Опасное притяжение

Глава 23

Я не бегала неделю.

Не ходила на работу.

Даже из дома не выходила и всем сказала, что заболела.

Сама, всё это время, металась по квартире из угла в угол, как ненормальная, или просто валялась на кровати и пялилась в потолок.

Как будто в прошлое вернулась на несколько месяцев назад. Даже вещи его опять достала — рассматривала, нюхала, в новой реальности нас представляла. Не спала почти: мысли крутятся бесконечной вереницей в голове, с ума сводят. Я то чемодан собирала, то «корову» его представляла, которую никогда не видела, и чемодан сразу же хотелось выбросить с балкона со всем барахлом.

Как я буду с ним жить после неё? Смогу? Смогу забыть, простить и делать вид, что ничего не было?

Говорят, если любишь, то можно простить всё. Согласна. Можно. Я бы смогла. Но он ведь даже не сам пришёл за мной, брат его пришёл и всё за него сделал. Сам он мне не удосужился ничего объяснить, а я сейчас рвану к нему, потому что он так решил и ждёт меня?

Разбита. Сил нет. Раздражает всё. Видеть никого не хочу. Всегда считала, что апатия, удел лентяев и бездельников, но вот оказывается, нет. Эмоциональные и чрезмерно ранимые брошенки, тоже подвержены депрессиям. Даже не предполагала, что я такая. Может просто раньше никого не любила?

Лежу на кровати, вымотанная вся и смотрю на идеально белый потолок. Хочется пожевать бумагу, как в детстве, и поплевать в него. Испортить эту идеальную идеальность.

Мне не нравится моя идеальная жизнь.

Резко сажусь. и со страхом смотрю на вибрирующий телефон, на экране которого высвечивается незнакомый номер. Дыхание замирает.

Руку к груди прижимаю, успокаивая разбушевавшееся сердце. Вдох-выдох. Отвечаю.

— Бельская Катерина? — незнакомый женский голос. Я дико разочарована, не слышу её почти.

— Да.

— Это «Энтерпрайз Тонделли», Инна, я вам писала несколько раз, но письма по каким-то причинам, остаются непрочитанными. Возможно у вас проблемы с почтой? — тараторит девушка.

— Кто? — не понимаю….

— Вы говорите по-испански? — немного неуверенно и уже не так бодро, уточняет она.

— Да… — начинает доходить.

— Отлично! — возвращается живость в её интонацию. — Нам нужен переводчик. Вы можете подъехать к нам в понедельник?

— Могу, но я писала, что мой испанский не идеален…

— Не страшно, у вас же ещё английский?

— Да, английский намного лучше…

— Приезжайте, на месте решим. Представитель фирмы будет просматривать кандидатов, но учитывая ваше резюме и опыт общения с носителями языка, думаю, вы нам подойдёте. Он, кстати, и по-английски неплохо говорит. А через неделю к нам толпа испанцев прилетает, оборудование монтировать. Так там почти никто не разговаривает по-английски. Просто беда. Сегодня пятница, а я найти никого не могу. Приедете? — в голосе мольба звучит.

— Хорошо. Куда? — немудрено, что письма никто не читает. Я тут в кризисе опять пребываю, забила на всё и на всех. Ещё бы вспомнить, что я там в резюме написала.

— Я вам сейчас всё на этот номер скину, а в воскресенье вечером ещё уточню. Хорошо? Вы же не замужем, детей нет, правильно?

— Э… — начинаю подбирать слова.

— Да нет, нет, — перебивает меня и хихикает, — всё нормально. Просто понимаете, их много же прилетает. И там… то проводить кого-нибудь нужно, то встретить, то в ресторане посидеть, за компанию. У нас есть один переводчик, но у неё муж и дети, она просто не может всем время уделить, особенно вечером. Да они нормальные ребята, шебутные только немного. Катя, я вас жду в понедельник?

— Хорошо.

— Договорились! — радостно восклицает. — Я тогда домой, а то уже ночь скоро, а я всё на работе сижу. Мы за вами машину пришлём. Напишите мне, пожалуйста, адрес в ответ на моё сообщение. — пулемётной очередью выдаёт мне Инна, а я всё ещё никак не могу до конца понять, чего она от меня хочет…

Зато я поняла, чего хочу от Матвея…

***

С большим опозданием, выползаю на пробежку. Настроение странное, непонятное, но я приняла решение. Мучительное, болезненное, выстраданное бессонными ночами. Не уверена, что выдержу и не сорвусь. Но сегодня я подняла себя с кровати и вытолкала на пробежку.

Листаю свой плей-лист и включаю Майкла Джексона, его бессмертный Dangerous. Ритм и энергетика песни то, что мне сейчас нужно — заряжает.

Пролетаю вниз по лестнице, не останавливаясь, чтобы не грузить себя ненужными воспоминаниями. Втыкаю в уши наушники и бегу.

Ненавижу бегать. Никогда не любила. Но это единственный способ поддержать физику, когда нет денег и выбить дурь из головы. Монотонные движения и ровное, контролируемое дыхание сродни медитации. Постепенно мысли из головы улетучиваются. Через пару километров в голове пусто.

Набираю скорость и держу ритм. Чем быстрее бежишь, тем чище мозг. Как будто кто-то с метлой прошёлся по извилинам. И ритм песни, как ни странно, поднимает мне настроение.

Никого не вижу и не слышу. Только я, музыка и дорожка.

Зимнее, яркое солнце слепит глаза. Останавливаюсь на минуту, чтобы надеть очки.

— Привет! — вырастает перед глазами Мартин.

Что он здесь делает в такое время?

Киваю ему, в знак приветствия, и бегу дальше. Сегодня я не настроена на общение. Мне не до него.

Уверена, что он за мной не побежит. Мужчины не любят шизанутых и непонятных. Не любят осложнять себе жизнь. Им итак непросто. Им нужны красивые, весёлые, бессловесные куклы. Желательно без месячных и пмс. И чтобы дети рождались только по необходимости и росли самостоятельно, без их участия. Чтобы кукла дома сидела, создавала уют и воспитывала наследников и поменьше просила. И претензий чтобы не предъявляла. И соглашалась всегда и ещё мнения своего чтобы не имела.

Поток негатива ураганом проносится в моей голове и всё это направлено против него. Против Мартина. Больше просто никого нет рядом, а я злая сегодня. Очень.

Бегу из последних сил. С голодухи и от недосыпа начинает кружиться голова.

Останавливаюсь, вытаскиваю наушники из ушей, наклоняюсь, упираясь руками на коленки, чтобы отдышаться.

— Ты решила за все пропущенные дни сегодня пробежать? — он даже не задохнулся. Злюсь на него ещё сильнее из-за этого. И не сбежал, зараза, как я рассчитывала. — Не советую так делать. Ты мне, кстати, завтрак обещала…

Выпрямляюсь, чтобы он на зад мой не пялился:

— Катя, — быстро говорю имя и иду в сторону кафе. Он молча пристраивается рядом.

Не знаю, зачем я иду туда с ним. Мне не хочется ничего: ни есть, ни пить, ни разговаривать. Особенно разговаривать. Но я захожу, раздеваюсь, сажусь за стол и втыкаюсь взглядом в носы своих кроссовок…

Нам приносят воду с лимоном и меню. Краем глаза замечаю, как он делает жест рукой, чтобы нас не беспокоили.

— Я могу тебе чем-то помочь? — вздрагиваю от неожиданности и поднимаю, наконец, взгляд.

— Нужен адвокат. Хороший. По уголовным делам. — немного обалдела от своей наглости. Не планировала к нему обращаться. Я вообще про него забыла. А тут вот, личные просьбы. Жду в нерешительности его реакцию.

Без лишних вопросов, он берёт свой телефон и начинает кому-то писать.

За эту неделю, между рыданиями, переживаниями, сборами и разборами чемоданов, я просмотрела всех адвокатов города, но так никого и не выбрала. Решила поговорить с дядей Женей, для начала, — у него всё-таки жена известный адвокат, да и знакомых много. А сейчас всё само собой получилось. Неожиданно, но теперь уже только ждать остаётся.

Отрывается от переписки:

— Дашь телефон?

— Это плата за адвоката? — реагирую агрессивно. Настроение скачет, контролировать себя не получается совсем.

Кажется, что не замечает мой выпад, выглядит спокойным. Прищуривается. Смотрит. Внимательно смотрит. Только желваки на скулах обозначились. Абсолютно спокойно, просит у официанта ручку и пишет мне номер на салфетке.

— Можешь звонить в любое время, когда тебе удобно. Сегодня и завтра тоже можно. — не слышу наезда в голосе. Сдерживает себя.

Мне стыдно за своё поведение. Я не хотела ему грубить. Он не виноват в том, что мне пришлось пройти через всё это говнище. Ни в чём не виноват. Он вёл себя со мной предельно корректно. Всегда. Вернее, он ко мне вообще не подходил, пока я не пристала к нему со своими параноидальными вопросами. И сегодня сама к нему с просьбой обратилась….

:— Прости… — выдавливаю из себя.

— Тебя не было несколько дней. Я подумал, — замолкает и приподнимает немного плечи, — я не знал, что думать. Я же про тебя ничего не знаю. Не знаю, где ты живёшь, где работаешь, не знаю твоего телефона. Не знаю, как тебя найти. Вдруг с тобой что-нибудь случилось. Я даже имени твоего не знал, — усмехается и разводит руки по сторонам. Глаз не отводит.

— Я работаю в школе искусств. Преподаю хореографию. — Начинаю рассказывать, немного удивлённая, что он вообще про меня что-то хотел знать. — Снимаю комнату в квартире, недалеко от этого парка. Поэтому и бегаю здесь. С девочкой живём, вдвоём. Квартира недорогая, мне хватает.

Мартин удивлённо приподнимает брови и бросает взгляд на мои найки, с логотипом Рафы Надаля, которые стоят в несколько раз больше моей месячной зарплаты.

Усмехаюсь и тоже смотрю на свои кроссовки.

Не уверена, что он что-то знает про зарплату учителя, но, похоже, он точно знает, стоимость моих кроссовок. Или что его так удивляет?

Эти кроссовки мне Матвей заказывал, после того, как узнал, что Надаль мой любимый теннисист. Несколько матчей, даже посмотрел со мной за компанию. А потом благосклонно разрешил мне болеть за него: не страшно — женат, лысоват, да и живёт далеко. И, через какое-то время, презентовал мне кроссовки с его логотипом. Я визжала несколько дней от восторга. Так мне приятно было.

Не стала уж ему тогда рассказывать, что влюбилась я в Надаля, когда он был ещё юным, волосатым, никому неизвестным, но дико талантливым и харизматичным тинейджером.

— Что нужно сделать, чтобы ты согласилась поужинать со мной? — спрашивает, отвлекая меня от разглядывания кроссовок.

— Пригласить… — пожимаю плечами.

— Сегодня, в восемь, — подаётся корпусом в мою сторону и чуть прищуривается. Пытается уловить мои эмоции. — В Джунгли, к восьми? — ждёт.

— Хорошо…

— И это не за адвоката? — кажется, он до конца не верит, что всё оказалось так просто.

— Нет, не за адвоката. — подтверждаю.

— Я заеду за тобой? — Он так искренне удивлён сейчас, что мне сложно не улыбаться.

Киваю…

Закрывает лицо ладонями и смеётся откидываясь на спинку стула. Красивая у него улыбка….

Не хочу сидеть субботним вечером в одиночестве, бесконечно прокручивая в голове одно и то же.

Больше не хочу…