Гаснет луч пурпурного заката

47. Дама в белом

Вильма появилась утром. На ней была белая кофта и короткая белая юбка.

— Всё! Больше белое я носить не могу. Снять и забыть. Столько потратила денег. Глаза бы не смотрели!

Она сняла блузку, потом юбку и осталась в крохотном бюстгальтере и тоненьких, как школьная линейка трусиках.

— Что смотришь! — Борис, и правда, украдкой подсматривал за ней. — Тебя я голым видела. Ты производил впечатление.

Борис понял, что и она тоже должна произвести на него впечатление:

— Я знал, что ты красивая в одежде, но без одежды… Но не красна изба углами, а красна пирогами.

— Пирогами? — Вильме поговорка понравилась. — Я поняла про какие пироги ты говоришь.

— Жалко, что все остальное у тебя не белое.

— Ладно, уговорил.

Лежа в постели, Вильма проявила себя деловой и великодушной:

— А юбку и кофту продай. Тебе деньги нужны. Я о них и вспоминать не хочу. Так, темное место в биографии.

«Белое», — хотел пошутить Борис, но тут раздался звонок. Пронзительный и дребезжащий. Типичный неэлектрический звонок коммунальных квартир.

Вильма в испуге заметалась по комнате и потом выскочила на кухню, успев только крикнуть:

— Хоть умри, но на кухню никого не пускай.