Не искушай меня

Это было ужасное время. Вот она я, наконец говорю ему то, что он так отчаянно хотел услышать, и этот момент наступил тогда, когда я планировала бросить его.

— Ты любишь меня, — бормочет он, и я слышу облегчение в его голосе. Я знаю, о чем он думает — что теперь все наладится, что я сдаюсь.

— Я так долго ждал, когда ты скажешь это, — услышала я голос Макса. — Так долго. — Его слова бьются и распадаются на части.

Мои слезы, которые как я думала, давно иссякли, снова потекли.

— Я хотела произнести их. Правда хотела, — сказала я ему.

— Тогда почему не говорила? Почему не говорила мне о таком важном? — прорыдал он.

Я потерла лицо и смахнула слезы. Моя спина напряглась, пока я готовилась сказать ему то, что он должен был услышать, вещи, которыми мне было страшно делиться. Но он должен их услышать. Другого выбора не было.

— Потому что я знала, что произойдет нечто подобное, Макс, — со злостью произнесла я.

— Не переноси свою неспособность общения на меня! Ты не сказала мне, потому что тебе нравится издеваться над моими чувствами! Потому что тебе нравится мучить меня! — прокричал он мне в ухо.

И затем он снова рыдал.

— Я не это имел в виду, Обри. Правда, не это, — лепетал он.

— Я не могу доверить тебе свою любовь, Макс. Это слова драгоценны. Я хотела знать, что когда подарю их тебе, ты будешь заботиться о них. Будешь лелеять их. И вернешь мои чувства здоровым, цельным человеком, — произнесла я искренне.

Макс сделал несколько дрожащих вдохов.

— Тогда почему ты говоришь мне сейчас? Зачем говоришь, что любишь меня, когда очевидно, что ты не чувствуешь этого? Потому что с моего места, ты кажешься бесчувственной.

Его слова поразили меня, и я тщетно пыталась предотвратить свои слезы.

— Потому что хочу, чтобы ты знал, что теряешь, но соглашаясь на реабилитацию. Хочу, чтобы ты видел, что я готова подарить тебе. И я надеюсь… правда надеюсь, что ты захочешь бороться за это — бороться за себя!

Я тяжело сглотнула и приготовилась сбросить последнюю бомбу.

— Я так сильно люблю тебя Макса, правда, люблю. И поэтому не могу наблюдать за тем, как ты убиваешь себя. Не хочу. И потому что я люблю тебя, я ухожу, — произнесла я, мой голос охрим от волнения.

Макс долго молчал, так долго, что я подумала, что он повесил трубку.

— Это дерьмо, Обри! Если бы ты любила меня, то не бросила бы, когда я нуждался в тебе! Потому что мне станет лучше. Я могу это сделать. Но только если ты поможешь мне! — он пользовался эмоциональным шантажом. Он скатился так низко, что я не была уверена, что он сможет выбраться. Наши отношения были токсичны. Не здоровы. Они разрушали душу.

Боже, что же я собой делала?

Но все равно, когда я логически знала, что он был вреден для меня, я хотела побежать к нему. Хотела, чтобы эта ложь была моей правдой. Хотела верить ложным обещаниям. Хотела притвориться, что он не был болен, и что его отрицание не уничтожит нас обоих.

— Это не честно, — наконец произнесла я, гордясь тем, как твердо прозвучали мои слова.

— Что не честно, так это ты, бросающая меня, когда я нуждаюсь в тебе! Что ты за эгоистка? Так для тебя все нормально только тогда, когда ты что-то получаешь взамен? Потому что я не слышал о проблемах тогда, когда ты лежала на твоей чертовой спине с раздвинутыми ногами, — произнес Макс злобно. Я знала, ему больно, поэтому он набрасывался на меня, но к черту его.

Серьезно… к черту… его.

— Приведи себя в порядок Макс. И сделай это ради себя, а не ради других. И может потом я смогу научиться доверять тебе, доверять себе быть с тобой. Потому что это — я замолчала на мгновение — неправильно. Это не здоровые отношения. И если ты правда любишь меня, то увидишь это.

Вот, я высказалась. Теперь все зависит от того, что он выберет делать с моими словами.

Макс, вероятно, почувствовал окончательность моих слов, потому что я услышала, как он снова начал плакать.

— Не бросай меня, — прошептал он.

Я больше не могу этого делать. Если буду дольше слушать как он умоляет, вся моя уверенность и сила испарятся, и я поползу к нему, сломанная и истекающая кровью.

— Мне надо идти. Я надеюсь, что ты поправишься. Правда надеюсь, — сказала я ему, мое горло сжимается от этих слов.

И затем я вешаю трубку, прежде чем он произносит что-то еще. Для безопасности, я выключаю телефон и бросаю его в сумку.

Мое сердце ранено, но не разбито. В итоге, я смогу восстановиться. И я искренне надеюсь, что придет день, когда Макс вернется ко мне, здоровый и цельный.

Но я не могу цепляться за это. Я должна двигаться дальше.

И несмотря на эмоциональный переворот, который Макс впустил в мою жизнь, я никогда не смогу винить его в этом. Я надеюсь, в будущем, когда я буду вспоминать наше совместно проведенное время, я смогу не обращать внимание на скручивающее внутренности, разбивающие сердце осколки и буду видеть все, что знакомство с ним сделало со мной.

Потому что благодаря ему я раскрыла ту сторону себя, которая, как я думала, больше не существует.

Потому что благодаря ему я научилась любить всем сердцем.

Потому что благодаря ему я была сильнее, чем раньше.

Я знала, в течение следующих недель, когда я столкнусь с последствиями своего выбора, я буду уверена, что путь, который я выбрала, был единственным.

В конце — из-за всего, а не вопреки всему — Макс Демело стоил того.

Я ощутила, как вес упал с моих плеч, и я даже не понимала, что удерживаю его, и я пошла домой. И когда открыла дверь, увидела Рене, она свернулась на диване, смотрела телевизор, и я знала, без сомнения, что буду в порядке.

Я восстану из пепла и стану лучше.

И найду в себе силы идти туда, куда приведет меня моя дорога.