Слишком хорошая няня

33

До возвращения Александра с работы еще есть время, обед у нас сварен еще вчера, да и после конфет Дина смотрит с презрением на гороховый суп, поэтому мы решаем устроить уборку.

В ее комнате, разумеется. Во всей остальной квартире порядок наводит приходящая уборщица, но мы с Диной решили, что будем убираться сами. Тем более, вдвоем гораздо веселее.

В этот раз руки доходят до разрушенного домика Барби.

Мы стоим напротив его, глядя на осколки пластика. Клеить тут уже нечего, остается лишь спасти оставшихся под завалами кукол, а все остальное торжественно похоронить в мусорном контейнере.

Я не позволяю Дине возиться с зазубренными обломками, зато она закутывает в одеяльца выжившую Барби и заставляет Кена сварить ей на костре куриный бульон. Так мы спасаем выживших и заодно учимся оказывать первую помощь.

Однако уголок комнаты, оставшийся пустым после того, как мы выносим мусор, выглядит слишком печально. Мы стоим с Диной напротив, и я замечаю, что она, во время уборки такая болтливая и веселая, потихоньку начинает кукситься.

— Барби теперь будет жить на улице, — говорит она с такой интонацией, что меня продирает холодом по позвоночнику.

Эта маленькая девочка уже знает, что такое жить на улице. Богатая семья и дом в «золотом треугольнике», личное звездное небо в «роллс-ройсе» и пальто ценой в среднюю зарплату по городу не спасли ее от такого опыта.

Значит, и бедняжку Барби тоже никто не спасет от разрушения ее розового мира.

Кроме нас.

— Знаешь, что… — говорю я задумчиво. — Дин, а Дин. Давай построим ей новый дом сами?

— Как это? Как — сами? — она распахивает глаза и скорбное выражение, так не подходящее пятилетней девочки стирается с ее лица, сменяясь любопытством.

— Ха! В деревне у бабушки не было никаких Барби, — сообщаю я. — Зато…

Сначала я отправляюсь на кухню, чтобы поживиться там коробками от каши, печенья, упаковками от сахара и чая. Все картонки, что нахожу, сваливаю в кучу посреди комнаты.

Маловато. Наша Барби привыкла жить в трехэтажном особняке, ее не устроит крошечная лачуга!

Поэтому следом я разоряю прихожую, где в высоком шкафу хранится обувь в коробках.

С ними становится гораздо лучше.

Приходится лишить папу кое-каких мелочей, заимствуя их со стола в кабинете.

К счастью, клея, краски и пластилина у нас достаточно.

Находится даже упаковка со спичечными коробками в кладовке.

— О, живем! — радуюсь я. — У бабушки спичек было завались! Из них лучше всего получается мебель с выдвижными ящиками, как настоящая! Иди сюда!

Мы устраиваемся на полу и начинаем творить.

Прорезаем в коробках окошки, склеиваем их между собой, спорим, где располагать ванную, а где кухню. За спички просто деремся, потому что я настаиваю, что ящики нужнее в кухне, а Дина — что в спальне.

На роль роскошной джакузи хорошо подходит стеклянная миска, а круглую кровать мы делаем из жестянки для печенья.

Нам остро не хватает разноцветной ткани, но занавески я не решаюсь пустить на благое дело. Без статуэтки мраморного Аполлона, украденной с его стола и поселившейся на первом этаже нашего особняка, Александр переживет, а вот занавески может и не понять.

Я уверена, что для Дины он отдаст последнюю рубашку, если она ей понадобится для балдахина на кровать Барби, но звонить ему и выяснять этот вопрос — значит, прервать азартную игру. И мы справляемся пока так — с помощью разноцветных салфеток и бумажных полотенец.

Мы так увлекаемся, что пропускаем даже возвращение папы. Дина клеит стразы на полоски бумаги, которые будут служить занавесью в алькове, а я раскрашиваю обложки книг для игрушечного книжного шкафа. Обе очень заняты, подпевая песням из «Холодного сердца» во весь голос.

Я откидываю голову назад, разминаю плечи, которые уже давно ноют — и только в этот момент замечаю Александра, который стоит в дверях и смотрит на нас. Довольно долго стоит, судя по всему. И на лице у него написано так много всего, что я боюсь это расшифровывать.

Дина тоже поворачивается, чтобы показать, что у нее получилось и замечает его.

— Папочка! — Вопит она, подскакивая и чуть не сминая наше слегка кособокое творение. Придирчиво прикидываю, что надо бы укрепить домик пластиковыми уголками, забегу вечером в хозяйственный… И только после этого поднимаюсь на ноги.

— Папа, смотри, у нас тут будет кладовка, мы завтра сделаем мешки с картошкой и банки кукурузы, а на третьем этаже у нас секретная комната, а тут дискотечный зал, а еще Лала обещала, что принесет лампочки и все будет светиться! — орет Дина папе прямо на ухо.

Он морщится, но внимательно рассматривает наш домик.

— Лампочки? — Поднимает он брови, оборачиваясь ко мне.

— Гирлянду для елок куплю. На батарейках, — поясняю я. — Кстати, о елках…

— Завтра доставят, — кивает он. — Игрушки тоже.

— Игрушки мы сами сделаем! — улыбаюсь я. — Дине очень нравится делать все своими руками.

Александр качает головой, явно пытаясь найти слова, но не справляется и только качает еще раз.

— Ужинать? — спрашивает он.

— Гороховый суп, — разводя руками, отвечаю я.

Про ужин мы начисто забыли, так увлеклись.

— Ладно, закажу ризотто.

Мы с Диной едим с аппетитом, усталые после трудов праведных, и обмениваемся мнениями о том, что надо бы повесить в ванной зеркало и где его взять, что вокруг дома нам нужен сад, а значит, гостиная лишится парочки горшков с растениями.

Александр продолжает наблюдать за нами — я то и дело ловлю его задумчивые взгляды, но на мой вопросительный вид он отмахивается.

После купания отвожу Дину в кабинет пожелать папе спокойной ночи.

Никаких комментариев по поводу пропавшего Аполлона и футляра от перьевой ручки, который мы приспособили под сундук в тайной комнате, не поступает.

Зато Александр встает нам навстречу и говорит:

— Я тоже с вами хочу почитать.

С тех пор, как Дина заговорила, я заявила, что уже достаточно читала ей книг, теперь ее очередь. Читает она пока очень медленно и постоянно ошибается, но все равно мне нравится проводить с ней вечера, лежа рядом на покрывале и слушая в стотысячный раз про муми-троллей, отправившихся в далекое путешествие.

Александр присаживается на кровать с другой стороны, но скоро тоже ложится, как и я, обнимая Дину. И мы вместе слушаем о том, как отважные маленькие зверьки бредут по обнажившемуся морскому дну, чтобы узнать, что за звезда горит в небесах.

Когда глазки Дины уже слипаются, и она роняет книжку, я осторожно убираю ее в сторону, но мы так и продолжаем лежать на ее кровати втроем.

Только рука Александра находит мои пальцы и сжимает их.