Ни шанса на сомнения

— Они цитиpуют Μaякoвcкoгo, и только потом трехэтажно сквернословят!!! — показываю ему язык. Я тоже кое-что знаю. Умею. Могу.

Буквально через пятнадцать минут мы расположились в каком-то дворе на двойных качелях детской площадки. Отталкиваясь ногами от земли неспешно покачиваясь, делали по глотку кислющего вина и передавали бутылку друг другу.

— Хорошо — то как! — я блаженно выдохнула, задрав голову к небу.

— Да… — поддержал меня Рыжий. — Лепота! А ты знала, что Виктория почти на всех языках произносится одинаково? И только на итальянском из нее выпадает «К». Но мне нравится, как твое имя звучит на языке Майя — Катли. А тебе?

— Звучит, как ругательство. Катли! Катли тебя! — отрывисто выкрикиваю, а Виктор начинает хохотать в голос. — Ну вот и что ты ржешь? А? Виктор звучит благозвучнее?

— Зума, — отсмеявшись, отвечает тут же.

— Зума, — задумчиво повторяю. — Вообще ничего созвучного с Катли, — забираю протянутое вино. — На слух как будто и не оскорбительно даже. Не находишь? — нацеливаю на него указательный палец. — Ты же на ходу сейчас сочиняешь, да?

— Неа, я специально смотрел, потому что был уверен, что такой вопрос последует. А как тебе Фике? — перевожу на собутыльника вопросительный взгляд. — Это уменьшительно — ласкательное от Вика на немецком! — удовлетворяет мое молчаливое любопытство. — Немцы приглушают твердые звуки в начале слова.

— Ну ты даешь! — восхищенно выдыхаю. — Прием, прием. Ты точно с планеты Земля?

— Я просто любознательный! И всегда открыт для новой информации!

— Любознательный? Ой, да не скромничай! Ты, индивидуум с пытливым умом и невообразимой, как по мне памятью, которая может хранить в себе массу бесполезной, но готова признаться впечатляющей хрени. Вот для чего тебе все это? — делаю небольшой глоток и неопределенно вожу указательным пальцем над головой, призывая тем самым, признаться. В чем?.. А в чем угодно, главное, чтоб признался. Черт, видимо, мне стоит воздержаться от дальнейшего прихлебывания винчишка. В теле образовалась приятная легкость и я чувствую себя чуть-чуть пьяной. И пока я еще контролирую поток своих шальных мыслей, нужно остановиться. А то вдруг, как Валька…раз и в осадок выпаду, и Рыжий котяра, нет Лев, с такой-то гривой…Лев подумает про нас, что мы алкоголички. Ой, да подумаешь, что он подумает. Пффф. Делаю еще глоток. Последний. И еще один. Точно последний. Ничего он не подумает. Я ему нравлюсь.

— Да говорю же, хочу произвести на тебя впечатление.

— Подозреваю, у тебя есть еще домашние заготовки…для моего покорения. Давай, выкладывай!

— Ну про то, что самая большая кувшинка в мире — Виктория амазонская, ты наверняка знаешь.

— Вещай дальше… — передаю ему бутылку и царственно машу рукой, давая добро.

— Имя Ника взято за основу спортивного бренда «Nike», как символ успеха и передвижения такого же быстрого, как на крыльях победы.

— Сражайте меня еще…

— Самое большое озеро с пресной водой в Африке- тоже Виктория. Из него вытекает египетский Нил.

— Слушай, да ты действительно готовился! — прищурившись смотрю на него с улыбкой.

— А как же! — сквозь бороду блеснули белые зубы и добрые смеющиеся глаза посмотрели на меня с легкой иронией. — Судьба дала мне второй шанс, не могу же я все пустить на самотек!

Резко встав с качелей. Он поставил бутылку на землю, и в один миг оказался за моей спиной, слегка раскачивая качели на которых я сидела.

— Ты мне очень нравишься, Вик…Я хотел тебе позвонить еще после Питера, но цепляющего за душу повода для встречи придумать не смог.

— Вить, ты же знаешь, я не свободна… Извини, если дала тебе какой-то неправильный посыл…

— Нет, Вик…дело не в посылах. Иногда такие вещи происходят независимо от нашего желания. Люди или нравятся, или нет. Ты — мне нравишься.

— Это как желанная и притягательная? — зажмуриваю глаза, когда его теплые ладони ложатся мне на плечи. И большие пальцы начинают поглаживать шею. Это так приятно, до разбегающихся мурашек. Надо его остановить. Но на это примитивное действие просто не хватает силы воли. Давно мне не было так хорошо.

— Это, как хочу, чтоб ты в меня влюбилась.

Делаю над собой усилие и все-таи спрыгиваю с качелей.

— Мне пора…спасибо за вечер.

— Я тебя провожу.

Мы идет молча, стараясь не касаться друг друга. Неловкость между нами повисла в воздухе. Мне жутко хочется избавиться от нее, что-нибудь сказать, чтобы вернуть вечеру былую легкость. Но на ум ничего не приходит, и я молчу. Иду. Смотрю себе под ноги, и молчу.

— Вик, я ничего от тебя не жду, — Виктор берет меня за руку, останавливая и разворачивая к себе. — Ты мне очень нравишься. Но я не стану себя навязывать, если неприятен тебе.

— Это не так, — с досадой, что не могу подобрать слова закусываю нижнюю губу. — Ты необычный…

— Чудной, хочешь сказать? — перебивает, с озорными искорками в глазах, словно нисколько не обиделся на мои слова

— Чудный! И при других обстоятельствах…

— Нет никаких обстоятельств, Вик. Есть биогенные амины, отвечающие за кристаллизацию чувств. И так как человек высшее эволюционное существо, научившееся подчинять себе иррациональные инстинкты, люди часто проходят мимо своего шанса на счастье, потому что он, как правило, предоставляется в не самый подходящий момент. Только в обществе, наделенном волей и разумом есть возможность контролировать развитие этой химии, во всех остальных подвидах это первобытный инстинкт размножения. Самка выбирает более привлекательного самца, не смотря ни на какие условности.

Приблизившись вплотную, Виктор слегка наклонившись, продолжил шепотом…опаляя дыханием мое ухо.

— Только людям подвластно осознанное подавление чувств. Я не хочу ничего рушить в твоей жизни. Кто я такой, чтобы ее усложнять? Я просто хочу тебе предложить уйти от стереотипов восприятия тебя другими: должна, нужно, нельзя… и искать свои критерии оценки желаемого.

По телу от его теплого шепота проходит дрожь, но голос разума воинственно пищит: ты же не поведешься на это, как последняя дура?!

— Что ты хочешь, чтобы я ответила? — вскидываю на него глаза, пребывая в шоке. От его слов. Голоса. Своей реакции.

— Сейчас, ничего… — осторожно убирает мне за ухо прядь волос. — Просто подумай об этом.

Закладывает мою руку себе на локоть, и тянет вперед.

— И все-таки я расскажу тебе о звездах. Куда идти? — продолжает как ни в чем не бывало.

И ведь рассказывает про астероид Виктория, открытый каким-то английским астрономом, и названный в честь богини Победы. И что есть созвездие Муха, Журавль и Ящерица.

Ужас просто! Чувствую себя рядом с ним Алисой в стане Чудес. Откуда он все это только знает?!

— Ну все, я пришла… — останавливаюсь около своего подъезда.

— Ээээ… нет…я повожу тебя до квартиры, — безапелляционно возражает. — На чай ведь приглашения не поступит?

На какое-то мгновение, от его наглости впадаю в растерянность, и расширив глаза смотрю, как на сумасшедшего. Он вообще слышал, о чем я пыталась ему сказать? Или может думает, что виртуозно, вешая мне на уши интеллектуальную лапшу, я растеклась лужицей и на все готова?

— Я так и знал. Это была шутка. Расслабься, — подталкивает меня к подъезду, и дождавшись тихого писка домофона запросто проходит со мной к лифту. — Какой этаж?

— Шестой… — нажимает кнопку вызова, и засунув руки в карманы покачивается с носка на пятку, уставившись на сомкнутые двери.

— Ну, и чего ты замерла? — снова подталкивает меня за талию. — Заходи! — пропускает в кабину и нажимает этаж. Оперевшись спиной на двери, наклонив голову и слегка прищурившись, разглядывает меня прижавшуюся к зеркалу напротив. — Ты знаешь, что десять тысяч лет назад все люди были кареглазыми, а потом что-то пошло не так и появилась генетическая мутация в результате которой снизилась выработка меланина, отсюда отсутствие пигмента в волосах, и многократное уменьшение в радужной оболочке, что и привело к появлению голубого цвета. Вы с сестрой попадаете в довольно редкую человеческую популяцию…. голубые глаза плюс светлые от природы волосы. Вас таких всего порядка 2 % на Земле, — смотрю на него в очередной раз охреневая. — Наш этаж, — створки лифта открываются, и Бородач делая шаг назад пропускает меня вперед.

— А рыжих?

— Мы вообще — реликт! Ген зеленых глаз и рыжих волос — это рецессивный ген и проявляется только, когда находится в паре с другим рецессивным, что само по себе большая редкость. У нас с тобой будут рыжие дети с голубыми глазами, но есть малюсенькая вероятность, что с зелеными.

Я с трудом подавляю желание страдальчески закатить глаза к потолку и покачать головой. Уму не постижимо! До детей договорился! Он просто…невозможный!

— Что? — с недоумением на меня смотрит, распахивая передо мной дверь в тамбур. Притормаживая, многозначительно таращу на него глаза, давая понять, что дальше провожать не нужно. Все. Пришли уже. Дальше я сама.

— Знаешь что, Вика, глазки мне строить и кокетливо поджимать губки будешь в следующий раз! Даже, если бы тебя ждал дома твой благоверный, а мы оба знаем, что его там нет, я бы все равно проводил до квартиры. Это гарантия твоей безопасности и моего спокойствия. А на все остальное, как-то соседские пересуды и сплетни наплюй! В 99 % эти самые соседи остаются безразличными к призывам о помощи. В лучшем случае, будут прикрывая рот в ужасе подглядывать в глазок и вызовут полицию, которая приедет, когда уже все случилось. К сожалению, это неоспоримый факт, Вик!

— Блин, да говори ты тише! Перебудишь всех!

Виктор встает за моей спиной, в ожидании пока я трясущейся рукой найду в сумочке ключи и открою дверь. Пальцы предательски подрагивают, от внезапности всего происходящего, да чего уж греха таить, и от такого близкого присутствия обаятельного энциклопедиста.

— Ну пока… — неуверенно лепечу, поднимая на него взгляд. — Спокойной ночи…

Еще мгновенье, и я буду дома. И гипнотическое наваждение от зеленых глаз рассеется. Я снова стану обыкновенной Викой Красновой, со своими проблемами.

— Секундочку, — растерянно застываю, когда он резко подается ко мне, обнимая со спины. Хочу хоть что-нибудь сказать, но слова застревают в горле, когда разворачивая, он обхватывает мой затылок одной рукой и сминает губы требовательным, но в тоже время нежным поцелуем, от которого пол уходит из под ног. Я могу его остановить, да хотя бы тупо оттолкнуть. Я все это могу, беда в том, что не хочу. Вместо этого руки сами тянутся к нему и как какое-то изголодавшееся животное я включаюсь в поцелуй. Примитивно. С жадностью. Его язык скользит в мой рот, я же как ненормальная тащусь от того, как с мягкой настойчивостью его губы лишают меня воли. На душе полный раздрай. Горько и сладко одновременно. Алексей — в командировке, а я как какая-то одержимая целуюсь с бородатым мужиком. Которого вижу второй раз в жизни. Вкусно, черт возьми. Чувство такое, будто вернулся вкус после затяжной болезни и останавливаться совершенно не хочется. Очнулась я тогда, когда он резко оторвался от моих губ. Упираясь своим лбом в мой, тяжело дышит, словно пробежал километры. При этом закрывает глаза, как будто пытается прийти в себя от внезапного наваждения. Пусть мое сознание немного затуманено, однако я осознаю, что испытываю самое настоящее разочарование. Мне мало. Бесстыдно мало. Я хочу еще.