Госпожа сочинитель

32

Едва ли Даниэль сомкнул глаза в эту ночь, ведь многое нужно было решить, со многим проститься! Не раздеваясь и не зажигая свет, он нервно ходил по комнате, изредка бросался на кровать, зарывался в подушку… Затем вскакивал и устремлялся к освещенному уличным светом окну, отодвигал атласные шторы… Отсюда как на ладони был виден порт, озаренный яркими прожекторами, до слуха время от времени доносились протяжные гудки пароходов. Эти далекие, зовущие звуки подгоняли встревоженного человека, заставляли его мысли работать быстрее.

– Уехать, – на выдохе говорил он себе. – Забрать ее с собой…

Но тут же в темном овале зеркала сквозил лик невинной Лилу. Он обманет ее. Предаст. Покинет. Пусть! Она еще молода – в ее распоряжении целая жизнь, у нее еще будет армия страстных поклонников.

Впрочем, думы Даниэля мало касались несчастной девушки. Он сделался одержим своей воскресшей любовью и, улыбаясь темноте, шептал обращения к разбуженному сердцу…

* * *

Нетрудно догадаться, каким стал его следующий шаг: он снова поехал к НЕЙ. Одержимый порыв руководил им. Он даже не представлял, какой будет их новая встреча и что скажет он женщине, которая по его вине впала в зависимость от яда. Даниэль просто хотел видеть ее – на том объяснения исчерпывались.

«По старой памяти», оставшейся со вчерашнего дня, доктор Бэкарт допустил посетителя к пациентке. На всякий случай тот аргументировал свой визит просьбой Лилу, и директор лечебницы, как ни странно, постиг чувства жениха, выполняющего каприз своей невесты. Даниэль плохо понимал, что именно говорил и на какие пускался уловки, строя из себя ленивого светского льва. «Лу – очень заботливая дочь. Она хочет, чтобы я скрасил одиночество ее матери», – кажется, что-то подобное употреблял он в своих речах.

Доктор со вниманием выслушал, после чего допустил посетителя в «святая святых».

Чем дальше Даниэль углублялся в мертвенно-тихие недра замкнутого со всех сторон парка, тем болезненней сжималось его сердце. Знать, что Экла уже три года находится в этой клетке и бездействовать – было выше его сил. Между тем не успел он поплутать по лабиринтам аллей, где, кстати сказать, ради соблюдения устава хорошо просматривалась каждая дорожка, – как увидел женщину, торопливо идущую ему навстречу. Она шла скоро, насколько ей позволяли это полы длинного халата. Она замедлила шаг, желая удостовериться в увиденном, а затем широко улыбнулась и еще пуще заспешила к нежданному гостю.

– Это вы! – радостно воскликнула Экла, протягивая Гинсбету обе руки.

Он растерялся, покраснел и стыдливо опустил глаза, но лучащийся, всеобъемлющий, прежний взгляд любимой прибавил ему сил. Пожимая ее холодные, едва ощутимые пальцы, Даниэль не слышал ничего, кроме бешеного стука собственного сердца. Экла что-то говорила, склоняя к нему свое бледное, по-прежнему прекрасное лицо с четкими, словно высеченными из камня чертами; ее губы шевелились, но Элинт не разбирал слов до тех пор, пока глаза женщины не округлились в испуге.

– Вам дурно? Где Лилу? – спрашивала Экла, озадаченно сдвинув брови.

– Я один, – с усилием вымолвил он. – Я приехал один.

Она изумилась еще больше. Первоначальная радость сменилась в ней тревогой. Но госпожа Суаль никогда не была нервной особой. Даже сейчас она прекрасно владела собой.

– Что случилось? Да говорите же!

Он мялся, конфузился, зябко пожимал плечами. Лишь после того, как Экла вознамерилась идти за разъяснениями к доктору Бэкарту, до его сознания дошло, что она попросту не ожидает от постороннего человека участия к себе.

– Я приехал просто так. Неужели это невозможно?

Она медленно обернулась. Казалось, никакое другое заявление не удивило бы ее больше.

– Вы? Ко мне? Просто так? Чем вам может быть интересно мое общество? Я всего лишь больная старуха, которая мирно доживает свой век.

– Не смейте так говорить! – он гневно сдавил ее руку. – Вы красивая, а ваши слова – всего лишь прием, с помощью которого вы пытаетесь набить себе цену.

– Да? – Она притворно вздохнула, исподлобья окинув его беглым, лукавым взглядом чисто женского превосходства.

– Да, – Он, в свою очередь, не поднимал глаз. – Я приехал к вам – и всё тут.

– Ладно. Коль уж вы явились, так просто я вас не выпущу. Извольте следовать на допрос.

Экла жестом легкого кокетства продела свою руку под его локоть, а затем увлекла к беседке, где к своему неудовольствию Даниэль заметил еще нескольких женщин. Но прежде Экла подвергла своего гостя расспросам. Ее голос звучал мягко, временами даже переходя на игривые нотки:

– Скажите прямо: вас попросила приехать Лилу? Кивните, если вам трудно сказать «да». Я не обижусь, напротив – буду вам признательна за честность.

Даниэль яростно замотал головой:

– Нет. Я сам.

– Вот как? Не сознаетесь, негодник!

Она шутливо постучала по его плечу концом потрепанного веера, который всё это время болтался у нее на запястье.

– Что вас удивляет? – не выдержал он.- Неужели я не могу просто посетить вас?

– Не можете,- с грустной веселостью возразила она. – Особенно вы… Кто угодно, а вы – никак не можете.

– Почему же?

– Ах! – Экла вздохнула.

– Не увиливайте. Я задал вопрос.

– Вы слишком привлекательный мужчина для того, чтобы навещать меня,- ответила она после долгого молчания. – К тому же вы очень напоминаете мне…

Женщины в беседке позвали ее, и Экла не договорила. Подумать только: он «напоминал» ей самого себя! Между тем госпожа Суаль стала поочередно знакомить его со своими приятельницами.

– Прошу любить и жаловать: мой будущий зять, – торжественно объявила она. Даниэля покоробило от этих слов. Почему она до сих пор его не узнала? Да, он повзрослел, он стал мужчиной, но по-прежнему был готов стелиться у ее ног…

А может, она узнала его с первой минуты, но из любви к дочери решила принести себя в жертву? В этом случае нужно немедленно всё прояснить. Даниэль решил объясниться сразу, как только они останутся наедине.

Нервозные дамы скоро удалились, испытывая стеснение при появлении постороннего в таком деликатном месте. Даниэль не осмелился привести в исполнение данное себе обещание. Он боялся, что с открытием правды благосклонное настроение Эклы исчезнет, и она прогонит его.

– Полюбуйтесь, – с видом заговорщика шепнула Экла, когда они остались одни. – Я не расстаюсь с ней.

Она извлекла из-под полы халата музыкальную шкатулку.

– Не надо, – Даниэль положил свою руку на руку женщины, когда она хотела приподнять крышку. – Не хочу слышать грустную мелодию.

– Однако ж вы чувствительный!.. – многозначительно заметила Экла. – Раз вы пришли ко мне (правда не знаю, с какой целью), то я выжму из вас все соки. Сегодня вы будете слугой моих барских прихотей.

Она выжидательно помолчала, но на его лице не отразилось никаких эмоций.

– Не хотите уйти? Пока не поздно…

– Я не уйду. – Он решительно посмотрел в ее чистые, почти прозрачные глаза с черными бусинками зрачков и на сей раз постарался не отвести пристального взора.

– Хорошо. Я не против – мне скучно. Но предупреждаю: я вам не Лилу. От меня вы так просто не уйдете.

– Что ж! Я не привык искать легких путей!