Лояльный мужчина

27 Операция «Пьяный секс потом»

Прошли две недели и два дня…

— Я вернулся, детка! — Крикнул Митч из моей гостиной-слэш-кухни-слэш-столовой.

Он отвез детей переночевать к Пенни не потому, что мы должны были куда-то пойти, а потому, что я должна была пойти с девочками в клуб, а он — на работу. У него что-то не клеилось с одним делом, над которым он работал, поэтому он работал сверхурочно. У меня появилось новое маленькое черное платье и новые сексуальные босоножки на высоких каблуках, и я встречалась с девочками («девочки» были Роберта, Латанья, Эльвира, Тесс и подруги Эльвиры — Гвен, Кэм и Трейси) за выпивкой в клубе.

Маленькое черное платье и сексуальные новые туфли, которые сейчас были на мне, были куплены, потому что в магазине мистера Пирсона началась ежегодная летняя безумная распродажа кроватей и матрасов, и, буквально половина Денвера, как оказалось, нуждалась в матрасах и/или кроватях. Я сбилась с ног, но моя выручка для магазина была убийственной.

Конечно, я хотела положить деньги в банк на гонорар адвокатам, но, учитывая сверхурочную работу Митча по какому-то большому делу, и если учесть, что он явно усвоил урок Эльвиры о маленьком черном платье, он уговорил меня сходить с ней по магазинам (что я и сделала) и побаловать себя (что означало побаловать и его).

Так что теперь на мне было надето первое в истории МЧП (маленькое черное платье). Без рукавов. Оно было из джерси. Короче любого платья, которые я предпочитала носить. С голой спиной. Оно держалось на липучках во многих местах и плотно облегало все остальные.

А туфли даже меня заводили, они выглядели такими сексуальными.

Я добавила вечерний макияж (чего никогда не делала, но выглядело довольно хорошо, я сама согласилась). Я также распушила волосы (сделала нечто такое, чего никогда раньше не делала, но тоже выглядело хорошо).

Теперь я готова была поехать в клуб.

И «поехать» означало, что Митч отвезет меня в клуб. Я работала сегодня, девушки встречались в клубе за ужином, и я должна была позднее встретиться с ними там. Вернувшись домой, я быстро съела сандвич с индейкой. Митч отвез детей к Пенни, собирался подбросить меня в клуб, а потом отправиться на работу, я должна буду написать ему, когда мы начнем расходиться. Если он сможет меня забрать, то заберет. Если не сможет, то Эльвира пообещала, что Хоук приедет за Гвен, Эльвирой и всеми остальными, и развезет всех по домам, также отвезет и меня.

Мой вечер был полностью распланирован, поэтому я чувствовала себя легко и комфортно. Все, что мне нужно было сделать, это стать гламурной, появиться у них на вечеринке в клубе и пить вместе со всеми коктейли.

После целого дня продажи матрасов это был отличный отдых.

Между прочим, я совсем не беспокоилась о встрече с тремя женщинами, которые, как сказала Эльвира, проявляли ко мне интерес. Да, вот именно так далеко я вышла за пределы своей зоны классификации от Единицы до Десяти. Три месяца назад, встреча с тремя женщинами, которые бы судили меня, достаточно ли я хороша была для детектива Митча Лоусона, заставила бы уже биться меня в истерики или сходить с ума.

Сейчас же?

Да, ради Бога.

Если даже я им не понравлюсь, честно говоря, мне было наплевать, я не собиралась даже задумывать на этот счет.

Митч мне нравился. И только это имело значение. А я нравилась Митчу.

Я отвернулась от зеркала в ванной, выключила свет и крикнула:

— Я готова ехать, если ты здесь!

Я подошла к кровати, схватила свою маленькую черную сумочку, выключила лампу у кровати, и на своих четырехдюймовых каблуках вышла за дверь. Я двинулась дальше по коридору и увидела Митча у бара, он листал папку, лежащую на стойке, когда я вышла из холла, он поднял глаза, уставившись на меня.

— Мы можем поехать прямо сейчас? — Спросила я, продолжая двигаться к нему. — Латанья прислала эсэмэску. Они там уже собрались…

Я замолчала, потому что выражение его лица наконец-то до меня дошло.

Да.

До меня.

На самом деле, он смотрел на меня, а также вглубь меня, пожирая глазами.

Я остановилась как вкопанная.

И когда я остановилась, Митч немедленно двинулся в мою сторону, не сводя глаз с моего платья.

— Митч… — начала я.

— Я не хочу выезжать прямо сейчас.

О боже!

— Митч, — прошептала я и начала пятиться назад, потому что он наседал на меня и не собирался останавливаться.

Когда я начала пятиться назад, он продолжал двигаться вперед, поэтому я продолжала отступать.

— Господи, детка, я знал, что у тебя длинные ноги, но... черт. — Теперь его глаза были прикованы к моим ногам, а голос был тихим, сэксуальным, низким, рычащим и очень возбужденным. Меня кинуло в жар даже от его голоса.

О боже!

— Митч, ты должен ловить плохих парней, — напомнила я ему, пятясь в тень коридора, а он продолжал наступать.

Он двигался так быстро, что у меня не было другого выбора, кроме как отступать вместе с ним, и это означало, что я, пятясь, вошла в дверь своей спальни.

— Митч! — Воскликнула я, прижимая руки к его груди. — Плохие парни, помнишь? — Напомнила я ему.

Его руки обвились вокруг моих бедер.

— Они все равно будут плохими даже после того, как я тебя трахну.

О боже!

— Митч. — Я снова перешла на шепот.

Пальцы Митча вцепились в мой облегающий низ платья, задрав его до самой талии.

В общем-то платье было настолько коротким, что особо не пришлось на много задирать подол.

И все же это было горячо.

Я выронила сумочку, вцепившись пальцами в его рубашку, пытаясь удержаться на ногах, так как они ослабли.

Митч снова зашевелился, я почувствовала кровать у своих ног, потом он зашевелился, и лампа у моей прикроватной тумбочки снова зажглась.

Я стояла перед кроватью, ноги дрожали, он откинулся назад на несколько дюймов, и его горячие глаза прошлись по моему разгоряченному телу, остановившись на бедрах, где он увидел маленькие кружевные черные трусики. Затем его горячие глаза переместились на мои, его горячее тело прижалось ко мне, а руки двинулись назад, нырнув под мои трусики, обхватив за задницу.

Я вздрогнула всем телом.

— Я не буду ждать, когда ты придешь домой пьяная, чтобы трахнуть тебя. Сделаю это сейчас и потом.

О…

Парень.

— Милый... — прошептала я, но больше ничего не сказала, потому что его губы оказались на моих.

А потом его язык оказался у меня во рту.

А потом моя рука оказалась в его руке.

Затем его руки двинулись вниз, стягивая с меня трусики вместе с моей рукой. Я почувствовала, как они заскользили вниз по ногам и мягко приземлились у моих щиколоток.

Я еще раз вздрогнула, держась за Митча.

— Переступи через них, — приказал он с очередным рычанием, на этот раз более густым, и я сделала, как мне было велено, мои обутые в туфли на шпильках ноги с трудом перешагнули через них, прежде чем пальцы Митча стиснули мою задницу. Он приподнял меня, впиваясь пальцами в плоть, чтобы раздвинуть мои ноги. Я раздвинула их, помогая ему, а потом оказалась спиной на кровати, Митч на мне, его губы снова на моих губах.

Было много поцелуев, много ласк, пока его пальцы играли между моих ног, а я сжимала его твердую промежность, мои всхлипывания проникали ему в рот, как только его губы оторвались от моих и скользнули по моей щеке к уху.

Он прижал свой член к моей руке, скользнул двумя пальцами в мою киску и прошептал на ухо:

— Я буду трахать тебя жестко, детка.

Боже.

Мне это понравилось.

Митч был нежным любовником, чувственным, вдумчивым, жестко действующий только тогда, когда знал, что я готова к этому.

И он знал, что сейчас я к этому готова.

Он еще не закончил говорить:

— Я хочу, чтобы ты сидела там, пила со своими девочками, но постоянно чувствовала меня.

Боже.

Я тоже этого хотела. Так сильно хотела, что мои бедра уперлись в его руку.

Его большой палец надавил на мое сладкое местечко, и я снова дернулась.

Я повернула голову и прошептала ему на ухо:

— Хорошо.

— Освободи меня, — приказал он, и я дрожащими руками стала расстегивать его ремень, затем джинсы, спуская их вниз по бедрам.

Он поднял голову, поймав мой взгляд, я обвила ногами его бедра. И почувствовала легкий трепет от ощущения его джинсов, трущихся о кожу, затем его пальцы исчезли, и я почувствовала гораздо больший трепет, когда его член вошел.

Губы приоткрылись, глаза закрылись, а шея выгнулась.

Он продолжал двигаться быстро, жестко, глубоко, положив голову мне на шею, его голос был хриплым, когда он шепотом спросил:

— Сколько ты готова взять?

Я опустила голову, запустив обе руки ему в волосы, он приподнял голову, продолжая двигаться быстро и жестко, когда я прошептала в ответ:

— А сколько ты готов дать?

Он ничего не ответил вслух.

Нет, он вышел, перекатился, я оказалась на животе, потом на коленях, а потом его руки схватили меня за бедра, двигая к себе при каждом толчке, пока он брал меня на коленях. Спина выгнулась, прижавшись грудью к кровати, его руки скользнули вверх к моим ребрам, подушечки пальцев глубоко впивались мне в кожу, продолжая тянуть меня к нему назад и входить.

— Да, — прошептала я в одеяло.

— Тебе так нравится? — Прорычал Митч.

Он знал ответ на свой вопрос. Мы уже делали это раньше, и мне это нравилось.

Никогда еще он не был таким твердым, таким яростным, таким горячим.

Никогда еще.

— Да, — повторила я.

Потом он опять вышел, но ненадолго. Перевернул, приподняв вверх, одной рукой он обхватил меня за талию, а обеими ногами — за бедра. Он переместил нас, я ударилась спиной о спинку кровати у стены, его член опять вошел.

— О Боже, — выдохнула я.

Рука Митча передвинулась, ладонь обхватила за задницу, наклонив бедра, чтобы еще глубже войти. Другой рукой он сжал мою руку, прижал ее к стене у моей головы, его глаза впились в мои, сильнее обжигая, чем я когда-либо видела.

Это было прекрасно. Это было потрясающе. Это было очень возбуждающе.

— Детка, — прошептала я.

— Опусти пальцы между ног, милая, я хочу почувствовать, как ты заставляешь себя кончить, пока я тебя трахаю.

— Хорошо, — мгновенно согласилась я и опустила пальцы, куда мне было сказано.

Боже.

Да.

Это было еще прекрасней. За гранью фантастики. Испепеляюще.

Наши губы соприкоснулись, дыхание смешалось, глаза не отрывались друг от друга, рука Митча сжимала мою, я всхлипнула, и он понял, что это значит.

— Давай, — прорычал он.

— Да, милый, — прошептала я.

— Теперь, детка, давай.

Мои губы приоткрылись, глаза закрылись, рука с силой сжала его руку, ноги обхватили его за бедра, я почувствовала, как язык Митча скользнул между моих губ, а его член продолжал двигаться внутри, и оргазм пронзил меня насквозь.

Три минуты спустя, когда мои руки крепко обнимали его, одна из рук находилась у него в волосах, ноги сжимали его вздрагивающие бедра, он уткнулся лицом мне в шею, глубоко врезавшись, так и замер во мне, застонав.

Я наклонилась и поцеловала его кожу рядом с ухом, где завивались его мягкие темные волосы.

А потом прошептала:

— Я так люблю твои волосы.

Я почувствовала его улыбку у себя на коже, а затем почувствовала и услышала его странный ответ: