Слишком хорошая няня

39

Я смотрю на Александра, не веря в то, что услышала.

Это несправедливо!

Даже если это просто его способ вынудить меня остаться на праздник, как он вынудил меня работать няней — так нельзя!

Нащупываю за своей спиной ручку двери и разворачиваюсь, чтобы уйти.

Я успеваю даже приоткрыть дверь, когда Александр берет меня за плечо и привлекает обратно к себе. Разворачивает и прижимает к себе.

— Стой. — Долгий выдох и куда мягче: — Прости меня. Я неправ.

Теперь моя очередь выдыхать, но молчать, потому что обида еще клокочет в горле, и привкус кислоты на языке никуда не делся.

Но он и не торопит. Стоит, прижимая меня к себе, только пальцы путаются в кудряшках.

Наклоняется, согревая макушку горячим дыханием и тихо спрашивает:

— Для тебя Новый Год с мамой — действительно важно?

— Очень.

— Хорошо, тогда я что-нибудь придумаю.

Не знаю, что тут можно придумать. Новый Год — он и есть Новый Год, его не перенести, не отменить и дважды не встретить. Но раз сказал, что придумает — пусть думает.

— Что там у вас с письмом Деду Морозу? — помолчав, спрашивает Александр.

Я выпутываюсь из его рук и достаю телефон из кармана джинсов.

— Смотри, я тайком сделала фото.

— «Книшку пра космас», — читает Александр и переводит взгляд на меня.

Очень пристальный взгляд.

— Ей пять лет! — возмущаюсь я. — Она шнурки с трудом завязывает, а ты хочешь, чтобы у нее уже 100 баллов по ЕГЭ было.

— «Машину как у папы», ну надо же, а это без ошибок.

— Могу начать учить английскому, чтобы делала ошибки на двух языках, — предлагаю я. — Будет «rolls-rois».

Александр некоторое время пытается понять, шутка это или серьезное предложение, но потом качает головой:

— Ты же зарплату потребуешь поднять раза в полтора. Обойдемся.

Я только фыркаю, никак это не комментируя.

— «Светя…» — что? «Светяшишиш»?

— Светящиеся, — подсказываю я. — Светящиеся очки.

— Что это?

— Ну такие, неоновые, как будто ты из киберпанка сбежал, — поясняю я. — Она мальчика на ютубе в таких видела.

— Предлагаю запретить ютуб.

— А заодно компьютеры, телефоны, планшеты, телевизор и читалки. Пусть ходит в юбке до пят и платочке. К шестнадцати выдашь замуж за бородатого священника-старовера из Сибири, пусть на коромысле воду носит! — с энтузиазмом подхватываю я.

— Понял, понял… Что тут еще?

— Короче, — я выключаю телефон. — Я дарю книжки про космос, бумажный театр и глобус. Уже знаю, где взять. Вы дарите…

— Ты! — сверкает глазами Александр.

— Ты, Саш, даришь машину, очки, щенка, платье и живого робота.

«Саша» все еще щекочет меня где-то под ребрами своей неуместностью и близостью, поэтому я на мгновение отвожу глаза, когда называю его так. Но Александр сграбастывает меня в объятия с медвежьим урчанием:

— Как мне нравится, когда ты так меня называешь… Хорошо, но где взять живого робота?

— С щенком проблем нет? — поднимаю я брови.

— С щенком тоже есть, но робот…

Он хмурится, но наклоняется, чтобы коснуться губами моего лба.

Медленно, задумчиво.

— Ладно, понял. Что-нибудь соображу. А теперь…

Александр отстраняет меня только для того, чтобы хищно посмотреть на мои губы, наклониться и…

— Лала! Лала! Ты где?

— А теперь мы идем готовить обед! — смеясь, сообщаю я, упираясь ладонями ему в грудь. — Хочешь присоединиться?

— Нет, нет, у меня много работы, — в ужасе отшатывается Александр. — Я буду вам только мешать.

Все еще смеясь, разворачиваюсь к двери и выхожу навстречу Дине.

На самом деле, суп у нас еще остался, рыбные палочки разогреть — дело пары минут, так что все приготовление обеда будет состоять в нарезке салата, но меня всерьез развлекает этот суровый мужчина, так шарахающийся от любой «женской» работы.

Но сейчас мне было спокойнее возиться на кухне без его пристальных взглядов, широких плеч и близкого присутствия. Не только из-за замирающего от «Саши» сердца, но и потому, что вопрос с Робертом остался открытым и продолжал меня беспокоить.

Может быть, надо рассказать?

Но тогда братья точно поссорятся, а они еще даже помириться не успели.

На прогулку мы тоже гордо уходим без папы, потому что срочно требовалось купить ему подарок. И Дине, и мне. И мы обе понятия не имеем, что ему дарить.

Я всю голову сломала сначала за Дину — лучше всего что-то, сделанное своими руками, но что? Рисунок для пятилетней девочки уже как-то слишком наивно, поделку из пластилина глупо, кукольная мебель ему вряд ли пригодится. Еще я умела делать бумажные тюльпаны и вырезать снежинки из бумаги, но это все тоже на подарок не тянуло.

Потом еще задумалась, что я тоже должна что-то подарить. А я даже статус наших отношений до конца не понимаю. Пену для бритья и носки — вроде рановато пока переходить к такому близкому общению. «Паркер» — за дорогой меня жаба задушит, дешевый нет смысла. Фляжку, зажигалку, нож? Не похож Александр на поклонника диких походов.

Так мы и бродили с Диной по ярким торговым центрам в надежде, что нас озарит.

До Нового года оставались считанные дни, и город походил на карнавальную карусель. Елки, фонарики, гирлянды, снегурочки с барабанами, щелкунчики, автобусы в мишуре, перезвон колокольчиков, скидки, подарочные упаковки, запах карамели, мандаринов и хвои, стук каблуков, новогодние песенки из каждой двери, зеленые, синие, золотые, бронзовые драконы, пушистые шапки, ледяные скульптуры, вихри снежинок, звезды, запутавшиеся в ветвях деревьев Катькиного садика и облачка пара изо рта, которые выдыхаешь после того, как отпиваешь несколько глотков глинтвейна.

Дине полагался глинтвейн безалкогольный, ну и я взяла такой же за компанию.

Усталые от круговерти магазинов, где люди сметали с прилавков абсолютно все, как будто с первого января торговлю запретят, мы выбрались передохнуть и подумать.

Бесцельное блуждание пока привело нас в отдел ароматических свечей. Там мы перенюхали все, что нашли, купили свечу под названием «Сократ», которая пахла розами и ветивером, но по зрелому размышлению решили, что папе ее дарить не будем.

— Ладно, идем! — говорю я, вставая со скамейки. — У меня родилась идея! Будем играть на умилении!

И пока мы добираемся до примеченного мной магазинчика, я рассказываю Дине о главных принципах маркетинга. И ничего не рано — может быть, она будущая звезда продаж!

Подарок мы тщательно упаковываем в десять коробочек мал мала меньше и повязываем бантиком.

Окончательно устав от шопинга, покупаем огромную подарочную корзину с деликатесами — шоколадом, вяленым мясом, сыром, икрой, шампанским и экзотическими фруктами и звоним Кариму с просьбой о помощи. Вдвоем мы, конечно, со всем этим добром домой не доберемся!

Город затянут в путы пробок, то и дело мы застреваем на светофорах, и Карим, ворча под нос, ищет объездные пути. Один и таких маневров и приводит нас в болезненно знакомое место. Обычно я его обхожу, чтобы не напоминать Дине о тех днях, когда она шаталась по улицам совсем одна, но сегодня других вариантов просто нет.

Я болтаю о какой-то ерунде, стараясь отвлечь ее от видов из окна, но Дина не подхватывает мои шутки, а сидит и задумчиво смотрит поверх моего плеча.

А потом вдруг приподнимается и машет Кариму:

— Остановите! Пожалуйста! Мне надо!

— Что? — беспокоюсь я. — В туалет?

— Нет, к ним, — и Дина машет в сторону группки бомжей, которые сидят у той самой вентшахты метро, где я впервые увидела девочку в голубом пальто.