Роковое наследство

Глава 20

Зе бродил по сельве, а Донана, как всегда молилась своей любимой Деве Марии, уповая на Ее помощь и клятвенно заверяя:

— Я не разожгу огонь в своем очаге, пока Зе не найдет хозяина!

Обет свой Донана выполняла неукоснительно, и, видно, доходчивой оказалась на этот раз ее молитва, потому что Зе со своими помощниками вскоре наткнулись на следы, которые красноречиво говорила о том, что кто-то из попавших в аварию остался жив.

Зе окрылила надежда. Если бы не ночь, которая мешала им продвигаться вперед, он шел бы без остановки. Но падала темнота, и они останавливались, разжигали костер, готовили ужин и отдыхали.

— А что ты будешь делать, если мы все-таки не найдем твоего хозяина? — спросил один из спутников Зе, когда они сидели у костра.

— На его жену я уж точно работать не буду, — отвечал Зе со вздохом. — Наверное, присоединюсь к безземельным, приведу их сюда, приведу их сюда и мы займем земли хозяина.

— Да ты что, спятил? Здесь столько быков на пастбищах, а ты будешь их занимать? — не мог сдержать изумления собеседник.

— А знаешь почему меня зовут Зе ду Арагвайя? — спросил Зе и в ответ на недоуменное молчание сказал: — Потому что я родился прямо на берегу нашей реки. Она мне как сестра, а хозяин будто брат. И земля это моя, мои руки ставили на ней фермы и выращивали бычков. — Зе говорил очень серьезно и убежденно.

— А по-моему, ты все-таки спятил…

— Ничего подобного, — с той же убежденностью ответил Зе, — если мой хозяин погиб, то он слушает меня сейчас и в ладоши хлопает от радости.

А на следующий день они нашли свежую могилу. Увидев ее, Зе на секунду почувствовал, что сердце у него упало, но он тут же совладел со своим слишком чувствительным сердцем. Тот, кого похоронил погибшего, был его хозяин, однако нужно было в этом убедиться.

— Придется раскопать, — сказал один из помощников, и Зе кивнул. — Мы искали двоих, теперь осталось найти одного.

Старый Жеремиас удовлетворенно потирал руки.

— Вот уж и газеты стали забывать покойничка Бруну, — с насмешкой сказал он.

— Неужели вам ни капли не жаль его? Как-никак, он вам родственник, — не без удивления спросил Отавинью, который теперь не разлучался со стариком.

— Жалеть? Его? — с искренним изумлением переспросил Жеремиас. — Да я всю жизнь ненавидел его лютой ненавистью! Мне меняться поздно. Теперь я жду с нетерпением, когда его семейка начнет распродавать его добро. Сынок его Маркус — зряшный человек, на него ни в чем нельзя положиться. Но уж пусть начнут, я у них все куплю — и бычков, и землю, — все, что будут продавать.

— А если они все-таки привезут наследницу?

Старик присвистнул и засмеялся:

— Нет, теперь уж не жди, что привезут. Да по чести сказать, и я уж больше не хочу никаких наследниц. Будет с меня! Наигрался.

Из головы старика все не выходила Мариета, которая оказалась Рафаэлой. Старик сам себе не хотел признаваться, что прикипел к ней душой и сердцем и очень тосковал. Потому он и злился так на всех Медзенга. Особенно на Маркуса. Опять они ему подгадили!

Слушая старика, Отавинью жалел его — тяжело остаться на старости лет одному на всем белом свете.

— Я постараюсь быть вам вместо сына, — как-то в минуту откровения сказал он старику, и тот похлопал его по плечу.

— Разве ты не видишь, что я и так взял тебя в сыновья? — спросил он растроганно.

Однако пророком Жеремиас оказался плохим — в один прекрасный день к его дому подкатила машина, которую он прекрасно знал — недаром она простояла несколько дней у одного из его работников, — машина Маркуса.

Из нее вышли три девушки, и среди них Рафаэла, а потом и Маркус.

— Ты что, вернулась? — невольно спросил он Мариету-Рафаэлу. — И притащила с собой целую толпу?

— Вы только не волнуйтесь, дядя Жеремиас, — сказала Рафаэла.

Тут же опомнившись, старик оборвал ее:

— Не называй меня дядей! А этому проклятому что здесь надо? — спросил он, глядя на Маркуса.

— Выполняю обещание, данное отцом, — сухо ответил тот.

— Какое такое обещание? — прикинулся дурачком Жеремиас, а сам уже оглядывал приехавших девушек: какая из двух новая претендентка?

— Привезти настоящую Мариету Бердинацци, — так же сухо ответил Маркус.

— Подумать только! — издевательски произнес Жеремиас и направился к Лие.

— Нет, дядюшка, я ваша племянница Лия Медзенга, по линии вашей сестры Джованны, — с достоинством отрекомендовалась Лия.

— Значит, ты? — грубо ткнул Жеремиас в Луану.

— Значит, я, — ледяным тоном ответила Луана.

Дорогой Рафаэла давала ей всяческие наставления, она искренне хотела, чтобы дядюшка и Луана поладили.

— Подойди к нему под благословение, поцелуй руку, — учила она, — ему это понравится, в чем-то он придерживается ветхозаветных правил.

— Это уж точно, что ветхозаветных, точь-в-точь Каин, — вдруг сердито вспыхнула Луана. Нет, она не чувствовала в себе никакой кротости, никакого стремления к примирению. В ее доме не терпели Жеремиаса, и она тоже не собиралась его терпеть. И никаких его денег не надо!

Вид счастливой Рафаэле рядом с Маркусом вконец разозлил Жеремиаса, и он стал еще грубее. Обругал всех подряд Медзенга и приказал отойти подальше, потому что он хочет поговорить с новоявленной Мариетой наедине.

— Пойдемте, девушки, а то, глядишь, опять машину угонят, — насмешливо сказал Маркус.

— Угонят? Ты сказал: угонят? — вскипел Жеремиас. — Да я четыреста машин куплю, да таких, какие тебе и не снились! А ну иди отсюда и немедленно!

Вышла Жудити, вышел Отавинью, оставив Жеремиаса с Луаной наедине.

— Ну рассказывай свои байки, — все так же раздраженно предложил старик.

— Баек я рассказывать не умею, а правду скажу, — непримиримо заявила Луана.

— Ну-ну, насмешливо хмыкнул Жеремиас.

— Вы обокрали моего отца и уничтожили нашу семью.

— Старая песня, — досадливо отмахнулся он.

— Для вас старая песня, а для меня сегодняшняя реальность, — не без горечи сказала Луана.

— Так где же я его обокрал?

— В Паране, а еще точнее, в Мариальве, где у вас была общая плантация, и вы заставили его продать вам его долю за двадцать тысяч реалов, а самому с семьей приказали убираться. Вы тогда крупно поссорились и уже больше не виделись ни разу в жизни.

— Да, так оно и было, это правда, — признал Жеремиас.

— Правда и то, что вы подделали подпись тети Джованны и продали плантацию деда, а потом обманули бабушку, сбежав с ее деньгами.

— Ну, это мы проделали вместе с твоим отцом Джакомо. И как же мы с ним сбежали?

— На грузовике, который купили против воли дедушки Джузеппе.

Жеремиас вынужден был признать, что, скорее всего эта девушка действительно его племянница или была близко знакома с семьей его братца. Но наследство он не собирался ей оставлять. Он злился и на эту девицу, и на Рафаэлу. Ну что бы ей подождать и не вылезать со своими дурацкими признаниями! Глядишь бы, все и обошлось! Так нет, вылезла! Никогда не знаешь, что ждать от этих девчонок! Ненадежный народ!

Из-за своей привязанности к Мариете-Рафаэле он и не хотел признавать другую наследницу. А то, что он чувствовал эту привязанность, самого его страшно злило.

— Ну, дядюшка как был вором, так им и останется, — заявил он Луане, — он не оставит тебе не гроша! И им тоже, — кивнул он в сторону Маркуса.

— А нам и не нужны ваши деньги! — возмущенно крикнул Маркус.

— Да неужели? — издевательски спросил Жеремиас. — А зачем же вы тогда приехали? Да будь я нищим с деревянной плошкой, не было бы у меня столько родни!

Возмущенная молодежь торопливо села в машину и уехала. Грубиян дядюшка никому не понравился. Все возмущались и ругали его.

— Я вернусь обратно в лагерь, — сказала Луана. — Я же говорила, что не нужно было мне ехать. Но я хотя бы сказала ему то, что хотела.

— И правильно сделала, — поддержала ее Лия. — Но ты никуда не поедешь, ты же наша родственница. Будешь дожидаться с нами отца, а там будет видно.

Когда они приехали домой, прислуга сообщила, что несколько раз Маркусу звонила Лилиана.

— Это еще зачем? — возмутился он.

Лия тут же вспомнила то, что забыла передать брату, и, отозвав его в сторону, сообщила новость, которой было уже три месяца.

Маркус вздохнул и почесал в затылке.

— Да-а, видно, придется с ней поговорить, — грустно сказал он.

Вечером Рафаэла осторожно спросила его о Лилиане. Она хотела знать, что у него с этой девушкой.

— Да ничего, кроме ребенка, — рассеяно ответил Маркус и больше не захотел ничего говорить, давая тем самым понять, что и говорить-то не о чем.

Но Рафаэлу его слова повергли в смятение: что он хотел сказать? Как она должна была понимать его слова?

Лилиана появилась в гостиной Медзенга на следующий день. И Рафаэла не могла отказать себе в удовольствии посмотреть на нее. Когда Рафаэла вошла, Маркус представил ее:

— Познакомься, моя невеста!

Для Лилианы этого было достаточно.

— Ну и оставайся со своей невестой, Маркус Медзенга, а я останусь со своим ребенком! — выкрикнула она и хлопнула дверью.

— А почему ты представил меня как свою невесту? — тут же спросила Рафаэла.

— Потому что хотел, чтобы Лилиана от меня отвязалась, — откровенно сказал Маркус, нанеся рану в самое сердце той, которую искренне любил.

Но Маркусу сейчас было не до выяснения отношений. Он думал только об отце.

Совсем недавно позвонили из имения Арагвайя и сообщили, что управляющий Зе напал кажется, на его след.

— Немедленно еду туда! — решил Маркус. — Я должен быть с теми, кто ищет отца. Не могу больше оставаться в стороне!

И Маркус уехал, оставив два раненых женских сердца.

Зе вернулся лишь для того, чтобы обновить припасы. Он не слишком обрадовался появлению Маркуса, но сын есть сын и с этим приходилось считаться.

— Надень сапоги отца и возьми его рюкзак, вот увидишь, наши поиски не останутся бесплодными.

Зе собирался плыть на этот раз на двух лодках по реке.

— Если он выйдет к реке, река его не подведет. Смотри всюду, где будем идти, зарубки. Ищи букву «М», Медзенга, так всегда дают о себе знать в сельве…

И Маркусу, именно Маркусу и выпало счастье найти это вожделенное, это долгожданное «М», когда они вместе с Зе ду Арагвайей шли по нехоженой сельве.

Потрясенный, взволнованный он стоял он перед зарубкой, и такой же взволнованный Зе стоял рядом с ним.

Лия сообщила Лейе, а Лейя Ралфу о том, что надежда отыскать Бруну еще не потеряна.

— Неужели ты разговариваешь со своими детьми, которые посмели так обойтись с тобой? — возмущено спросил Ралф.

— Но это же мои дети, — с искренней кротостью ответила Лейя. — И если уж на то пошло, я хочу знать, что ты решил с Сузаной.

— Все решил, — нехотя отозвался Ралф.

Все последнее время у него с Сузаной были натянутые отношения. Дело было в том, что у Сузаны возникли неприятности с мужем, который, похоже, стал о чем-то догадываться. Ралф такого терпеть не мог и, когда начинались какие-то дрязги, старался избавиться от клиентки.

— Смотри, — погрозила ему пальцем Лейя, — иначе у нас с тобой ничего не получится!

— У нас с тобой и так не очень-то получается, — откровенно заявил Ралф.