Госпожа сочинитель

17

Визит Пэмбертона сам по себе не предвещал радости; сегодня же он сулил что-то из ряда вон. Даниэль понял это, когда Роберт, приехавший без жены, не отправился прямиком к Экле, а как-то странно, бросая косые враждебные взгляды, пожелал говорить наедине с ее мужем.

Даниэль не испугался; у него лишь тревожно заныло в коленях. Роберт смотрел так, как смотрят на врага перед нанесением сокрушительного удара. И Даниэль не сомневался, что удар будет. Алчный негодяй изобрел коварный план; более того – намеревался учинить сцену, к которой долго готовился.

Мужчины отошли к креслам милостиво предоставленной доктором гостиной, но Роберт пожелал высказаться стоя.

– Элинт, ты… Да, ты! Пользуешься болезнью женщины, и я, как порядочный человек, не могу молчать!

Даниэль побагровел. Его раздражало уже то, что ему приходилось смотреть на врага снизу вверх. Это было унизительно.

– Прошу вас объясниться.

Где-то в потаенных уголках сознания он уже всё знал, и ему казалось, что его с Эклой счастье зажали в грубый мужланский кулачище, словно пойманную птицу, чтобы бросить на дно колодца, где вокруг – холод и тлен.

– Я всё знаю, – с нескрываемым удовольствием пробасил Роберт. – Я с первого взгляда распознал в тебе мерзавца. Ты такой же муж Эклы, как я – губернатор. Решил присвоить весь куш себе? Не выйдет! – Он противно захохотал, потрясая книгой в бархатной обложке с металлическими наклёпками по уголкам. Вещь показалась Даниэлю знакомой. Безусловно, он видел ее раньше… в руках Эклы. Это был ее дневник.

– Плут! Мерзавец! Враль! По тебе тюрьма плачет, ведь ты успел сто раз обесчестить несчастную дамочку, а теперь собираешься ее еще и обокрасть. Ловко же у тебя получилось! Тебе и придумывать-то ничего не пришлось. Нехорошо, когда всё достается одному… Рано или поздно нужно делиться…

«Вот ты и выдал себя», – Даниэль скрежетал зубами. Пытаться отнять блокнот было ни к чему – слишком неравны силы.

– Где вы это взяли? – глухо спросил он.

Роберт смерил противника испепеляющим взглядом, в коем воплотилась вся мощь превосходства.

– Я не воровал, если ты об этом. Книженция выпала из сумочки Эклы в момент ее падения с лошади. Я поднял и прочел, не сразу – после… Молчи! Тебе остается помалкивать, да слушать мои условия! Мне нужно сто пятьдесят тысяч. Либо ты выпрашиваешь их для меня у своей ненаглядной и я отдаю дневник тебе, либо отдаю его ЕЙ и разоблачаю тебя в самой непотребной форме. Если не ошибаюсь, в своих записях Экла не горит желанием сделать тебя своим мужем или, на худой конец, любовником. От тебя ей была нужна игра, блеф, маскарад – не больше. Или ты забыл, что Экла потеряла память?! Не будь этого, она ни за что не стала бы твоей. Ты насильно подчинил ее себе, а это преступление. Я расскажу ей всё, и тогда она уже никогда не сможет доверять тебе, Элинт. Она тебя возненавидит, потому что ты поразил Эклу ее же оружием – ложью.