Лояльный мужчина

10 Мама и Луламэй

Я одеревенела в объятиях Митча, почувствовав, как его тело прижалось ко мне, голова дернулась вверх, и все мысли просто вылетели из моей головы, когда я услышала стук в дверь, крик своей матери, крик тети Луламэй, матери Билла.

Тетя Луламэй была еще более сумасшедшей и злой, чем моя мать. Двойные неприятности в одном флаконе.

Я не видела их с тех пор, как ушла из дома. Я не видела их почти тринадцать лет.

Боже! Что они делали у моей двери вечером после десяти? Собственно, зачем они вообще ко мне приехали?

— Открой эту гребанную дверь! — Взвизгнула мама.

— Мать твою, — пробормотал Митч, глядя поверх моего плеча на дверь. Он отпустил меня и двинулся в сторону двери.

Я смогла сосредоточиться, быстро забежала перед ним, схватив его за руку, сильно и отчаянно потянув от двери. Он повернул ко мне голову, посмотрев сверху вниз.

— Не надо, — шепотом взмолилась я, видно, выражение моего лица выразило панику, которую я чувствовала, потому что его пальцы сжались вокруг моих пальцев, и он прищурился.

— Марабель! — Взвизгнула тетя Луламэй. — Мы не уйдем, пока ты не откроешь эту дверь и не отдашь мне моих чертовых внуков.

Услышав ее слова, я тут же отпустила руку Митча, быстро отступив, наткнулась на кофейный столик и остановилась, бросив испуганный взгляд на дверь.

Билл. Билл позвонил им. Чертовый, гребанный Билл!

— Открой дверь! — Закричала мама, но внезапно Митч оказался передо мной.

— Быстро говори, — прошептал он.

— Это моя мать и мать Билла. Тетя Луламэй.

— Что все так плохо? — спросил он.

Я молча кивнула.

— Ужасно.

— Мне показалось, ты говорила, что являешься для племянников единственным в этом городе родственником, — заметил Митч.

— Они не местные. Они живут в Айове. Я не видела их с тех пор, как уехала. Прошло уже тринадцать лет.

Его глаза вспыхнули.

— Этот засранец позвонил им, — пробормотал он.

Я снова кивнула.

— Марабель! — Взвизгнула мама.

— Послушайте, потише или я вызову полицию. — Услышала я голос Дерека за своей дверью.

— Да пошел ты на х*й! — выстрелила в ответ Луламэй.

— Ты уехала от них довольно далеко, — заметил Митч, и я перевела взгляд с его плеча на него, его глаза заглядывали глубоко в мои.

— Дома было не очень хорошо, — прошептала я, у Митча отвисла челюсть.

Снова раздался стук в дверь, потом тетя Луламэй заорала:

— Вытащи свою жирную задницу из кровати и открой эту *банную дверь!

— Перестаньте орать! — Крикнул Дерек.

— А племянники? — Поинтересовался Митч.

Я отрицательно покачала головой.

— Билл также, как и я, ненавидит их. И его дети никогда не видели ни одну из них.

— Марабель! — Взвизгнула моя мать.

— Не попадайся на глаза, — приказал Митч, и я моргнула, глядя на него.

— Что?

— Отлично, я звоню в полицию, — заявил Дерек за дверью.

— Флаг тебе в руку! Надеюсь, это как раз и поможет. Ты живешь рядом с чертовой похитительницей детей! — завизжала тетя Луламэй.

— Мара, сию минуту, — резко произнес мне Митч, — спрячься.

— А я не…

Он молниеносно обхватил своей рукой меня за щеку.

— Сию минуту, детка.

Я молча кивнула. Затем побежала в конец коридора к двери теперь уже детскую комнату. Прижалась спиной к стене, молясь, чтобы дети не проснулись и не услышали крика за дверью.

Хотя понимала, что это глупо, но мне было наплевать. У меня имелись определенные причины, из-за которых я сбежала из Айовы, а теперь обе эти причины стояли у моей двери. Митч был большим парнем, а также был копом. Мне не хотелось, чтобы он столкнулся с тем, с чем предстояло ему столкнуться, но в этот момент абсолютной паники со своей стороны, я подумала, что так будет даже лучше для него столкнуться с бардаком за входной дверью, нежели мне. Он мог разрулить всю эту ситуацию. Я не могла, поскольку это были мои родственники. И родственная кровь жила во мне более или менее, и я не хотела, чтобы эта часть, совершенно неправильная часть меня, вдруг в данный момент воспряла к жизни.

Поэтому я издалека, из коридора, наблюдала, как Митч открыл входную дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в дверной проход, но не слишком широко, чтобы мои ближайшие родственники меня не увидели.

Я услышала голос своей матери:

— Ну, наконе… кто ты, бл*дь, такой?

— Я детектив Митч Лоусон, — ответил Митч.

— Луламэй, заткнись. Мне казалось, что здесь живет Мара, — произнесла моя мать.

— Мара, действительно, живет здесь, — заявил Митч, а затем столь же неосмотрительно продолжил лгать. — Мы встречаемся.

— Мара встречается с полицейским?! — Спросила мама таким голосом, в котором слышался шок, недоверие и отвращение, как будто он заявил, что я встречаюсь с серийным убийцей.

— Да, именно так, и она сказала, что вы давно уже отдалились друг от друга, стали чужими, так что может вам лучше уйти, — пояснил Митч.

— Отдалились! Правильно. Это хорошо. Чертовски смешно. Марабель Джолин «Мое дерьмо не воняет» Ганновер отдалилась от своей матери. Я готова хохотать до упаду, — заявила мама.

Почему ей было смешно, я не могла вникнуть, так как мы очень сильно отдалились. В моем понятие, если ты не виделась и не общалась с человеком больше десяти лет, для меня мы становились чужими. Хотя, конечно, моя мать, скорее всего, даже не знала, что означает это слово.

— Как я уже сказал, вам лучше уйти, — повторил Митч.

— Ты отдашь мне моих внуков, и я уйду, — вступила в разговор тетя Луламэй.

Это было в ее стиле. В этом и крылась причина, по которой они здесь оказались. Именно этого я и боялась. Черт побери!

— Мара временно опекает ваших внуков, боюсь, я не смогу вам их передать, — ответил Митч.

— Временное опекунство, это полное дерьмо. Они должны быть со своей бабушкой, а не с какой-то наглой сукой. Ты должен нас впустить и позволить нам забрать внуков, — ответила тетя Луламэй.

— Я советую вам не вторгаться силой в квартиру, иначе мне придется вызвать полицейский патруль, — предупредил Митч, переходя на полицейский тон, и я поняла, что они в данный момент пытаются прорваться внутрь.

О, черт.

— Ты не можешь лишить меня моих внуков! — взвизгнула тетя Луламэй.

— Я довольно хорошо знаю ваших внуков, мэм, они ни одного раза не упоминали о вас, —ответил Митч спокойным тоном, а затем продолжил откровенно лгать. — А также их учителя и директор школы тоже не упоминал о вас. — Потом он перешел к правде. — Я имею в виду записи взрослых, которые записаны в школе, в случае экстренного контакта — Мара. Билл Уинчелл в настоящее время находится в заключении. Ему не предложили заплатить залог, потому что подозревают, что он сбежит. Он не имеет средств оплатить адвокатов, а имеющиеся против него доказательства весьма существенны. Как бы то ни было, он не в состоянии вырастить своих детей, и имеются доказательства, подтверждающие это, которые тоже весьма существенны. Временная опека Мары, скорее всего со временем станет полной опекой, вы должны это учесть. Я предлагаю вам, если вы хотите повидаться со своими внуками, позвонить как-нибудь Маре и договориться о встрече, на которой вы вежливо расскажете ей о своих желаниях, а она уже тогда решит, когда и как вы будете видеться со своими внуками. В данный момент, если вы хотите увидеть своих внуков, а не устраивать тут сцен у двери Мары, и чтобы я не удерживал вас от того, что вы хотите выломать ее дверь, я предлагаю вам успокоиться, отправить к своей машине, покинуть это помещение и позвонить Маре, обговорив время для встречи.

— Ну, офицер, учитывая, что я не поняла и половины твоей идиотской речи, ты можешь пойти на х*й, и сам покинуть помещение, а я все же повидаюсь со своими внуками, — выпалила тетя Луламэй, и я закрыла глаза.

— Почему копы разговаривают на совершенно непонятном языке? — Спросила моя мать тетю Луламэй.

— А я почем знаю! — ответила тетя Луламэй.

Господи. Это напоминало, как Идиотка мымра и ее Страхолюдина Компаньонка решили установить свои правила в Денвере.

— Диспетчерская? — Произнес Митч, и мои глаза метнулись к нему, он держал телефон у уха, говоря: — Да, это детектив Лоусон. Мне нужен патруль в «Эвергрин». Блок С. Верхний этаж. Здесь кое-какой беспорядок.

— Ты вызвал полицию! — завизжала тетя Луламэй.

— Святое дерьмо! — Закричала мама. — Мы хотели только и всего повидать своих внуков! Неужели это так сложно сделать?

— Да? Спасибо. Увидимся, — произнес Митч, закрыв телефон, заявил: — Еще раз крикнете, постучите в дверь, разбудите детей или соседей Мары, я надену на вас наручники, сам вытащу вас на улицу и творчески подойду к вопросу, как с вами поступить. И я выберу статью, которая не просто нарушает покой граждан. Не испытывайте мое терпение, я не шучу, говорю очень серьезно.

В ответ наступила тишина, я заподозрила, что это было потому, что Митч выглядел достаточно серьезно с тем, что говорил, а говорил он очень серьезно. Мама и тетя Луламэй не обладали большим умом, но они также прекрасно знали тюремные камеры, и судя по тому сколько раз они туда попадали, тюремные камеры им никогда не нравились.

Митч сказал:

— Думаю, мы закончили. — Опять тишина, а потом я услышала еще одну ложь. — Дамы. — И он закрыл перед их носом дверь.

Затем я услышала приглушенный голос тети Луламэй:

— Вы вот так взяли и закрыли дверь перед моим носом?!

— Свинья!

Это сказала моя мать.

Я же смотрела на Митча, который шел ко мне. Снаружи воцарилась тишина, я повернулась к двери в детскую комнату и осторожно приоткрыла ее, заглядывая внутрь.

Билле спала, наполовину накрытая одеялом, крепко сжав в руке розового плюшевого мишку, которого ей купил Митч, не слыша ничего. Билли лежал на боку, свернувшись в клубок, засунув руки под подушку. Оба спали.

Спасибо тебе, Господи.

Я сделала шаг назад, осторожно прикрыв дверь, и повернулась к Митчу.

— Все хорошо? — прошептал он, и я кивнула.

Потом я быстро прошла по коридору к входной двери и заглянула в глазок. Но за дверью никого не было, поэтому я приложила ухо к двери, но также ничего не услышала.

Затем подошла к стене рядом с дверью и стукнулась головой о стену. Я стояла и стучала головой о стену, пока Митч не оказался рядом.

Он ухватил меня за плечо, пробормотав:

— Милая, — оттаскивая от стены.

Я перевела на него взгляд.

— Теперь тебе все понятно, насчет меня, — заявила я.

Он сжал губы, выглядя при этом удивленным, прекрасно при этом понимая, что я имела в виду. Я прищурилась, глядя на его губы, а затем перевела взгляд на его глаза.

— Может ты хочешь снова поговорить, что в реальном мире не существует другого вида людей? — Спросила я.

— Мара, — прошептал он.

— Ты все еще хочешь позвонить своей маме? — Спросила я. — Ты готов ее представить моей матери?! Сравнив?!

Он воспользовался рукой, чтобы повернуть мое тело к нему лицом, как только он достаточно близко придвинул меня к себе, его руки сомкнулись вокруг меня.

— Ага, — ответил он. — Мы можем это обсудить, потому что ты все же не права. Но я предпочел бы воспользоваться этой возможностью, заявив, что ты ошибаешься в том, что сможешь справиться со всем в одиночку. Теперь я точно знаю, что прав в своих выводах, более прав, чем раньше, хотя мне тогда и казалось, что ты ошибаешься, — заявил Митч. И его руки, успокаивая задвигались вверх-вниз по спине, несмотря на то, что я была эмоционально взвинчена, мне оставалось только признать, что я стала чувствовать от движения его рук по своей спине действительно хорошо.