Ни шанса на сомнения

Глава 30

На стоянке аэропорта нас ожидал припаркованный внедорожник Виктора.

Черная Тайота лохматого года, за счет округлых форм и холености, выглядела, как сытый домашний питомец, давно ставший членом семьи, которому частенько перепадает любимое лакомство.

В ночной стылости, после южного солнца, распахнутая передо мной дверь автомобиля казалась пристанищем тепла и уюта.

— Добро пожаловать в жаркие объятия Росинанта, — театрально расшаркался Рыжий.

— А что ж ты его мне сразу не представил? — притворно возмущаюсь, пристегивая ремень. — У меня, кстати, машину зовут Муха.

— Ни один мужик, не хочет выглядеть свихнувшимся чудиком перед девушкой, которая нравится… А тут я такой, с полным набором — Виктор, Росинант, Жорик…Обнажение души, знаешь ли…это степень доверия к избранным.

— Даже боюсь представить кто такой Жорик…

— Морской хряк…

— У тебя есть морская свинка? — расширяются мои глаза от восторга.

— Так уж получилось, — неопределенно пожимает плечами. — Смотри… — листает фотки в телефоне с упитанным таким, рыжим грызуном. Сверкая зубами, Жорик сидя на плече, льнет к Линцу, толкаясь щекастой головешкой снизу в челюсть.

— Какой классный…на тебя чем-то похож!

— Ага…такой же красавец… — показывает снимок, где корчит уморительную гримасу, копируя морду Жорика, прижатую к его лицу.

— Ооо, — смеюсь над ними. — А почему Жорик?

— Потому что — прожорлив, жаден и ленив…но при всем при этом, очень, очень хороший и добрый мальчик…

Мои губы растягиваются в улыбке, от любовной характеристики зверька.

— А Росинант?

— Оо, да тут совсем просто. Достался мне изнуренной старой клячей, — убирает телефон и заводит своего Росинанта. — Но видишь, я его откормил, подлечил и он служит мне верой и правдой…чем не Росинант? А что, звучит гордо…РРРосинант! — вздернул головой и заржал, как конь. — Сервантеса-то, в наше время мало кто читал, так что я вру непосвященным, что Росинант в переводе с испанского означает Скакун, — и снова ржет конем, а я над ним.

Действительно, если б мне такое «обнажение души» Линц продемонстрировал при первой встрече, «с большим приветом» — было бы самым мягким эпитетом для бородатого детины… Ну а так…Да…просто жизнерадостный

— А у тебя почему Муха?

— Маленькая, шустренькая, пузатенькая.

— Пыжик?

— Нет, но близко.

— Ситроен? — включив поворотник, выезжает со стоянки.

— Бинго!

— Маленькая машинка для маленькой девочки? — поглядывая на меня врубает магнитолу и печку. По салону разливаются музыка и приятное тепло.

— Это был подарок!

— Лепрекона? Красненькая поди? — в голосе слышна насмешка.

— Желтенькая. А красненькая у Вали.

— О-о-о! Отличный выбор первой машины для дочери, — тут же переобувается, и я прыскаю от смеха.

— С чего ты взял, что отца?

— Ты живешь с мужчиной, и забота о своей женщине его обязанность.… - хмурясь, морщит лоб. — И если Лепрекон не идиот, и не жмот, а машинка у тебя маленькая, значит это еще автомобиль для оттачивания навыков вождения, то есть первый…Что-то мне подсказывает, что мама скорее бы подарила украшение…остается отец.

Возразить было нечего, да и незачем. За окном в темноте мелькали фонарные столбы. Часы на приборной панели показывали половину первого. Вот он и наступил новый день, в котором волей-неволей всплыла банальная проза жизни с ее неопределенностью.

И опять я вернулась к тому, от чего так усиленно пряталась. Ответу на вопрос: «Что делать?», которого у меня все еще не было…

Виктор ничего не предлагал. Сама я, тем более не хотела выглядеть навязчивой Дыздымоной, фантанирующей радужными надеждами.

Потрясающий любовник, щедрый эмоциональный донор, остроумный собеседник… с ним было хорошо в моменте. Без планов на будущее, которые я зачем-то начала примерять к нам, как к паре.

Так, Вика, стоп! Плюнь, разотри и иди дальше!

А вот на счет дальше…

Стало совершенно очевидным, что Свиридова я больше не люблю. И почему-то, после снизошедшего озарения, куда-то исчезло преследовавшее ощущение беспомощности перед ускользающей реальностью.

Я вдруг отчетливо поняла, что трачу себя, на то, что не приносит мне удовольствия и радости. Что стала уступчивой, готовой подстраиваться под ситуацию, чем-то жертвовать, от чего-то отказываться, позволила собой понукать. Превратилась в бледную тень жизнерадостной оптимистки, которой была в двадцать.

И вот сейчас, тот самый момент, когда нужно принимать решение, как и куда двигаться дальше.

Разумеется, ни о какой свадьбе, теперь и речи идти не может.

С Алексеем наши отношения исчерпали себя.

Видит Бог, я как могла, боролась за них. Старалась сохранить и сберечь. Но, одних моих усилий оказалось недостаточно.

Леша ни в чем не виноват. Просто так случилось. И случилось, не в эти выходные. Мы ведь оба чувствовали, что живем вместе скорее по инерции, а не от большой любви. Интересы почти перестали пересекаться. Исчезла потребность делиться личным, сокровенным, наболевшим. А разговоры рано или поздно сводились к деньгам.

Да, остался секс, на котором последнее время все и держалось…но теплоты и духовной близости уже не было.

За три дня, один звонок с его стороны…

Что это — высшая степень доверия? Пофигизм? Или все же есть с кем провести время?

От этой мысли не стало больно. Даже я бы сказала, было никак. Ощущение сравнимое с пресной пищей, — ну съела и съела, не вкусно, но насытилась.

И то что я ни разу не позвонила, его тоже судя по всему не огорчило.

Атас, Карл, докатились! Это дно!

Я вдруг поняла, что привычная жизнь закончилась. В голове крутились вопросы без ответов, смешанные с сомнениями, и неуверенностью. Но вся эта каша варилась вокруг одного и того же.

Жить с ним, как раньше, я не смогу. Нам нужно расстаться.

Уйти, оставив записку на столе… как-то уж совсем трусливо… По телефону, умалчивая причину — поскудно. Нет. Он, мне не чужой, и заслуживает объяснения. Глаза в глаза.

— Фике…Фике, приехали, — щекочут мое ухо губы Виктора.

Я сонно моргаю, фокусируя взгляд. Росинант стоит возле моего подъезда. Вокруг темнота. Я укрыта пледом.

Молча суечусь, не зная куда его пристроить. В итоге, протискиваю между сидениями и кладу назад. Хочется избежать прощальной неловкости, и поскорее смыться.

— Ну все! Все было замечательно, за все спасибо! Целоваться не будем. Я пошла! — выстреливаю скороговоркой и открываю дверь.

— Подожди! — останавливает за руку, притягивая к себе. Мое лицо оказывается напротив. — Я знаю, ты сравниваешь нас… — шепчет, утыкаясь в мой лоб своим… — Господи, как тебя опустить-то теперь…к нему.

— Алексей в командировке…

— Но вернется…

— Вернется.

— И что дальше?

— Это ты мне скажи.

— Ты ждешь, чтобы я выкрал тебя, как принцессу из заточения? М? — кручу головой отрицательно. — Нет, Фике…это должен быть твой выбор. Осознанный… — закрывая глаза, касается губами моих. — Звучит по-идиотски, да? Как будто пытаюсь уговорить остаться с ним.

— А разве нет?

— Можешь считать меня слюнтяем, но я боюсь увидеть в твоих глазах разочарование, если надавлю и не смогу соответствовать ожиданиям.

— Вить, можно не растекаться в словоблудии, я вообще-то понятливая, хоть и блондинка! — дергаю головой, вынимая руку. — Расслабься…я тебя услышала!

— Что ты там услышала? — хмуро сводит брови.

— Все что было нужно!

— А можно подробней?

— Что к серьезным отношениям со мной ты не готов! — досадливо закусив трясущуюся губу, отворачиваюсь.

— Дурочка! — разворачивает к себе, приподнимает за подбородок лицо, смотрит в глаза. — Ты из головы у меня не выходишь. Снишься. Я хочу быть с тобой, — гладит большим пальцем щеку, — главное, чтобы ты этого хотела.

— Допустим хочу. И что дальше?

— Уходи от него.

— Куда? — растерянно моргаю.

— Давай я сниму тебе квартиру. Такой вариант подойдет? — предлагает совершенно серьезно.

— То есть, ты хочешь, чтобы я от него ушла?

Отодвинувшись, он провел рукой по волосам.

— Фике, давай договоримся на берегу. Я жуткий собственник, и не смогу делить свою женщину с другим. Все, что было до меня, не имеет значения. Но не одновременно. Я не готов на роль безотказного и удобного любовника.

— Я тоже! — заводит меня с пол-оборота такая постановка вопроса.

— Значит, придется выбрать!

Смотрит на меня напряженно, выжидательно, словно мой ответ много значит для него.

— Вить, я не хочу причинять ему боль…Мы давно вместе…То, что случилось между мной и тобой…как не крути предательство. Леша всегда доверял мне и не заслуживает этого, — не выдержав опускаю взгляд. — Ты просишь изменить жизнь…А сам…ты уверен, что со мной не на разок-другой?

— Что ты хочешь услышать? — в голосе скользит сарказм. — Чтобы пообещал бесконечное счастье? Хотел бы, да не могу, — разводит руками.

— Алексея не будет две недели, — успокаивающе провожу ладонью по его щеке. — Давай не будем спешить? Как там говорят, утро вечера мудренее? Давай дадим эмоциям улечься. Вдруг сегодняшний порыв, всего лишь отголосок приятного приключения, который быстро утихнет… Всякое бывает … через пару дней и ты, и я можем пожалеть, что поторопились.

— Ты не только очень красивая и невероятно сексуальная, — целует мое запястье, — …но и мудрая. Настоящее сокровище…

— Мне пора, Вить… — высвобождаю руку. — Завтра на работу, а время почти четыре.

— Сейчас… — притягивая за шею, касается губами виска. — Сейчас я подышу тобой и отпущу… — делает несколько глубоких вдохов скользя носом по лицу. Не удержавшись, глажу его щеку, пропуская, между пальцев волоски, и тоже жадно заглатываю его запах, словно пытаюсь пропитаться им изнутри. — Иди… — рвано выдыхает, отпуская.

— Ухожу, — быстро целую в щеку. — Все ушла! — открываю дверь и выскакиваю.

— Поднимешься в квартиру, позвони! Я буду ждать. Здесь.

— Хорошо!

Отдает мне рюкзак и пакет с южными дарами, без которых не возвращается ни один отдыхающий: чурчхела, варенье, вино.

— Когда мы снова встретимся? — тормознув за руку, вжимается губами в мой лоб.

— Как только потянет друг к другу… — шепчу ему на ухо, привстав на носочки. — Спокойной ночи…