Роковое наследство

Глава 45

Когда Жозимар пытался вызвать Маркуса на допрос, тот находился вместе с отцом в Арагвайе. Бруну все казалось, что Луана бежала именно туда, к Зе и Донане, которые относились к ней как к дочери и где она всегда чувствовала себя легко и спокойно.

— У меня сердце сжимается от боли, когда я думаю, что Луана, беременная, бродит где-то неподалеку, не решаясь войти в дом, — признался он в разговоре с Зе ду Арагвайя.

— Может, она заблудилась на здешних дорогах? — сам того не желая, подлил масла в огонь Зе.

— Не дай Бог! — совсем разволновался Бруну. — Самое ужасное то, что я даже не знаю, жива ли она.

— Ну не надо думать о худшем, — попытался успокоить его Зе. — Я сам поеду искать Луану! И найду ее, даже если мне придется обшарить каждый самый глухой уголок в Бразилии.

Растроганный Бруну обнял его и произнес взволновано, как клятву.

— Если ты найдешь Луану и привезешь ее ко мне, то больше не будешь служащим на этой фазенде, а станешь моим полноправным партнером!

Зе ду Арагвайя тоже растрогался не меньше хозяина, но постарался скрыть свое смятение, а потом сразу перешел к делу:

— Мне тут пришло в голову… Луана много лет работала на тростниковых плантациях. Что, если она и сейчас подалась туда? Пожалуй, с этого я и начну поиск.

Бруну благословил его в дорогу и вернулся вместе с Маркусом домой, в Рибейран-Прету.

А там комиссар Бордон сообщил ему, что работает в контакте с инспектором Валдиром, но каких-либо сведений о Луане у того тоже не имеется.

— Он все еще разыскивает Луану как мою сообщницу? — раздраженно спросил Бруну.

— Ну, пока с тебя не снято подозрение, то, конечно, по этой причине, — мягко ответил Бордон. — Но не только. Он ведет розыск также по поручению Жеремиаса Бердинацци, который в настоящее время находится в Италии.

— Где? — удивился Бруну. — Что ему понадобилось в Италии? Неужели он увез Луану и решил спрятать ее там?

— С тобой невозможно разговаривать: ты все время думаешь только о своей Луане, — укорил его Бордон. — А Бердинацци поехал в Италию выяснить, действительно ли Рафаэла является внучкой его брата Бруну! По крайней мере, так он объяснил свой отъезд Валдиру.

Бруну был потрясен услышанным: неужели Жеремиас тоже сомневается в показаниях Рафаэлы? Значит, она действовала не по его наущению, выдвигая свои чудовищные обвинения? Или старый хитрец просто решил уйти в тень, пока Валдир занимается расследованием?

Ни на один из этих вопросов ответа у Бруну не было.

А Жеремиас между те действительно разыскивал в Италии семью своего покойного брата, или, точнее, то, что от нее осталось. Сделать это было непросто, поскольку Жеремиас не располагал какими-либо сведениями о девушке по имени Джема, которую упоминал в своем письме Бруну Бердинацци. Ему даже не было известно, в каком городе жила она во время войны и где Бруну зарегистрировал с нею свой брак.

Поэтому Жеремиас ничего не рассказывал Жудити о своих поисках, когда звонил ей из Италии, а только спрашивал, не нашлась ли Луана.

Жудити, не расстававшаяся с патроном на протяжении двадцати лет, очень скучала по нему и тяготилась своим одиночеством.

Правда, ей стало немного веселее, когда в Минас-Жерайс вернулся Отавинью, не вынесший совместного проживания с Рафаэлой.

— Я готов отказаться от своей доли наследства, — признался он Жудити, — только бы больше не видеть Рафаэлу. Дядя еще не установил, что она — не Бердинацци? Он же звонит оттуда.

— Нет. А ты тоже допускаешь, что Рафаэла нас всех обманывает? — спросила Жудити.

— Я допускаю не только это, — сокрушенно вымолвил Отавинью. — У меня есть подозрения, что она помогла Фаусту убить моего отца, а потом убрала его самого. И уж совсем не сомневаюсь в том, что Рафаэла оговорила Луану, а также Маркуса и Бруну Медзенга.

— Насчет Бруну я ничего не могу сказать, а вот Маркуса, насколько мне помнится, здесь и близко не было, когда погиб Фаусту, — заметила Жудити. — Что же касается Луаны, то она вообще на такое не способна.

— Ладно, подождем возвращения сеньора Жеремиаса, — устало произнес Отавинью. — Если, конечно, Рафаэле не вздумается устранить к тому времени и меня, как доктора Фаусту.

— Господь с тобой! — испугалась Жудити. — Ты говоришь страшные вещи. Неужели Рафаэла так опасна?

Отавинью не ответил, лишь тяжело вздохнул.

Кловис из кожи вон лез, стремясь реабилитировать себя в глазах комиссара и найти парней, избивших Ралфа, которые исчезли из Гуаружи, как только узнали, в какую неприятную историю вляпались. Отыскать их было непросто, но судьба оказалась благосклонна к проштрафившемуся детективу, и вскоре он доставил тех ребят в полицейский участок, где Жозимар устроил им допрос с причастием.

Они подтвердили то, что ранее говорил Орестес, и тем самым косвенно сняли подозрения с Кловиса.

А вот искренность другого свидетеля — Жералдину — у комиссара возникали большие сомнения. И тогда он вновь послал повестку Маркусу, предчувствуя, что на сей раз сможет докопаться до истины.

Маркус к тому времени уже знал от матери, что Жералдину арестован. А отец открыл ему тайну, от которой у Маркуса все похолодело внутри.

— Я видел, как ты и Жералдину закапывали в песок. Лейя тоже об этом знает.

— Папа, я вовсе не собирался его убивать, — стал оправдываться Маркус. — Только хотел припугнуть. Ведь он избивал маму! Но мне и в голову не пришло, что прилив может быть таким сильным. Мы оставили этого негодяя довольно далеко от воды, а он тем не менее все равно захлебнулся.

— Сынок, не надо себя казнить, — попытался утешить его Бруну. — Я на твоем месте поступил бы точно так же. А сейчас нам надо подумать, как ты будешь вести себя на допросе.

— Я во всем признаюсь, — глухо произнес Маркус. — Теперь, когда они арестовали Жералдину, у меня нет другого выхода.

— Если ты это сделаешь, я все опровергну и скажу, что Ралфа убил я! — рассердился Бруну. — В конце концов, обманутый муж — я, а не ты!

— Но у них есть показание Жералдину, — напомнил ему Маркус. — А это значит, что на пляже вместе с Жералдину был не ты, а я. Поэтому отпираться тут бесполезно.

В полицейский участок он отправился вместе с матерью и отцом. На вопросы комиссара отвечал четко и мужественно.

— Я хотел проучить этого типа за то, что он бил мою мать, — пояснил он причину своего поведения в ту ночь.

— Расскажите подробно, как все было, — попросил Жозимар.

Маркус повторил все то, о чем рассказывал и Жералдину, за исключением одной, но очень важной подробности:

— Те двое избили Ралфа и ушли, бросив его на берегу. А я и Жералдину зарыли его в песок, оставив снаружи только голову, чтобы он мог дышать. Поверьте, мы не знали и не предполагали, что вода в ту ночь поднимется так высоко!

— Это вы потом расскажете присяжным. А пока я вынужден вас арестовать за убийство, — подвел итог Жозимар.

— Но вы же слышали: он не хотел убивать! — воскликнула в отчаянии Лейя.

— Суд разберется, было убийство умышленным или случайным, — сухо ответил комиссар.

— Да Ралф вообще жив! — истерично закричала Лейя. — Он звонил мне откуда-то из-за границы. А вы нашли труп какого-то другого человека!

Жозимар посоветовал Бруну увести ее и как-нибудь успокоить.

Маркус же под конвоем отправился в камеру, где встретился с Жералдину.

— Спасибо, что защитил меня, — сказал ему, виновато улыбнувшись. — Не волнуйся, мой отец найдет хорошего адвоката и вытащит тебя отсюда.

— А какой срок нам могут дать? — спросил Жералдину.

— Думаю, небольшой, потому что Ралф недорого стоил, — позволил себе пошутить Маркус.

Лейя горько плакала, уткнувшись в плечо Бруну, а он, тоже едва держась на ногах от горя, пытался ее утешить:

— Если Маркусу не удастся избежать приговора, я всю вину возьму на себя. У нашего мальчика впереди огромная жизнь… Когда мой самолет упал в лесу, он искал меня как безумный. А когда нашел, то сказал, что любит меня! В тот самый момент он перестал быть мальчишкой и превратился в мужчину. Теперь он помогает мне в делах… Нет, я не допущу, чтобы мой сын провел в тюрьме свои лучшие годы!..

Лия, узнав об аресте брата, тоже зарыдала, и Апарасиу даже отменил концерт, не желая оставлять ее в такие тяжкие минуты без своего участия.

Теперь надо было как-то сообщить Лилиане об аресте Маркуса. Лия и Светлячок пригласили ее в дом Медзенги и начали трудный разговор издалека, осторожно подступая к главному. Но когда им все же пришлось сказать, что Маркус сейчас находится в тюрьме, Лилиана упала в обморок.

Лия бросилась звонить врачу, боясь, что подруга может потерять ребенка.

К счастью, Лилиана пришла в себя еще до приезда врача, но была очень слабой. Ее отвезли домой, и несколько дней Роза провела у постели дочери, опасаясь, как бы у той не начались преждевременные роды.

Лилиана была благодарна матери за то, что она, против ожидания, не ругала Маркуса, не называла его преступником, а, наоборот, сочувствовала ему:

— Он, бедняга, расплачивается за безответственное поведение Лейи. К сожалению, такое случается довольно часто: родители наломают дров, а дети потом страдают.

Лилиане было приятно, что мать говорит в том числе о себе, вероятно, уже раскаивалась в той поспешности, с какой расторгла свой собственный брак.

— Я думаю, для тебя с отцом еще не все потеряно. Вы не настолько испортили отношения, чтобы теперь не могли помириться, — сказала она, предполагая, что матери будет приятно это услышать.

Роза, однако, не поддержала ее:

— Мы с Роберту не стали врагами, и слава Богу. Но это не означает, что можно вернуть те чувства любви и доверия, которые объединяли нас в юности. Я теперь должна научиться жить, рассчитывая только на себя, и не зависеть от его успеха в политической карьере.

— Но это же очень трудно, мама! — заметила Лилиана.

— Ничего, я справлюсь со всеми трудностями, — уверено заявила Роза. — Неужели же я ничего не стою сама по себе — как человек, а не только как жена сенатора Кашиаса? Этого не может быть! Один знакомый обещал устроить меня на работу. На днях я с ним встречусь…

— И что это будет за работа? — спросила Лилиана.

— Пока не знаю. Но тот человек считает, что она придется мне по вкусу и будет по силам.

Здоровье Лилианы между тем наладилось, и Роза со спокойным сердцем смогла отправиться на деловую встречу, которая, впрочем, длилась до позднего вечера.

— Мой покровитель пригласил меня поужинать, — смущенно пояснила она в ответ на недоуменный взгляд дочери.

— Папа звонил, — сообщила Лилиана. — Он завтра приедет.

Роза не выразила по этому поводу ни радости, ни раздражения, но перед самым приездом Кашиаса ушла из дома, и Лилиана догадалась по ее смущенному виду, что это опять надолго. Поэтому, когда приехал отец, предложила ему поужинать в каком-нибудь ресторане.

— А может, нам стоит подождать маму и пойти вместе с ней? — спросил ничего не подозревающий сенатор.

— Вряд ли она вернется скоро, — вынуждена была сказать Лилиана.

Кашиас сразу же сник, в глазах его проступила неприкрытая печаль. Но, несмотря на это, он сказал, что рад за бывшую жену, которая пытается заново устроить свою жизнь.