Александр рычит по телефону, носясь из комнаты в комнату, Дина капризничает, я терпеливо жду указаний от работодателя и обдумываю, чем буду кормить ребенка на завтрак. Иногда это каша, но иногда нам обеим хочется чего-нибудь хулиганистого, и я заказываю круассаны и какао.

Вот и сегодня, глядя на темень за окном и невыспавшуюся мордашку Дины, я захожу в приложение еды и вижу там мандариновый круассан! Ну, конечно! В такой мрачный ноябрьский денек только такой и стоит заказывать.

Звонок домофона раздается буквально через пять минут — ого! Так быстро нам завтрак еще никогда не привозили. Но на этаж почему-то поднимается не курьер с квадратным ранцем, а человек с огромным букетом из роз и орхидей в руках.

Он радостно улыбается, завидев меня, и сует букет мне в руки.

— Извините, это ошибка, — говорю я. — Перепроверьте номер квартиры.

— Вы — Лара? — сверяется тот с телефоном.

— Да, но…

— Значит, никакой ошибки! Хорошего дня! — и он удаляется к лифту.

Я растерянно возвращаюсь в прихожую.

Александр в уже завязанном галстуке и даже ботинках подходит ко мне с хмурым видом и выуживает из цветов карточку, которую я не заметила.

— Самой лучшей няне на свете, — цедит он сквозь зубы. — И подпись — Р.

Он комкает карточку в пальцах.

Я стою с растерянным видом, даже не представляя, куда девать этот роскошный веник.

— Это вам от моего брата, — поясняет Александр. — Что-то непохоже, Лара, что вы непривлекательны для мужчин, как утверждаете.

— Да что вы говорите! — возмущаюсь я. — Думаю, это не романтические чувства. Он просто любит Дину. Помните, как растрогался, когда вы рассказали о том, как я ее нашла? Это благодарность.

— Ну-ну… — говорит Александр и аккуратно огибает нас с букетом, чтобы выйти из квартиры.

Ноябрь подходил к концу, снег как выпал, так уже и не таял. По каналу в черной воде плыли полупрозрачные льдинки, которые все активнее кучковались под мостом, слепляясь в единое целое и намереваясь зимовать именно тут. Нева пока была свободна ото льда, но по краям с утра уже подмораживало.

В квартире было прохладно, несмотря на горячие батареи, но мы с Диной устраивались на широком диване под пледами и играли в настолки на двоих. Я специально заглянула в магазин и купила там все игры, в которые можно играть без большой компании с девочкой пяти лет.

Правда, девочке больше всего зашла старая добрая карточная «пьяница», которой меня научила бабушка.

Готовить обед вместе тоже вошло у нас в традицию. Я не особая любительница кулинарничать, но Дина относилась к варке какого-нибудь куриного бульона как к алхимии — с таким же восхищением. Вот и приходилось вместо игр заниматься готовкой.

Впрочем, Александру наши эксперименты почему-то неизменно нравились, и он признался, что старается на поздних бранчах есть поменьше, чтобы попробовать, что у нас получилось. Ему зашли даже сырники, которые в нашем исполнении были больше похожи на неудачливых братьев и сестер Колобка.

Дине эти сюрреалистические колобки тоже понравились — она хохотала над ними до икоты.

Впрочем, это не вызвало у нее желания сказать ни одного нового слова.

Психолог продолжал твердить про любовь и терпение.

— Вы хоть выяснили, что с ней случилось? Почему она сбежала из дома? — спросила я как-то после сеанса.

Та лишь покачала головой:

— Нет, мы ждем, когда она заговорит и сама все расскажет.

Меня не очень устраивал такой ответ, но ведь не я была ее родительницей и повлиять ни на что не могла.

Впрочем, однажды вечером судьба подкинула мне подсказку.

Выхожу я как-то вечером из квартиры, попрощавшись с Диной и Александром и усаживаюсь на ту самую скамейку у ворот, где разрешено курить. Там еще удобно ждать, пока Карим подгонит «роллс-ройс», чтобы отвезти меня домой.

Из парадной выходит женщина, относит пакет с мусором в контейнер и замечает меня. Косится раз, второй, останавливается и подходит, вытаскивая сигарету из пачки.

— Зажигалки не найдется? — спрашивает она, не отрывая от меня взгляда.

— Извините, не курю, — улыбаюсь я и отворачиваюсь, вглядываясь в темноту в ожидании машины.

Она мне не нравится.

И не зря.

— Это ведь вы няня у Летниковых? — спрашивает женщина, называя фамилию Александра и Дины. — Я подруга Светы, их мамы.