Снайпер, который любил жареный рис

10. Тайбэй, Тайвань

Шеф отправил У потолковать с вдовой Цю. Улица перед домом была забита журналистами и грузовиками со спутниковыми антеннами. Он уже приближался, когда из дома вышла скорбящая вдова и заговорила в десятки микрофонов:

— Я хотела бы поблагодарить Министерство обороны за посмертное присвоение очередного звания моему мужу; благодарю президента за цветы, а всех представителей общественности за соболезнования.

Она поклонилась камерам, двое детей лет десяти последовали ее примеру.

— Однако должна сказать кое-что еще. Я требую объяснений у армии и министерства. Почему убит мой муж? И где убийца? Я не успокоюсь, пока не получу ответов.

На этом, оставив без внимания вопросы прессы, она повернулась и ушла в дом.

У подождал, когда журналисты разбредутся, и проскользнул к дверям.

— Цинчи никогда не обсуждал со мной дела, и я понятия не имею, над чем он работал. Вам следовало бы спросить в министерстве, а не у меня.

— У Цинчи не было врагов. Правда, на работе он не всегда пользовался популярностью, он любил придерживаться правил. Вам следовало бы узнать в министерстве.

— Совершенно очевидно, что Цинчи убили, и не думайте, что полиция, подобно министерству, может очернить его имя…

Сердитая дама.

— Перед его смертью ему позвонил какой-то начальник. Они спорили, но я не знаю о чем. Он никогда не говорил о работе.

— Я не знаю, что за начальник. Спросите в министерстве! Проверьте записи телефонных разговоров! Вы уже нашли его мобильный? Он умер почти неделю назад, не говорите мне, что «ведете активное расследование». Полиция, министерство, вы все одинаковы!

У проехал через весь город до улицы Чжуншань Бэйлу, нигде не задерживаясь ради булочек или кофе, и во второй раз за этот день позвонил в звонок домофона.

Ему не открыли, но за спиной послышалось:

— Кого-то ищете?

В небольшом сквере у входа сидела женщина, которую он видел курящей в окне четвертого этажа. Она по-прежнему курила.

— Инспектор У, уголовный розыск, к вашим услугам.

Купив в магазинчике кофе, они устроились у дороги.

— Я не могу говорить с вами. Тот тип, Цю Цинчи, получил генерал-майора после смерти. Вы понимаете, что это означает?

— Нет.

— Это означает генерал-майорскую пенсию и пособие по утрате супруга. Министерство рассматривает его смерть как гибель при исполнении служебных обязанностей. Но если мой муж покончил с собой, пенсии не будет. Не будет даже страховки.

У кивнул.

— Я умоляю флотское начальство сжалиться и не записывать его смерть как самоубийство. Да разве они послушают! Даже его лучшие друзья отмахиваются от моих просьб. Говорят, это дело полиции. Так что, инспектор, мое будущее и будущее обоих моих детей в ваших руках.

У осмотрительно удержался от очередного кивка;

— Он никогда ни с кем не спорил. Флот хотел, чтобы он прошел дополнительную подготовку и получил офицерское звание, но муж отказался, сказал, что его и так все устраивает. Он был не из тех, что наживают врагов.

Вдова Го замолчала. У счел, что теперь его очередь говорить, но упустил момент.

— И вся эта чушь насчет любовницы. Он никогда не задерживался без надобности, возвращался домой, как только мог освободиться, возил сына на баскетбол. Любил готовить. Я и на кухню-то почти не заходила…

— Полиция убеждена, что никакой любовницы не было, — сказал У.

— Но что же тогда случилось?

— Госпожа Го, ваш муж был знаком с Цю Цин-чи?

— Насколько я знаю, нет.

— А он имел какое-либо отношение к закупкам оружия?

— Разве может уорент-офицер иметь какое-либо отношение к закупкам оружия?

У решил, что больше вопросов нет. как вдруг ему в голову пришло кое-что еще:

— У него ведь была татуировка на руке, помните?

— «Семья». Он ее сделал, когда ему было семнадцать-восемнадцать. Целая компания из их школы сделала такую наколку, они ведь были близки, как настоящая семья. Всякая такая ерунда типа «один за всех», «жить вместе, умереть вместе». Молодость, сами знаете.

У решил вернуться в офис и позвонить Умнику. Но госпоже Го, похоже, совсем не хотелось домой: она прикурила от зажигалки и предложила У сигарету.

— Инспектор, он не мог покончить самоубийством.

«Разве что с помощью сигарет», — подумал У.

Около двух пополудни У в офисе созерцал Умника на экране. Гостеприимство римской полиции впечатляло: Умник уплетал большую миску китайской лапши, рядом стояла бутылка красного вина.

— По счастливой случайности уборщица на вокзале нашла парик, шляпу, шорты и сандалии подозреваемого. Он косил под иностранца.

— Что-нибудь с камер на станции?

— Вот, смотри.

Видео, которое прислал Умник, было более четким, чем предыдущее: мужчина с азиатской внешностью, сидя спиной к камере, пьет кофе; черная куртка, хайкеры, сумка «Адидас».

— Куда он направлялся?

— Сел в поезд на Неаполь.

— Оттуда есть что-нибудь?

— Нет, сошел по пути, сменил платформу и покатил назад, в Рим, а потом мы его потеряли. Похоже, на север путь держал. Здешняя полиция просматривает видео с других станций, и на том спасибо. Тебе надо бы приехать сюда, посмотреть, как они тут работают, У, они почти такие же крутые, как мы.

— Вот вернешься, напишешь отчет: «Следственная практика в Италии и на Тайване, сравнительный анализ».

— Здорово придумал. Кстати, ты мне напомнил, я ведь обязан держать шефа в курсе моих подвижек. Может, наваляешь чего-нибудь? Не надо делать такое лицо, ты печатаешь быстрее меня. Черепаха быстрее меня печатает! А я тебе привезу итальянской ветчины и красного вина. Я даже потрачу свои кровные на шелковый шарф для твоей жены! Подарки для всей семьи.

Первой непосредственной зацепкой стало видео, посланное в новости неким туристом: кафе, крики официанта, тело Чжоу Сехэ, сползающее со стула на пол, его рука, на ходу задевающая англичанку, ее крики, а затем еще и еще, когда семеро ее спутников, обернувшись, видят труп Чжоу. И дальнейшая сумятица на площади.

Тайваньская туристка, некая мисс Чжао, в этот момент крутила палку с 360-градусной камерой, пытаясь сделать селфи. Поэтому ей удалось запечатлеть толпу: кто-то приседает, кто-то падает ничком, но один мужчина — единственный из всех, корпулентный американец — направляется к переулку. Его не волнуют вопли девушек, и он не спешит и не медлит; он словно направляется на запланированную встречу.

— Отчего вы решили, что это американец?

— Шорты. Только американцы носят шорты в отпуске.

— Только американцы носят шорты в отпуске?

— Я хочу сказать, чаще, чем европейцы.

Первым делом местная полиция направилась в отель «Реле Фонтана ди Треви», где они справились о местонахождении постояльцев. Из трех путешествующих в одиночестве мистер А. был обнаружен выпивающим в баре отеля, мисс Б. связалась с полицией в тот же вечер, имела прочное алиби и не припоминала мужчины азиатского происхождения, о котором ее спрашивала полиция. Не удалось найти лишь мистера В. Полиция обыскала его комнату — никого, стены и пол все еще покрыты влажными разводами: все начисто протерто, не осталось даже отпечатка пальца.

Профи.

Копию паспорта мистера В., снятую при регистрации, отослали в посольство Кореи, где документ сразу же признали фальшивкой. Итак, отпечатков пальцев не имеется, но есть образец почерка с подписи в книге регистрации постояльцев: неряшливые английские каракули.

Тем временем другие полицейские собирали записи с видеокамер на Термини, где уборщица сообщила о найденной в корзине одежде. Опрос поездной бригады обнаружил кондуктора, который поведал о том, что видел нечто вроде временной татуировки в виде китайского иероглифа, приклеенной к стене в туалете.

Во все отели Рима были разосланы предупреждения. Из «Токио», мини-отеля на задворках вокзала, сообщили о постояльце, который бросил в номере сумку и исчез, не рассчитавшись. Копию с его паспорта не снимали, но администратор вспомнил, что номер был забронирован по телефону за день до того, причем звонила женщина, говорившая по-английски. Полиция работала над отслеживанием звонка.

В отеле «Токио» имелась всего одна камера видеонаблюдения, при входе; она запечатлела лишь спину объекта, не более того.

Поступило сообщение о велосипеде, украденном в тот день от дверей отеля.

Наибольший интерес вызвал пустой чемодан, оставленный за газетным киоском на автовокзале во Флоренции. Владелец киоска заметил его, запирая киоск, и сообщил в полицию, сочтя, что это может быть бомба, заложенная террористами.

Таким образом полиция заполучила кадры с автовокзала во Флоренции.

На сегодняшний день было найдено четыре изображения подозреваемого. Все нечеткие, и все сбоку или со спины.

— И на этом отчет заканчивается. Что скажешь, У?

— Он тайванец.

— С чего ты взял?

— Татуировка в поезде. Логотип с медведем на сумке в отеле «Токио»: это тайваньская марка. И жертва тоже тайванец.

— Именно так я и подумал. Давай попробуем кое-что посложнее. — Умник заглотил еще лапши. — Где ты на Тайване найдешь снайпера?

— Армия.

— Как жаль, У, что ты уходишь на пенсию, такой умище.

— Не забывай время от времени отрываться от еды и дышать, не то заработаешь повреждение головного мозга. И будешь валяться в госпитале, а у меня не будет времени прийти и отключить тебя. Посмотрим, что я накопаю от армии, пришли мне хорошее, четкое фото подозреваемого.

Через несколько минут У получил три фотографии: снимок сзади с железнодорожного вокзала в Риме, снимок сбоку с автовокзала во Флоренции, но оба снимка без лица, и потому толку от них оказалось мало. И селфи Умника с набитым лапшой ртом.

Снова запиликал сигнал электронной почты. Новый файл, несколько снимков: труп, лежащий лицом вниз в снегу, труп, перевернутый на спину, крупный план лица, сломанная винтовка. И записка от Умника:

«Мужчина азиатского происхождения, упал со здания в Будапеште. Снайпер. Если это наш подозреваемый, увы нам».

Но кто убил убийцу?