Шторм. Отмеченный Судьбой

Глава 2.2. Бегство

Столько раз представлял себе встречу, думал, что скажет, с чего начнёт, и вот когда она стояла рядом, прижимаясь к нему, слова напрочь вылетели из головы. Единственное, что мог делать, это едва слышно дышать, чтобы вдруг не спугнуть её лишним движением. Руки робко коснулись тонкой талии. Скорее, на автомате, чем обдуманно, Александр попытался прижать Катю к себе, но тут же остановился – взгляд брата обжёг лютой ненавистью.

Стас наблюдал за «счастливым воссоединением», ощущая, как тело начинает колотить от злости. Она обещала подумать, но, по-видимому, о данном обещании стоило забыть. Шторм… Он словно ураган опять ворвался в их спокойную, размеренную жизнь, разнеся покой и возможное совместное будущее на куски.

Александр метался между братом и Катей, не зная, что предпринять. Лишь когда горячее дыхание обожгло шею, а с её губ сорвалось чуть слышное «живой», только тогда способность говорить вернулась. По-прежнему обнимая девушку, он выдавил из себя неловкую улыбку:

– Если ты продолжишь в том же духе, это понятие будет не применимо к моей тушке.

Мягкий голос вернул к действительности. Катя только сейчас вспомнила, что рядом стоял Стас. Боже, что с ней творилось? Но ответа на вопрос не было, а тот, что пришёл в голову, совсем не понравился. Неужели всё снова возвращалось на круги своя? Нет. Или да?.. Сомнения множились, и от этого становилось страшно.

– Я… Прости, – быстро вытерев мокрую щёку, Катя отстранилась от парня.

– Всё нормально, – улыбнулся Александр.

– Думаю, тебе пора, – Стас поднял рюкзак с пола и отдал его Соколовской.

Непрозрачный намёк на то, чтобы их с братом оставили одних, показался довольно грубым, но она была слишком потрясена, чтобы спорить.

– Ты сама говорила, что устала с дороги, да и мокрая одежда тоже не пойдёт на пользу.

Катя рассеяно кивнула. Бросив ещё один взгляд в сторону Александра, она дрожащими руками достала из бокового кармана рюкзака ключи. Пока возилась с замком, на площадке царила напряжённая тишина. Былое веселье и лёгкость, с которой братья общались друг с другом, исчезли. Неужели Стас не был рад встрече? Ведь Шторм всё это время считался погибшим. Или нет?.. Или это она его похоронила, а остальные не стали переубеждать?

Когда Катя наконец скрылась в квартире, Стас первым нарушил молчание:

– Привет.

Стоя на месте, он не выпускал брата из виду, словно боялся, что тот, как хищник, совершит нападение.

– Неожиданно, – вполне дружелюбно ответил Александр, несмотря на сухой тон брата.

Стас ухмыльнулся, но всё же сбавил обороты: они не виделись больше полутора лет. Затолкав обиды куда подальше, он протянул руку для приветствия. Неловкость росла. Шаг, второй – рукопожатие. Секунды зрительного контакта, а затем, недолго думая, Александр притянул брата к себе и крепко обнял.

Странное ощущение образовалось внутри. Он никогда не был сентиментальным, но теперь… Знать, что не один, – более щедрого подарка Судьба преподнести не могла. Хотя… Александр зажмурился, борясь с эмоциями. Она и так ему задолжала. Пора собирать урожай!

Время шло, а у него не хватало сил ослабить хватку. Приветствие затянулось даже для братской встречи. Стас выждал ещё несколько секунд и отстранился от Шторма. Лицо посветлело:

– Давай зайдём в квартиру, а то как не родные, ей-богу.

С этими словами он достал ключи и стал открывать дверь. Александр молча следил за его действиями, спрятав руки в карманы куртки.

– Почему не сообщил, что приедешь? – спросил между тем Стас. – Как ты вообще добрался до Москвы? Отец же просил позвонить.

Шторм вошёл в просторную прихожую, с интересом рассматривая интерьер. За полтора года ничего не изменилось. Всё те же обои с Лондоном, огромный шкаф-купе, дорогущее бра, из-за которого Вадим Петрович чуть не поругался с женой, и картина Айвазовского.

– Не хотел никого отрывать от дел, – ответил Александр, подойдя к зеркалу. Зафиксировав себя в отражении, он тут же постарался отвести глаза. – Как вы здесь? Вопрос банальный, но… – Шторм улыбнулся. – Я так долго не был дома.

Стас прошёл через всю гостиную и встал у камина, следя за братом, как тот то ли испуганно, то ли с интересом озирается по сторонам:

– Я думал, армия сделает тебя жёстче, а ты превратился в нытика.

Едва только слова получили звуковую оболочку, Александр с вызовом посмотрел на Стаса. Руки сжались в кулаки. Это шутка… Обычная шутка… Ты тоже так шутил когда-то!

– Медаль имеет две стороны: реверс и аверс, – спокойно, насколько мог, произнёс он. – Так же, как и армия.

Увидеть скрытый смысл в сказанном было сложно, но богатая эмоциональная составляющая чётко расставила акценты на нужных местах. Стас прищурился. Секунда – и на лице отразилась беспечность:

– У нас, как видишь, всё без изменений: учёба – дом, дом – учёба. Отец заставляет батрачить на компанию, поэтому выгляжу как клерк[1] в будни и выходные.

Александр осмотрел его с головы до ног, и на губах появился первый намёк на улыбку. Напряжение стало растворяться, однако неловкость всё ещё ощущалась.

– А личка[2]?

– Здесь стабильность, – стрельнул бровями Стас. – Катя и я – любовь до гроба! До свадьбы не дотянули, но… Мы движемся в правильном направлении. С нами всё ясно, ты-то как?

Шторм пожал плечами:

– Живой.

– Вот так просто? Живой, и всё?

– Меня комиссовали[3].

Александр отвернулся к окну, нахмурившись, рассматривая свинцовые тучи.

– Это ж круто! А то бы чалился там ещё полгода. Я тебя поздравляю!

– Спасибо.

Шторм повернулся к брату, только когда его ладонь коснулась плеча. Ни к чему заострять внимание на пустяках – в конце концов, он ведь и правда вернулся домой: туда, где всегда чувствовал себя своим.

– Сегодня гуляем, – обнял его за плечи Стас. – Отец точно не будет возражать. Да какой там! Он лично отвезёт нас в самый дорогой клуб Москвы и оставит с безлимитом до утра.

Покачав головой, Александр улыбнулся:

– Уверен, даже моё возвращение не заставит его пойти на такое.

– Это мы ещё посмотрим. – Ерёменко отошёл от брата и двинулся в сторону кухни. – Ты не голоден? Лично я не ел со вчерашнего вечера. Ночь выдалась бурной – Соколовская изменилась – а утром, ни свет ни заря, пришлось ехать к отцу в компанию.

Шторм следовал за Стасом, слушая пустую болтовню. Тот волновался, заполняя молчание потоком ненужной информации. Или же всегда был таким? Неужели настолько отвык и забыл о его привычках?

– Я бы от кофе не отказался, – неловко кашлянув, произнёс Александр.

– Чёрный?

Шторм кивнул. Молча сев за стол, он наблюдал за движениями Стаса продолжавшего болтать о планах на вечер. Когда словесный фонтан иссяк, Александр пододвинул к себе кружку с кофе и, глядя на содержимое, тихо сказал:

– Знаешь, Стас, похоже, моё возвращение тебе придётся отмечать без непосредственного виновника торжества.

– Прости? – тот сел напротив, с интересом рассматривая брата.

– Я завязал с вечеринками. Они в прошлом. Не думаю, что поднимать тот пласт жизни – хорошая идея. К тому же, сегодня я уезжаю.

Брови Стаса поползли вверх. Первая новость удивила, а вторая застала врасплох:

– Куда?

Александр хранил молчание. Глоток. Ещё один.

– Слышишь?

– Хочу вернуться в квартиру родителей. – Шторм поднял глаза. – За полтора года многое изменилось…

– Однако это не повод сбегать из дома, только вернувшись.

Громкий голос Вадима Петровича заставил парней вздрогнуть. Мужчина стоял в дверном проёме, недовольно хмурясь. Обнаружив себя репликой, он, недолго думая, шагнул навстречу к племяннику. Александр встал и тут же оказался в крепких объятиях Ерёменко-старшего.

Стас наблюдал за ними, не говоря ни слова. Отец редко когда проявлял эмоции, особенно такие тёплые и искренние. Укол зависти заставил зашевелиться чувство обиды. Они все были рады его видеть. Все, и она в том числе. Вдруг совершенно неожиданно глаза остановились на правой руке Александра, лежавшей на спине Вадима Петровича. Лицо исказилось отвращением. Стас отвернулся, но Александр успел заметить. Секунда – тёплые объятия прекратились. Шторм отошёл от дяди и поспешил спрятать руку в карман.

– Ни о каком отъезде речи быть не может, – уверенно произнёс мужчина. – Ты не сообщил о приезде, нарушив данное мне слово.

Александр виновато нахмурился:

– Я не хотел…

– Ты хотел сбежать – молча, а это некрасиво. Тебе так не кажется?

Вадим Петрович с укором смотрел на племянника, не убирая при этом улыбки. Лицо светилось от счастья. Неужели в этом доме были люди, которые ещё искренне радовались ему? Александр поспешил мысленно отвесить себе подзатыльник: конечно были! Дядя Вадим и…

– А где тётя Оксана?

– В поликлинике. Скоро придёт. Оксана плохо спит после того, как нам сообщили о… – Вадим Петрович осёкся. – Она тяжело перенесла ложные известия о твоей смерти, Саш.

В кухне стало тихо.

– Хотя бы ради неё задержись на пару дней. Дай ей убедиться, что с тобой всё хорошо. Она переживала больше нас всех.

Александр колебался. Почему страх находиться с единственными близкими людьми, которых считал почти матерью и отцом, не покидал? Ведь здесь его дом. Глаза переместились на брата – ответ крылся в нём. Полтора года настолько сроднили с дядькой и тёткой, насколько развели в разные стороны со Стасом. Неприязнь и натянутые отношения ощущались на расстоянии. Почему?

– Хорошо, дядя Вадим, – наконец ответил Александр, улыбнувшись. – Я останусь, но, как ты сказал, только на пару дней.

– Так не терпится остаться одному?

– Просто хочу начать жить по-взрослому. Я ведь не уезжаю из Москвы. Мы по-прежнему родственники и можем видеться хоть каждый день, но висеть у вас на шее…

– Об этом мы тоже поговорим. Чуть позже, – перебил его Вадим Петрович. – А теперь давайте топайте в гостиную. Я подожду Оксану и подготовлю её к встрече. Да и вам со Стасом, наверное, есть что обсудить.

Мужчина бросил многозначный взгляд на сына, однако вслух больше ничего не сказал. Подождав, пока ребята покинут кухню, он открыл холодильник и достал бутылку холодной воды. Наполнив трясущейся рукой стакан, сделал пару больших глотков, стараясь унять дрожь в теле.

[1] офисный работник [2] личная жизнь – (разг.) [3] в результате осмотра специальной комиссией дать заключение о непригодности к несению военной службы

Глава 2.3. Рюмка водки & горячий шоколад