Найду тебя по звёздам

Глава 38. Заир

— Папа, смотри, как я умею! Паааап!! Ну, пап!

Неохотно отрываю взгляд от смеющегося лица Линары, которая лежит сейчас подо мной в своём бирюзовом купальнике. Жаркий день. Мы милуемся у бассейна Юсуфа, а Аська забавляется неподалёку. Я счастлив. Просто полон счастья до краёв.

— Пааап!

Оборачиваюсь, всё ещё улыбаясь. Вижу Аську на высоком трамплине над водой. Слишком высоком для неё. Меня колет тревога, моё счастье быстро сворачивается, как прокисшее молоко на огне. Но Аська хохочет, продолжая раскачивать узкую доску, которая угрожающе пружинит под ней.

— Ася, осторожно!

— Я прыгаю!

А я холодею от ужаса, так как замечаю вдруг, что воды в бассейне нет. И даже дна нет. Там чёрная, бездонная дыра. Аська, не видя опасности, подпрыгивает, а я срываюсь с места, бегу к ней, кричу, что есть силы…

Кто-то толкает меня в спину, и я падаю. И просыпаюсь.

.

Сердце болезненно стучит, дыхание рваное. Где я? Вокруг чернильная синь, я лежу на чём-то тёплом, мягком и живом. Прохладный ветер холодит мои голые ноги и спину. Только задница прикрыта белым махровым халатом.

Кто-то заливисто смеётся совсем рядом. Трясу головой, отгоняя сон, и теперь вижу под собой Линару. Это она смеётся. А мне словно бальзам на душу льют, очищая её от скверны.

Смотрю на русалку, потихоньку приходя в себя. Это был сон. Всего лишь сон. Какое облегчение! Улыбаюсь, всё ещё не до конца веря в это.

— Ты смеёшься.

— Да. А что?

— Ты для меня ещё никогда не смеялась. Только во сне.

Её глаза таинственно светятся в предутренней синеве. Она гладит моё лицо, разглядывая его, а у меня от этой простой ласки член твердеет за рекордные секунды.

— Поцелуй меня, Нара, — хриплю я.

И грубо раздвигаю её ноги коленом. Кажется, я делаю ей больно, но мне необходимо избавиться от остатков кошмара, что приснился мне. Я настойчиво тыкаюсь головкой в тёплую промежность. Спрячь меня там, Нара. Успокой. Приласкай. Подари свою нежность, прогони своей любовью мои страхи. Ты можешь это!

Линара обхватывает меня ногами, упираясь пятками в поясницу, и крепко прижимает к себе. Да, вот так. Держи меня крепче, девочка, не отпускай. Если отпустишь, может случиться непоправимое.

Я двигаюсь, двигаюсь в ней, как заведённый, словно если остановлюсь, то она исчезнет навсегда. Что тогда будет со мной, с нами?

Не думай. Не думай…

Её ногти впиваются мне в плечи, голова запрокидывается, глаза закатываются.

— Зааа…

Ловлю момент и накрываю её рот своим. Она кричит в меня, бьётся птицей, сжимает мой член в своих шёлковых тисках, и я взмываю в светлеющее небо вслед за нею. Вселенная подхватывает нас, и кружит, кружит…

..

Мы тихо прощаемся у чёрного хода, укрытые ото всех сизым утренним туманом, поднимающимся с моря. Я крепко целую Линару на прощание, стискивая так, будто мы расстаёмся навсегда.

Вот и всё. То, чего я так ждал, так желал, случилось. Это была поистине необыкновенная ночь. Я даже не знал, что такое возможно почувствовать, пережить. Мы будто побывали в другой реальности, более прекрасной, более совершенной, чем наша.

Но ночь осталась позади. Теперь наступают так называемые «последствия». То, что «после». Расплата. Вопрос лишь в том, насколько тяжёлой она будет. А то, что будет, я не сомневаюсь.

Особенно я в этом убедился, когда, осторожно открыв дверь комнаты, обнаруживаю в своей постели Марину.

Она спит одетая, лёжа поверх покрывала. Светлые волосы рассыпаны по подушке, ладонь под щекой, под глазами синие тени.

Устало тру лицо, готовлюсь к неизбежному.

Присаживаюсь рядом с ней, приминая матрас. От моего движения, Марина открывает глаза, и несколько мгновений молча смотрит на меня.

— Марина…

— Нет!

Она резко вскидывает руку и закрывает мне рот ладонью. В её глазах испуг.

— Не надо, Заир, — хрипло шепчет она, и мне становится совсем хреново, когда замечаю её слёзы, тихо катящиеся по щекам. — Не руби с плеча, подумай. Ты ведь эту девочку чуть больше недели всего знаешь. Внезапный порыв, страсть, похоть… Это можно понять, но всё это быстро проходит, что останется? А потом…

Марина садиться в постели, придвигается ближе и кладёт свою руку на мою. В предрассветных сумерках её ладонь кажется мне нереально белой, как у утопленницы.

— А потом, она ведь сестра Нисар, не забывай. Как ты объяснишь это Роксане? Юсуфу? А? Я была подругой твоей жены, и ты знаешь, что мне пришлось пережить, когда наша связь вышла наружу. А она её сестра. Сестра, понимаешь? Только представь, что они с ней сделают. С вами. Твоя репутация, бизнес, семья… Что ты скажешь отцу? А Ася?

Под тяжестью её аргументов мои плечи сгибаются, словно на них каменные жернова по одному навешивают. С другой стороны, Марина не сказала ничего такого, чего я сам себе не говорил в последнее время. Страсть страстью, но реальность… Куда от неё денешься? Всё упирается в пресловутое — что скажут люди? Скандал никому еще не приносил пользы.

Скандал… пфф… Я барышня что ли, чтобы боятся какого-то скандала? Всё решаемо. Тяжело, но решаемо. Но вот Линара… Её ведь действительно заклюют, проклянут. Отторгнут от семьи уже навсегда, окончательно и бесповоротно. А у них с Роксаной только-только налаживаться стало. И Юсуф к ней хорошо относится. Да и я хотел, чтобы она в семью вернулась. А выходит-то всё как раз наоборот — я ей только наврежу.

Упираюсь локтями в колени, опускаю голову. Марина, прочуяв мои метания, усиливает нажим:

— Давай так: всё решим в Москве. Когда ты придёшь в себя, остынешь, всё хорошенько взвесишь, тогда. Потому, что если я уйду, Заир, я уйду навсегда. Никаких вторых шансов. Поэтому не рискуй, дай нам обоим время. Там, в Москве, я приму любое твоё решение. Но пока пусть всё остаётся по-прежнему. Договорились?

То, что предлагает Марина это ведь… разумно, правда? Взвешенно. По-взрослому. А то, что случилось с Линарой… Это действительно сумасшествие, по-другому и не назовёшь. Дать время? Время… Почему бы и не дать?

— Хорошо. Пусть будет так.

Марина трогает моё лицо, заглядывая в глаза, но, когда пытается поцеловать меня, я отстраняюсь. Я ещё пахну Линарой. Её кожей, её соками. Не хочу менять этого. Пока, нет.

— Ладно, — Марина отступает, успокаивающе хлопает меня по плечу. — Сегодня вечером у меня самолёт. Как решишь здесь свои дела — возвращайся. Я буду ждать вас с Аськой.

Смотрю на Марину, и меня словно рвёт на части.

— Ты действительно такая идеальная, как кажешься?

Она мягко улыбается, спускает с кровати ноги, надевает туфли.

— Я просто люблю тебя. И знаю, что тебе нужно. Даже лучше, чем ты сам. Увидимся за завтраком, любимый. И… прими душ.

Невесело хмыкаю на прощание, следя, как за Мариной захлопывается дверь.

Заваливаюсь на постель, окунаясь сразу в приторный запах её духов. И тут же вскакиваю. Со злостью отшвыриваю покрывало, одеяло, скидываю на пол подушку и, как есть, одетый, падаю на голый матрас.

Остыну? Перегорю? Неужели такое возможно после сегодняшней ночи? Когда узнал её, познал. Не думаю. Но чем чёрт не шутит?

Я засыпаю, вспоминая руки, губы Линары. Наш страстный танец с ней под песнь ночного ветра, в которую вплетались звуки двигающихся тел. Наши стоны, шёпот, тихий смех, когда утомлённые любовными играми, мы лежали на подушках и, сквозь качающиеся ветки мандаринового дерева, считали звёзды в чёрном небе, давая им свои затейливые имена. Остыну? Перегорю? А если нет, что тогда? Что?