Грезы Мануэлы

— Нет. Ничего. Просто мне надоела эта клиника.

— Минутку… — Лоренцо подозвал цветочницу, стоявшую неподалеку. — Сеньора, — сказал он ей, — давайте все ваши розы. Сколько за них?

— Вам я продам подешевле, — сказала цветочница. — За то, что вы дали мне рецепт от ревматизма. Он точно поможет?

— Поможет.

— Дай Бог! Ведь я всю ночь стою в этакой сырости.

— Поможет, вот увидите.

— Зачем ты купил цветы? — спросила Исабель.

— Сеньор Фернандо приказал, — ответил Лоренцо и завел мотор.

Исабель грустно улыбнулась.

— Цветы надо любить, — заметил Лоренцо и, видно, уже обращаясь к самому себе, добавил: — Но не следует с ними очень церемониться.

Медленно двигаясь по узкой мостовой, Лоренцо осторожно маневрировал среди машин. Потом они вырвались на широкое шоссе и через несколько минут были дома.

Исабель стояла у двери во мраке. За плечами у нее струился серебряный свет. Все в ней было тайной и загадкой. Она прислонилась к стене и задумалась.

Когда-то они с Фернандо мечтали, что у них будет много детей, но сегодня эти мечты окончательно развеялись. У них никогда не будет счастья, не будет будущего.

«Как нет на свете Исабель Герреро, — подумала Исабель, — так у меня никогда не будет того, на что я претендую. У человека, который не существует, — не может быть детей».

В глубине дома появился силуэт Бернарды.

— Исабель, ты уже вернулась? — спросила она, подойдя поближе.

Исабель ничего не ответила и отвернулась.

— Что тебе сказали? — опять спросила Бернарда.

— Ты о чем?

Бернарда взяла ее за локоть и подвела ближе к окну.

— Что сказал врач? Как результаты анализов? — спросила она, всматриваясь в лицо Исабель.

— Каких?

— Что с тобой? — изумилась Бернарда. — Ты не знаешь каких? Я спрашиваю, что сказал тебе врач?

Ничего не ответив на ее слова, Исабель медленно поднялась к себе в спальню, заперлась и упала на кровать.

Мерседес стояла у крыльца и провожала взглядом скачущую на лошади по тенистой аллее парка Мануэлу. Глаза у матери были задумчивы и излучали ласковый, нежный свет. Мерседес улыбнулась и помахала вслед Мануэле рукой. Было утро, а для дочери вошло уже в привычку совершать верховые прогулки в это время. Каждое утро Мануэла объезжала парк по периметру несколько раз. С детства она любила лошадей: эта любовь, видно, передалась ей от отца. Мерседес препятствовала поначалу увлечению дочери, но потом сдалась. Верховая езда, конечно же, не женское дело, но Мануэла так прекрасна, так жизнерадостна и беззаботна, когда едет верхом. За десять лет она выросла, стала совсем невестой.

«Мануэла у нас просто прелесть!» — думала счастливая Мерседес. В глазах ее вспыхивали озорные огоньки и тут же гасли. Она вспомнила, как и сама когда-то была молода и красива. Но те времена уже прошли, и теперь у нее осталась единственная забота — дочь.

Мерседес вдруг заметила какое-то движение слева от себя. Она повернулась и воскликнула:

— Руди! Боже мой!

К ней с распростертыми объятиями шел улыбающийся Руди. В его манерах было что-то по-мужски статное и элегантное.

— Тетя Мерседес, я вернулся!

Он подошел поближе, обнял ее за плечи. Руди был на голову выше ее, повзрослевший и возмужавший.

— Руди! Какой сюрприз! А я думала, что ты приедешь только завтра.

Руди вытер платком вспотевший лоб.

— Я решил не откладывать свой приезд на завтра. Я очень соскучился по всем, тетя Мерседес!

— Мы тоже скучали, Руди. Как у тебя дела, успехи?

Мерседес не сводила с него глаз. Руди чуть сконфуженно замялся.

— Я получил диплом и документы, тетя Мерседес. Вы просто не представляете, какое количество бумаг нужно оформить, чтобы уехать учиться в аспирантуру в Италию.

— Но ведь еще рано! — заметила Мерседес.

— Да, тетя, но я решил отправиться туда пораньше.

— Но зачем?

— Я хочу привыкнуть, немного обжиться там, прежде чем начнется учеба.

— Может, ты и прав, — сказала Мерседес. — Италия — прекрасная страна. Скажи мне, как все прошло? Как вручали дипломы, как вы отмечали? Все расскажи.

— Как обычно, — развязным тоном сказал Руди. — Немного музыки, немного слез… Так, ничего особенного.

Мерседес с удивлением посмотрела на него. У нее сложилось впечатление, что Руди не понравился выпускной вечер.

— Глупенький, — сказала она. — Ну почему ты не захотел, чтобы мы приехали? Тогда ты был бы не один.

Руди отвел взгляд.

— Я захотел устроить праздник здесь и только для вас.

— Ты что-то ищешь? — спросила Мерседес, заметив, что Руди завертел головой.

— Нет, что вы? — сконфузился он. — Главное, я хочу чтобы праздник был здесь. Я хочу кое-что вам объявить. — Руди опять замялся. — Я об этом долго думал и… в общем, это имеет отношение к Мануэле… Поймите меня правильно.

Мерседес улыбнулась, и Руди опять отвел глаза.

— Наша Мануэла — шальная девчонка, — сказала Мерседес. — Ты только посмотри на нее!

— Где? — встрепенулся Руди.

— Вон она, скачет верхом. Мануэла!

— Мануэла! — прокричал Руди.

— Иди встречай ее! — сказала Мерседес и толкнула Руди в бок.

— Мануэла! Мануэла! — закричал Руди и побежал ей навстречу.

Мануэла, завидев бегущего Руди, пришпорила коня. Подъехав к нему, она проворно соскочила на землю.

— Мануэла! — воскликнул Руди.

— Руди! Как дела?

— Прекрасно! — ответил улыбающийся Руди.

Мануэла поправила выбившиеся из-под шляпы волосы.

— Как я рада тебя видеть, Руди!

Руди переминался с ноги на ногу. Ему казалось, что в глазах Мануэлы он выглядит чудаком.

— Ты чудесно выглядишь, — сказал робко он.

Мануэла взглянула на него, и в ее глазах Руди заметил усталость.

— Ты тоже прекрасно выглядишь, Руди. — Мануэла похлопала лошадь по крупу. — Узнаешь?

— Это Серафим! — догадался Руди.

— Да, он самый!

— Прекрасная лошадь! Когда я уезжал, он был еще жеребенком.

— Да, — сказала Мануэла. — А сейчас он самый любимый мой скакун.

— Я узнал его сразу, — сказал Руди и восхищенно добавил: — Какая ты красавица, Мануэла! Какая у тебя чудесная шляпа!

Мануэла смутилась, и на щеках ее загорелся румянец.

— Как ты доехал? — желая переменить тему разговора, спросила она.

Руди перешел на развязный тон.

— Я прекрасно доехал. Только очень скучал.

— Правда?

— Да, — ответил Руди. — Путешествие было замечательным! Я должен столько тебе рассказать…

Мануэла недоверчиво покосилась на него. Она заметила, что Руди выглядел несколько подавленно, но старался держаться молодцом. Мануэла отметила, что она не скучала по нему все это время. Руди был для нее вроде брата и не более.

— Мы могли бы устроить прием в честь твоего приезда, — сказала она.

Руди пожал плечами и промолчал. Тем временем они подошли к Мерседес.

— Что случилось? — спросила мать.

— Почему он не предупредил нас? Ведь он должен был сделать это. Правда, мама?

— Верно, — ответила Мерседес. — Но он никогда не предупреждает заранее. — Затем уже дружелюбнее добавила: — Но ничего, я сейчас что-нибудь приготовлю.

Мануэла взяла Руди под руку, и он заулыбался.

— Тетя, сделай бутафроло! — попросил Руди.

— Не беспокойся, — ответила Мерседес. — Я все сделаю наилучшим образом.

— Ты никогда не предупреждаешь нас, — обиженно сказала Мануэла, едва Мерседес ушла.

— Да? — шутливо сказал Руди.

— Хоть бы прислал письмо или голубя с запиской…

Руди рассмеялся.

— Знаешь, Мануэла, я вообще предпочитаю сюрпризы.

— Тебе это нравится?

— Да. Но еще мне нравится, когда голуби летают на воле, а не служат почтальонами.

Тут уж развеселилась Мануэла.

— Ты всегда добиваешься своего? — спросила она.

— Свободы почтовых голубей? — иронически переспросил Руди.

— Сюрприза! — рассмеялась Мануэла.

— Сюрприза? — опять переспросил Руди и добавил: — Ты еще не знаешь, какие сюрпризы я приготовил тебе!

— Боже мой! — воскликнула Мануэла. — Я надеюсь, что только приятные.

— Да, очень! Особенно для тебя!

— Пойдем в дом, — предложила Мануэла. — Ты мне все расскажешь про свой сюрприз.

Она взяла Руди под руку.

— А как Серафим? — спохватился Руди.

— Джорджо! — позвала Мануэла конюха. — Позаботься о Серафиме!

— Ну что, идем? — спросил Руди.

— Пошли.

Фернандо Салиносу все утро не давали покоя мысли о жене. И это было неудивительно: ведь сегодня Исабель идет на прием к врачу. Предыдущие анализы показали, что она может забеременеть. Это известие вскружило голову Фернандо. Он на время забросил все дела и думал только об этом.

Уже около двух часов Фернандо и Эмилио играли в теннис. Эмилио, как всегда, не везло. Он то и дело проигрывал. После очередной партии он, усталый, подошел к Фернандо.

— Ну что? — спросил Фернандо. — Попробуем еще разок?

Эмилио виновато улыбнулся.

— Я больше не могу, Фернандо. В тебя словно бес вселился! Я чуть не умер от инфаркта.

— Ну давай еще один сет.

— Нет. Пойдем переодеваться.

— Если ты устал, то мне здесь тоже делать нечего, — сказал Фернандо. — Ты иди в раздевалку, а я позвоню домой.

— Зачем?

— Хочу предупредить, что не приеду к обеду. Ведь мы вместе пообедаем, правда?

— Да, — ответил Эмилио. — Традиции трудно нарушать.

— Вот именно, друг! — весело сказал Фернандо.

Через полчаса они вышли из раздевалки и направились в небольшое кафе, которое располагалось неподалеку от кортов.

Присев за столик, Фернандо спросил:

— Как ты себя чувствуешь, Эмилио?

— Отвратительно, — бросил тот.

Фернандо самодовольно улыбнулся.

— Может, в следующий раз сыграем на спор?

Эмилио поморщился и отвернулся к стойке. Там, как попугаи на жердочках, в разноцветных майках на высоких стульях сидели посетители.

— Нет, извини, — ответил Эмилио. — Спорить с тобой я не желаю.

Фернандо толкнул друга в плечо.

— Что ты, Эмилио? Опять отговорки! А как же реванш? Что ты за спортсмен!

— Никакого реванша!

— Да брось ты.

Эмилио положил руки на стол.

— Ну хорошо, не будем спорить, Фернандо. Я ведь никогда у тебя не выигрывал.

— Как это может быть? — удивился Фернандо.

— Очень просто, — ответил Эмилио и улыбнулся. — Верхом ты меня обгоняешь, в теннис обыгрываешь, не друг, а просто ужас какой-то!

Фернандо покачал головой.

— Скажи мне честно, — продолжал Эмилио, — неужели ты не можешь хоть разок пожалеть меня и ради успокоения своей совести дать себя обыграть? Ведь этим благородным поступком ты сможешь вернуть мне веру в собственные силы.

— Даже так? — удивился Фернандо.

— А почему бы и нет.

— Два стакана молока для сеньора, — сказал Фернандо подошедшему к столику официанту. — Этот сеньор сегодня проиграл, но на угощении он всегда выигрывает.

Фернандо рассмеялся, обнажив ровный ряд зубов.

— Вечно ты надо мной подтруниваешь! — возмутился Эмилио.

Фернандо подвинул ближе к Эмилио два стакана молока, которые уже принес официант.

— Я тебе серьезно говорю, Эмилио. Возможно, кое в чем ты прав. На лошади я тебя обгоняю, в теннис обыгрываю, но в бизнесе кто из нас впереди? Скажи.

— Извини, — улыбнувшись, сказал Эмилио. — Ты уходишь в сторону, хотя прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ты всегда остаешься победителем, вот и все.