Райский

Глава 15

На следующее утро, когда занятия в школе возобновляются, я чувствую себя лучше, хотя Лорел и ее верное стадо овец-оборотней продолжают издеваться над моим избитым лицом.

— Я думаю, что это улучшение, — объявляет Лорел, когда я прохожу мимо ее столика за завтраком. Когда я поворачиваюсь к ней лицом, она слизывает йогурт со своей ложки и медленно, удовлетворенно улыбается мне.

— Практикуешься в том, о чем тебе говорили, как я вижу, — говорю я, но мои пальцы сжимаются вокруг подноса. — Еще несколько таких глубоких глотков, и, может быть, твой папа действительно выставит твою мачеху.

Она заканчивает хихиканье, которое разносится вокруг ее стола, хорошо выполненным взглядом, хотя я уверена, что она заставит их заплатить позже.

— Фиолетовый и черный действительно твои цвета, Мэллори.

Обнимая мелочность, как будто это мой лучший друг, я поднимаю руку к косе, свисающей с моего левого плеча, и накручиваю конец на кончик пальца.

— Точно так же, как брюнетка для Сэйнта, да?

Она делает глубокий вдох.

— Упади замертво, сука.

Подмигнув ей, я начинаю уходить, едва увернувшись от Нади Хорн, которая достала меня с тех пор, как бросила баскетбольный мяч мне в лицо в первый официальный день в школе.

Сморщив нос от моих синяков, она плюхается на свое место и взмахивает ресницами, глядя на меня.

— Так тебе и надо, мерзкая разлучница.

Затем, взмахнув рукой, она посылает свое соевое молоко в мою сторону, где оно, к счастью, не попадает в меня и разбрызгивается по всей плитке.

— Ты должна была заставить эту сучку убрать все своим языком, — шипит Лорел, когда я ухожу, но мне все равно, когда я замечаю своих друзей в другом конце кафетерия.

Моя форма все еще цела, а это значит, что мне не нужно мчаться обратно в свою комнату, чтобы переодеться.

Все, с чем мне пришлось иметь дело этим утром, это кучка шумных сук.

И Лони все еще моя подруга, несмотря на то, что знает правду о том, что я сделала. Прямо сейчас это одна из немногих вещей, которые имеют значение.

Кроме Сэйнта, конечно.

Вернее, то, что Сэйнт и Лиам сделали в пятницу вечером после того, как высадили меня у его дома. Переходя из класса в класс, я пытаюсь найти возможность поговорить с ним. Однако я могу сказать, что он избегает меня. Он уворачивается от меня в коридорах и не смотрит на меня, когда мы сидим в классе.

Наконец, мне удается догнать его после истории. Наш новый заместитель просит его остаться после занятий, поэтому я задерживаюсь за дверью. Он не может игнорировать меня вечно.

Я расхаживаю взад-вперед, ожидая его, грызя ноготь большого пальца, пока он не становится таким коротким, что становится больно. Что бы ни сделали Сэйнт и Лиам, я не думаю, что они действительно причинили вред Кристин и ее друзьям. Я не сомневаюсь, что Лорел быстро дала бы мне знать, возложив вину на меня за то, что Сэйнт так низко пал. Что является тем типом вещей, которые толкают меня на стену.

Такие девушки, как Лорел, так быстро сваливают вину на другую женщину, вместо того чтобы вступать в схватку с парнем. Мои плечи напрягаются, когда я слышу шаги, доносящиеся из класса. В следующее мгновение Сэйнт выходит в коридор. Он немедленно останавливается, когда видит меня, и раздражение прорезает его загорелые черты.

— Черт, — стонет он.

— Нам нужно поговорить.

— Нет, я не думаю, что нам это нужно, — парирует он, проходя мимо меня.

Я не раздумывая хватаю его за руку, и он замирает. Его голубые глаза скользят вниз, к моей руке на нем, затем он медленно поднимает их на мое лицо.

— Чувствуешь себя грязной, маленькая мазохистка? Мое расписание немного заполнено сегодня днем, но я мог бы втиснуть тебя по-быстрому, если тебе нужен член.

Мой свободный кулак касается его плеча, и он шевелит своими густыми бровями.

— Ты же знаешь, что это не то, чего я хочу.

Сложив руки так, чтобы рукава его блейзера немного задрались, чтобы я могла увидеть его загорелые предплечья, он смотрит на меня сверху вниз с каменным лицом.

— Это позор, потому что это все, что ты получаешь от меня сегодня

— Я хочу знать, что произошло в пятницу вечером, — говорю я, продвигаясь вперед, несмотря на его слова. — Я думаю, что имею право знать

— Я не согласен.

Он пожимает плечами, затем поворачивается, как будто собирается уйти от меня. Как будто этот разговор каким-то образом закончен.

Сжав руки в кулаки, я бросаюсь вперёд него, чтобы отрезать его.

— Ты не можешь просто игнорировать меня!

Он протягивает руку, чтобы дотронуться костяшками пальцев до моей щеки, и я становлюсь немного выше, потому что мое тело мгновенно оживает под его прикосновением.

— Я не игнорирую тебя, красавица. Я просто игнорирую твой вопрос. Поверь мне. Это к лучшему.

— Сэйнт, я…

Он сжимает мой подбородок пальцами и прижимается поцелуем к моим губам, от которого у меня перехватывает дыхание. Его язык проникает мне в рот, и я издаю хриплый стон, потому что ничего не могу с собой поделать. Я знаю, что он делает, и я ненавижу, что это работает каждый гребаный раз.

Мой разум бросается догонять мое тело и начинает кричать, чтобы я больше на это не попадалась. Чтобы не стать мягкой и податливой для него, даже несмотря на то, что его поцелуй заставляет меня чувствовать слабость в коленях.

Со вздохом мне удается оторваться от его губ, но это его не останавливает. Он начинает осыпать поцелуями мою челюсть и шею, все еще решив отвлечь меня.

— Камеры, Сэйнт, — задыхаясь, напоминаю я ему, и, прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, он тащит меня в пустой класс, прижимая переднюю часть моего тела к доске.

Отлично, я выйду из здания с конспектами лекций мистера, перенесенными на мою юбку и ноги.

— Я знаю, что ты делаешь, и это не сработает, — указываю я, когда он проводит кончиком носа по моему затылку.

— О, нет?

Когда он улыбается, я чувствую это своей шеей. Он скользит одной рукой вниз к моей заднице, затем просовывает ее сзади мне между ног. Я сжимаю бедра, но это просто прижимает его пальцы ко мне, и давление, которое он оказывает, даже через мои трусики, так восхитительно, что мне приходится бороться, чтобы не прижаться к нему бедрами в отчаянной попытке получить больше.

С криком я отталкиваюсь от доски, вырываясь из его хватки. Я оборачиваюсь и обнаруживаю, что он разглядывает меня с ног до головы с открытым красивым ртом.

— Страшно, когда ты меня удивляешь, — в конце концов говорит он низким протяжным голосом.

Пристально глядя на него из-под ресниц, я поправляю форму и провожу кончиками пальцев по своей косе.

— И так, ты расскажешь мне, что произошло в пятницу вечером, или нет?

Он ухмыляется своей бесящей ухмылкой и качает своей белокурой головой.

— Ответ все еще отрицательный. Только сейчас просто нет оргазма, чтобы смягчить удар.

Я ненавижу, когда он так поступает со мной. Он всегда такой требовательный, когда ему нужна информация, но когда я хочу знать что-то в этом роде, он, блядь, молчит.

— Если бы ты просто сказал мне, нам не пришлось бы играть в эти глупые игры.

Он кивает.

— Верно, но что в этом интересного?

— Сэйнт?

— Отпусти это, Мэллори, — настаивает он. — В любом случае, ты на самом деле не хочешь знать, так что просто забудь об этом.

Только я не могу отпустить. Меня гложет изнутри мысль, что они с Лиамом могли что-то сделать с кем-то из-за меня. Я знаю, на что они способны, и Сэйнт может быть безжалостным, когда дело доходит до защиты того, что он считает своим.

Однако я вижу, что в таком виде у меня ничего с ним не получится. Что бы я ни сказала или ни сделала, он не сломается. Вот кто он такой. Он король своего мира, и в этом беспорядке мира я просто его игрушка, не имеющая реальной власти повлиять на него.

— Хорошо, — огрызаюсь я, широко разводя руки в знак капитуляции. — Не говори мне. У меня есть другие способы выяснить, что произошло.

— Пока ни одна из этих вещей не касается твоей пизды, ты можешь попробовать, — усмехается он.

В ярости, теперь моя очередь уходить. Я протискиваюсь мимо него, чтобы выскочить из класса, благодарная, что он не пытается остановить меня.

Когда я выхожу на улицу и вдыхаю воздух ранней весны, мой разум лихорадочно соображает, что делать дальше. К счастью, Сэйнт — это не мой конец всему. Он был просто планом А. Пришло время перейти к плану Б и больше не тратить время на его упрямую задницу. В конце концов, он был там не один в пятницу вечером.

А его сообщника по преступлению мне обычно гораздо легче раскусить.

В тот вечер я направляюсь в центр отдыха. Через несколько секунд, собравшись с силами, я вхожу в бассейн впервые после смерти Джона Эрика и нахожу Лиама, плавающего кругами, как я и надеялась.

Сэйнт разозлится, узнав, что я пошла к Лиаму за его спиной, но в последнее время мне трудно заботиться о том, что он думает.

Я крадусь к воде и стою там, скрестив руки на груди, ожидая, когда Лиам заметит меня.

Когда он это делает, его карие глаза расширяются, он останавливается, и осторожно смотрит на меня. Сэйнт предупредил его, что я тоже могу его выследить?

— Мэллори, — говорит он. — Ты в порядке?

Я не теряю времени даром.

— Мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что произошло в пятницу вечером.

Он поднимает руку и чешет лоб.

— Черт, Мэл…

— Нет, — обрываю я его. — Не пытайся увернуться. Я хочу знать, и ты мне расскажешь.

Он кладет руки на край бассейна и приподнимает бровь.

— Ты ужасно самоуверенна. Почему ты думаешь, что что-то случилось той ночью?

— Пожалуйста, не веди себя так, как будто я идиотка. Я знаю Сэйнта, и я знаю тебя. Ни один из вас не оставил бы всех вокруг в покое, если бы не хотел получить какую-то расплату.

Он выглядит почти впечатленным.

— Я предупреждал Сэйнта, чтобы он не недооценивал тебя.

Лесть ни к чему его не приведет. Не сегодня.

Я смотрю ему прямо в глаза.

— Вы, ребята, кому-нибудь причинили боль?

Медленно он пробирается к ближайшей лестнице, чтобы

вылезти из воды. Я наблюдаю за ним, не двигаясь, когда он подходит и встает прямо передо мной. Он достаточно высок, поэтому мне приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться с его холодным взглядом, и так легко забыть, насколько его тело-произведение искусства, покрытое татуировками и мускулами.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом? — громыхает он.

Что, черт возьми, я должна на это ответить? Что я знаю, что он убийца? Не то чтобы я действительно могла его винить. Тем не менее, я знаю, что он способен на насилие по отношению к тем, кто причинил зло людям, о которых он заботится.

Вопрос на самом деле в том, насколько глубок этот гнев?

В конце концов, мне не нужно ничего говорить, потому что он может читать меня, как гребаную книгу.

— Сэйнт сказал тебе, не так ли? — шипит он, наклоняясь ко мне, ярость искажает его темные черты. — О том, что случилось на втором курсе? О том, что я сделал?

У меня перехватывает дыхание, и я изо всех сил пытаюсь придумать ответ.

— Лиам, я…

— Черт! — кричит он, дергаясь и проводя пальцами по мокрым волосам. — Этот кусок дерьма! Мы поклялись, что никому об этом не расскажем, и что делает этот ублюдок?