Amarie

– Нет, – воздух покинул легкие, и она говорила еле слышно.

Принц Герис рассмеялся страшным, гротескным смехом.

– Вы не боитесь смерти от моей руки? О, да, пожалуй, вам нужно жить! Жить так, чтобы каждое мгновение своей бессмертной жизни вы помнили о том, как погубили лучшего из нас!

Пламя в сердце склоняло голову под гнетом вечного льда, обхватывавшего каждую жилку в ее теле ледяными объятиями.

– Нет, Герис… – она склонила голову и жгучие, словно огонь, слезы потекли по бледным щекам.

– Это не она убила Лимерииса, ублюдок! – заорал Сиал, которого захватывали все эти молниеносные смены настроения его амари.

– Она привела его сюда! Привела на погибель! – кричал тот, утопая в своей ярости, избавлявшей от скорби. – Ты проклята, драконья шлюха! – в бессильной злобе он схватил себя за волосы и едва не вырвал несколько клочков.

– Я не хотела этого! – кричала Хели.

– Что теперь толку от ваших желаний? – ядовито бросил тот. – Как вы теперь собираетесь вернуть отца его ребенку?.. Пусть он и не любил Мору, но малыш неповинен в том, что вы натворили!

В камеру вихрем влетел Сиал и ударом в челюсть заставил Гериса Лимерииса заткнуться.

– Вставайте, амари, не вам сидеть на коленях перед такими ублюдками, – он потянул ее за руку, но Хели не шелохнулась.

– Он прав, – шептала она бледными губами. – Он прав, это я виновата… – повторяла она как заводная.

– Виноват Каган, проклятый предатель, – отрезал Сиал и подхватил несопротивляющуюся девушку на руки. Она прижалась головой к его плечу, продолжая неразборчиво шептать. – Не держите принца здесь, он ни в чем не повинен. Переселите его в прежние покои, но выставьте стражу, чтобы ни одна муха не могла пролететь в двери и окна.

Дан хмуро согласился с приказом.

– Лимериис, – позвал Сиал. – Мы продолжим, как только амари придет в себя.

– Лучше я сдохну, чем буду с ней говорить, – плюнул тот в ее сторону.

– Это тоже можно устроить, – пообещал Сиал, поднимаясь по лестнице.

Уходя, Сиал чувствовал удивленный взгляд Дана на своей спине. В момент полной неработоспособности амари Сиал негласно принял командование на себя и это удивляло не только Дана. Ширран, как ни странно, подчинился ему. Все они подчинились, когда на Утмасской земле не осталось правителя, которым должен был стать Каган. Каган или Архелия.

Ширран сейчас сдерживал в заточении Кагана, которого были неспособны удержать простые цепи и каменные мешки. Они не могли убить Кагана. Архелия не могла убить его. Никто не смог бы и теперь Сиалу было интересно, какую кару выберет для него амари. Он и Ширран с огромным удовольствием помогут ей в этом.

Поначалу все они надеялись, что убийство общего врага в лице Ахала положит конец скитаниям и позволит, наконец, добраться до цели. У каждого была своя цель, но у всех она находилась в Аламгире или в его подземных хранилищах.

Сиал, разумеется, предполагал подобное развитие событий, учитывая, как сблизились амари и этот проклятый Лимериис. Сблизились до того, что Сиал сумел использовать их связь для того, чтобы окончательно лишить Кагана разума для того, чтобы он совершил главную ошибку в своей жизни. Впрочем, кто бы не лишился разума, будучи настолько влюбленным в девушку, которая отдала предпочтение другому? Сиал с довольным вздохом подумал о том, насколько он счастлив, что навсегда избавлен от болезни под названием любовь. Лечение было долгим и чрезвычайно болезненным, но теперь он навсегда приобрел иммунитет от нее. И ни одна тонконогая, голубоглазая лань неспособна вновь разжечь в нем это пламя.

Пока он нес ее, Хели провалилась в забытье. Он уложил ее на кровать и накрыл тонким пуховым одеялом – девушку бил озноб. Но стоило ему сделать шаг от кровати, как он услышал, как Хели зовет его.

– Не уходи, пожалуйста, – шептала она, глядя потухшими серо-голубыми глазами. – Ты не можешь уйти, мы связаны. Сиал, прошу тебя…

Она просит его? Сиал на мгновение убрал стену, которой пытался загораживаться от нее, и его затопила волна горя. Сердце было разбито на куски и покрыто льдом. Дыра, которую ничем нельзя заполнить.

Драконы в подобных случаях всегда поддерживали друг друга, ложась одной большой и грозной кучей, прижимаясь друг к другу телами, шеями, накрывая друг друга крыльями и обнимая хвостами. Простая поддержка, значащая так много. Тогда горе растворялось в каждом из них и его становилось так мало, что переживавший бурю дракон успокаивался.

Но Сиал никогда так не делал. Он никогда никого не подпускал к себе и не участвовал в подобных вещах.

И она была права – они связаны. Он не мог далеко отойти от нее. Проклятая клятва. Проклятая Азери со своей проклятой короной.

Сиал вернулся и лег на кровать, повернувшись лицом к амари. Взглянув на него с благодарностью в глазах, Хели обняла его одной рукой и уткнулась головой в грудь.

– Спасибо, – прошептала она, проваливаясь в кошмары.

* *

– Сколько еще ты будешь стеречь меня? – вяло поинтересовался Каган из своего угла.

– Столько, сколько понадобится, – в тон ему ответил Ширран, пристально разглядывающий свои ногти, которые временами пробовал трансформировать в драконьи когти. Пока получалось слабо – рука так и норовила покрыться крупной чешуей, и кожа теряла всякую чувствительность.

Ширран скучал здесь. Каган тоже.

Пошел четвертый день заключения вспыльчивого Кагана, и они оба уже готовы были лезть на стенку от скуки. Время от времени появлялась стража в количестве пяти человек и приносила им еду. Ширран готов был начать проклинать Сиала, приказавшего стеречь мальчишку, но и ослушаться не мог. Каган стал слишком непредсказуем и опасен. Нельзя позволить ему сбежать, иначе, когда он научится перевоплощаться, на них обрушится новая волна проблем.

От амари не было никаких вестей. Ширран пробовал расспрашивать стражу, однако они знали не больше его. Держать его в неведении было совсем уж свинством, и он потихоньку начинал беситься.

Они с Каганом временами переговаривались, предполагая дальнейшее развитие событий. Что теперь будет? Война? Каган был готов к ней, но Ширран знал, что даже если амари простит его, то Могадор все равно потребует его голову.

Слишком уж быстро он привык к мысли, что теперь он один из нас, думал Ширран и чувствовал раздражение по этому поводу. Человек никогда не станет одним из нас! И если Ширрана Каган просто раздражал, то у Сиала к нему была нестерпимая ненависть. Неудивительно, учитывая, что теперь у него с амари одна душа на двоих и меньше всего гидра хотел ощущать все то, что испытывала амари по отношению к Кагану.

Ширран горестно вздохнул и бросил маленький камешек в стену напротив. Камешек с тонким звуком отскочил и вслед за этим далеко наверху послышались шаги. Прошла добрая четверть часа прежде чем к ним спустился Дан и его гвардия.

Наконец-то новости! – Ширран вскочил, не отходя, впрочем, от Кагана.

– Ничего нового, – ответил Дан. – Амари будет пытаться спасти хоть какое-то подобие мира с Могадором.

– Это провал, – простонал Ширран.

– Именно, но она хочет попытаться. Любые переговоры с Лимериисами обречены на неудачу.

– У нас есть армия, – заявил Каган.

– У тебя больше ничего нет, – отрезал Дан. – Ты еще ничего не понял, мальчик? Ты больше не король. Принцесса Архелия…

– Она не имеет права!.. – закричал Каган, вскочив на ноги.

– Она имеет полное право забрать твою жизнь за смерть союзника. Она имеет право забрать твою жизнь как плату за измену.

– Измену? – до Кагана, наконец, начала доходить серьезность ситуации. – Но я король!..

– Король Утмаса. Она – законная королева Турана, заключившая союз с Могадором. Ты был частью союза, и ты его предал.

– Тебе никогда не понять, старик!..

– Я понимаю больше, чем ты думаешь. Ширран, амари передавала тебе свои извинения за то, что у тебя нет возможности участвовать в совете касательно короля. Только ты можешь удерживать его, и ты нужен здесь.

– Долго мне еще сидеть здесь взаперти?! – крикнул Каган уходящему Дану. Тот обернулся.

– Пока твоя судьба не будет определена нашей амари.

– Пусть она придет сюда! – во всю мощь своих легких кричал Каган, пока Дан молча поднимался обратно на поверхность. – Пусть придет, я хочу поговорить с ней!

– И что же ты собираешься сказать ей? – поинтересовался Ширран, вновь усевшись на пол.

– Что я сожалею, – злобно бросил Каган.

– Поздно сожалеть, не находишь?

– Я готов был бросить к ее ногам весь мир! – Каган как потерянный принялся наворачивать круги по камере. – Я любил ее, и она об этом знала!

– Но она не любила тебя, – пожал плечами Ширран. – Ничто не может заставить женщину любить. И совершенно точно было лишним убивать того, с кем она была так близка.

Каган упал на колени, прижав руки к голове.

– Что она теперь сделает?.. – произнес он в пустоту.

– Что-нибудь особенно жестокое, я не сомневаюсь в этом. Не надейся более на ее милость. Ты потерял ее навсегда, Каган Хазред’Ас.

* *

Хели не отпускала Сиала ни на шаг. Они вместе просыпались, вместе завтракали, вместе присутствовали на советах, вместе прогуливались по саду, вместе ложились спать. Сиалу было все равно, а Хели цеплялась за него, как за последнюю спасительную соломинку.

Однажды ночью он попытался уйти, но как только он поднялся с кровати, Хели тотчас же проснулась и ухватила его за руку. В другую ночь ему удалось уйти и ее всю ночь мучали кошмары.

Первые несколько дней после гибели Даррина и визита к Герису, Архелия пролежала в постели, не вставая. Ей приносили еду, но она даже не поднимала головы. В конце концов, ее консорт-гидра силой влил в нее густой бульон, а потом разбил чашку о дверь, за которой скрылись служанки и заявил, что будет делать так каждый раз, когда она будет отказываться от еды. После того, как служанок в третий раз окатило супом и сладкими соками, Архелия сдалась.

Вместо утешения, Сиал насмехался над ней, заставляя ее бунтовать, а не раскисать.

– Ты королева! А королевы не принадлежат себе! Если ты собираешься оплакивать Лимерииса до конца своей жизни, то сразу откажись от Утмаса и Турана! Я уверен, Герис Лимериис будет в восторге, когда в качестве извинения за безмозглого Хазред’Аса ты подаришь Могадору два королевства!

– Я не отдам Туран! – кричала в ответ Хели.

– Тогда возьми себя в руки и покарай Хазред’Аса! Ведь этого ты хочешь больше всего на свете! Дай понять Могадору, что убийца наказан! Что ты на стороне Могадора!

В такие моменты Сиал переставал понимать, какое ему дело до Могадора, судьбы Турана и всех этих передряг, в которые попадает амари.

А Архелия снова начинала злиться, ведь Сиал не понимал, что именно она оплакивает. Конечно, это был и Даррин в том числе, но больше всего ее жалило предательство Кагана. Которое по счету?.. – думала она по ночам, прислонившись спиной к Сиалу.

Она понимала, что было совершенно бесполезно оправдываться перед Могадором. Теперь наследным принцем стал Герис Лимериис, а он ненавидел ее с самого начала. Только сейчас Хели поняла за что. Он сказал, что она проклята. Хели была готова согласиться с этим.