Давай поспорим?

Роберт уже не обращает на меня внимание. Он отвернулся и о чем-то думает. Жаль, что я не могу прочитать его мысли. Возможно в них скрываются ответы на мои вопросы.

— А знаешь, Настя. Я ведь действительно ему поверил. Он хорош, только пока мотивы его мне не понятны, — Робер говорит мне, но я совсем не понимаю, о чем он. — Но, я за честный спор.

Он опять подходит ко мне близко-близко, обдавая меня теперь парами алкоголя, который я теперь почувствовала. Может, он просто пьян? Но нет, его жесты, походка, даже речь — все говори о том, что если он и пил, то Роберт совсем не пьяный.

Он берет мою холодную ладонь и разворачивает внутренней стороной вверх. Я же как статуя, стою неподвижно.

— Раз он сделал все, как мы и договаривались, то вот — приз! — улыбнулся он широко, а в руку мне положил брелок от машины.

— Что это? — выдавила из себя я.

— Как что? Приз, за то, что выиграл спор. Ключи от моей тачки. Новой, надо сказать. Даже жаль, мало покатался. С химчисткой сам разберется, а по поводу бумаг пусть звонит, я дам контакты моего доверенного лица, он все переоформит.

Я рассматриваю пластиковый брелок с эмблемой из четырех кругов и не могу оторвать глаза от него. Кажется и не моргаю вовсе. Вот он приз, за то, что трахнул меня. Хотя нет, не так. Приз за то, что я сама позволила себя трахнуть. А лучше вот так — приз за то, что сама пришла к нему в руки, раздвинула ноги и позволила трахнуть. Если бы не было так больно, то спросила бы про свою долю.

— Настя, пойми, такие как Рома никогда ничего серьезного не испытывают к девушкам. Такая натура. Ты просто еще маленькая, наивная.

— Он поспорил с тобой, что …

— Что он переспит с тобой. Ты ему не понравилась, но понравилась мне. Вот в нас и заиграл азарт: сможет ли Рома тебя… кхм… отлюбить. Его страстью всегда были рыженькие. С ума по ним сходил. А тут ты…

— А тут я… Конопатая брюнетка… — попыталась выдавить из себя улыбку, но вышло только хуже.

— Настя, но мне то ты понравилась, — приближается он ко мне, — и мне все равно, что первым у тебя был не я.

— Первым?

— Что? Тут я не прав оказался? Упс… осечка. Мы думали ты девственница.

— Мы? Вы… вы это обсуждали?

Я вспомнила, как Рома удивился в нашу с ним первую ночь, что он не первый. Даже показалось, что разозлился. А он просто… разочаровался. Что? Приз был бы круче?

— Прости, — абсолютно неискренне извинился, но мне уже все равно. Единственное, что сейчас хочу, это поехать домой. К маме.

Не прощаясь, я выбегаю из здания, даже не слышу, что напоследок говорит мне Роберт. Для меня он сказал все, что хотел. У главного входа припаркована ярко-желтая спортивная машина. Она. Я сразу это поняла, даже не надо щелкать брелком. Хищная, резвая и безумно сексуальная — все, как я и представляла. Только тогда у Ромы не было этой машины. А сейчас есть. Он ее выиграл на спор, затащив меня в постель. Нет, к маме я сейчас не поеду. Я хочу посмотреть на него. В его глаза. Узнать правду.

К его офису я подъела быстро. Теперь важно, чтобы меня к нему пропустили.

Собирая оставшиеся силы, я делаю шаг. Потом второй. Очень тяжело, но без ответов тяжелее.

— Добрый день. Мне нужно к Роману Евгеньевичу, — улыбнулась я секретарю на ресепшене. — Меня зовут Анастасия. Райнова.

— Минуту, — и набирает его внутренний номер. — Проходите.

Я вновь иду по коридору. Но теперь он светлый из-за большого количества ламп, а еще здесь много людей, которые то входят в кабинеты, то выходят. И на меня не обращают никакого внимания.

На подходе к стеклянной двери, которая наглухо закрыта жалюзи, меня окутывает страх. Такой, который сковывает движения и не дает ничего сделать. Полный стопор. Нет ни одной мысли. Только он. Страх.

Стучусь два раза и, не дождавшись ответа, вхожу. Знаете, в интеллектуальных передачах так бывает: последний этап, финал. И сейчас я стою перед ним и чувствую себя в финале этой передачи. Только я никак не могу уже стать победителем, и приз я себе не заберу.

— Настя? Ты решила лично мне показать то белье? — Рома встает из-за стола и подходит ко мне.

Не могу позволить ему сейчас к себе прикоснуться. Нет. Сейчас я очень уязвима. Любое движение, любое касание или легкий поцелуй — и я взорвусь от отчаяние, боли и обиды.

— Нет, не поэтому, — отхожу я на несколько шагов от него. — Я была в клубе, в том, где работала. Ездила за документами…

Смотрю на него, такого родного и … любимого и не могу никак поверить, что он мог на такое пойти. Кто угодно, но только не Рома. Неужели влюбленность настолько затмевает глаза?

— И там я встретила одного…твоего знакомого. Его зовут Роберт, — я поднимаю на Рому глаза и мы встречаемся взглядами. В его глазах я сейчас читаю испуг, его ни с чем не спутаешь.

Я открываю рюкзак, куда положила ключи от той машины. Под замок, чтобы никто не украл. Ведь приз надо же доставить в целости и сохранности. Беру их в руки и открываю зажатую ладонь перед ним.

— Он просил тебе передать — тихо говорю я, — сказал, что ты выиграл. Спор.

Нет.

Нет.

Это все правда. Сейчас его глаза сказали правду. А я с каждым ударом сердца умираю, как бы странно это не звучало. Сердце бьется, а моя душа уже нет.

— Настя, подожди и дай мне все объяснить…

— Что объяснять, Рома? Я же правильно поняла, что ты поспорил? На меня?

— …да, Настя. Но я не думал, что это все зайдет так далеко, не думал, что так могу к тебе привязаться.

— И обо мне тоже не думал… о моих чувствах…

— Тогда — нет, а сейчас … я не знаю как все исправить. И как все изменить…

— Изменить? Изменить, Рома? Вы играли и были главными игроками. Я всего лишь маленькая фишка. Знаешь, такие цветные, в играх с кубиком? Вот я сейчас чувствую себя такой ненужной фишкой, которую можно заменить на любую другую. Чтобы что-то изменить, надо начать играть заново… Только фишки поменяйте, прошлая уже дошла с вами до финала и сломалась.

— Бл*ть…

Рома отвернулся к окну, контакт прерван. И восстанавливать я его уже не хочу. Кладу ключи на стол и иду к выходу.

— Ты знаешь, она тебе больше подходит. Именно ее я и представляла. Такая же красивая, яркая, дерзкая. Но машина.

Не дождавшись ответа я выбегаю из кабинета, потому что чувствую, как слезы начинают меня душить. Этот спазм в горле, когда уже не можешь говорить, потому что голос ломается, а глаза начинают щипать. И если сейчас не уйти, то можно разрыдаться, показать свою слабость и открытость. Но, как я уяснила, ее никому и никогда не надо показывать. Это не ценится.

Все-таки в детстве я пересмотрела много сказок. И всегда верила в хороший финал. Верила в доброту, что зло всегда будет наказано, а любовь живет в сердце каждого. Дура. Любовь никому не нужна. А хороший финал это всего лишь воображение автора.