Снайпер, который любил жареный рис

5. Тайбэй, Тайвань

В новостях по телевизору сообщалось, что США согласились продать Тайваню зенитно-ракетный комплекс «Эвенджер», но тянут в отношении танка М1А1 и подводных лодок. Кто будет вести переговоры с янки, когда Цю мертв?

В отсутствие Умника У сподобился встречи с шефом, начальником бюро. У высказал свою теорию: смерть Цю и Го связана с некими таинственными делами, происходящими в военном ведомстве, и раскрытие дела будет чертовски трудной штукой, если не выяснить, в чем дело. Шеф это никак не прокомментировал, но выражение его лица сказало У то, что он уже в курсе. Без распоряжений президента или министерства военные говорить не будут.

Стало быть, тупик. Придется взяться за старый следовательский трюк: воссоздать жизнь жертвы и найти в ней что-то не вяжущееся с остальным. Он не мог получить больше информации на Цю и Го от Сюна, но ему не могут помешать работать по Чэню. Выстрой картину жизни человека, сказал себе У, и получишь ключ к разгадке.

Жена легла спать в полночь, уступив обеденный стол в его распоряжение. Лицо Умника сияло с экрана ноутбука, с обеих сторон обложенного папками У. Интересно, что он ест сейчас?

— Не поверишь: я знал, что в Лондоне можно раздобыть жемчужный чай, но оказывается, он есть и в Риме! Мне дали бесплатно, потому что я с Тайваня. И еще мне рассказали, где можно поесть тайваньских гуа-бао[12].

Булочка с мясной начинкой кружила по экрану, когда Умник откусывал от нее.

— Свиная грудинка, — сообщил Умник с набитым ртом. — Настоящий тайваньский повар.

— Дай-ка угадаю. Типы из булочной рассказали тебе об одном местечке, где готовят омлет с устрицами?

— Ты прекратишь когда-нибудь думать о еде? В любом случае нет, не об этом месте, а о том, где готовят тушеное мясо по-тайваньски.

— Ис тех пор ты там ряху нажираешь.

— А я что, виноват, что они такие гостеприимные? И я всем об этом рассказываю, и они заваливают меня булочками и присылают жемчужный чай в контору. Итальянцы обожают грудинку. Никогда не был ее любителем, но теперь пересматриваю свои вкусы. И я тебе скажу почему: раньше я не замечал, как здорово сочетается зелень кориандра и арахис, или как карамелизуется мясо в кулинарном вине. Потом кладешь все это в белую булочку. Она сдобная, и в ней есть и сладость. Не надо бы мне быть таким привередой в еде. Упускаю много хорошего. А ты сам не ешь? Что тебе жена сегодня приготовила?

У помахал бутылкой перед экраном.

— Вот что тебе нужно, У, женщину, которая не возражает, чтобы ты пил дома. Конечно, если ты чем-нибудь это заедаешь…

— Прекращай трепаться и подбородок вытри. Ты мне экран заплюешь.

— Видишь, я словно в одной комнате с тобой.

— Это точно. Я кое-то нашел. Собираюсь начать с Чэнь Личжи, также известного как Качок.

— Хорошо. Работаем по старому регламенту?

— Просто собираю картинку по кусочкам.

— Давай ты первый, у тебя больше материала.

— Хорошо. И пожалуйста, отодвинься от камеры, пока меня не стошнило.

У сделал вид, что раскладывает свои записи, и приступил к отчету:

— Одиннадцать часов вечера, четырнадцатое августа тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Персонал детской клиники Цзяи Чэнь разбужен полицией. Они отреагировали на сообщение местных жителей, что у ворот клиники в картонной коробке оставлен плачущий младенец в возрасте не старше трех месяцев.

Полиция едет туда, звонит в дверь.

Сам доктор Чэнь, шестидесяти семи лет, проживает на территории клиники. Его жена, шестидесяти двух лет, в сопровождении медицинской сестры подходит к воротам. Беспокоясь о ребенке, она зовет супруга, который заявляет, что младенец здоров и это мальчик. В коробке нет ничего, кроме одеяльца, в которое завернут младенец, и пустой бутылки из-под молока.

В Тайване в восьмидесятых-девяностых годах молодые женщины не всегда знали, как можно избежать беременности, а забеременев, могли подумать, что просто набрали вес. Нередко отчаявшиеся матери-подростки оставляли новорожденных в общественных местах.

Мать Качка могла быть одной из таких молодых незамужних женщин. Одеяльце и бутылочка говорили о том, что она сделала, что могла. Но, потрясенная, она, вероятно, решила, что детская клиника — самое подходящее место, куда можно подкинуть ребенка.

Полиция записала показания супругов Чэнь и хотела передать ребенка в социальную службу. Но доктор Чэнь воспротивился, опасаясь, что за таким маленьким ребенком не будет надлежащего ухода. Он предложил, чтобы ребенок на время остался у них — в конце концов, мать может пожалеть о своем решении и вернуться.

Полиция обратилась в социальную службу, которая связалась с доктором Чэнем. Все сошлись на том, что это будет подходящим временным домом для младенца.

У супругов Чэнь было двое своих детей: замужняя дочь, уехавшая в США, и сын, проживавший в Тайбэе, также врач. Опустевшее гнездо снова наполнилось любовью. Малыш Качок провел в нем счастливую мирную неделю, он даже не плакал…

— Откуда ты знаешь, что он не плакал?

— Тихо, Умник, а то сказку не расскажу.

— Мне нужно кое-что проверить онлайн. Ты уверен, что это было четырнадцатого августа тысяча девятьсот восемьдесят первого года?

— Так указано в полицейском деле.

— У, прикинь, что это был за день.

— Пятнадцатый день седьмого месяца по лунному календарю. Фестиваль голодных духов[13].

— Жуть.

Прошла неделя, но за ребенком никто не явился, и, согласно правилам, опекой должно было заняться государство. Однако госпожа Чэнь, которой очень понравилось снова быть матерью, надеялась, что сможет оставить ребенка, хотя бы до тех пор, пока не найдутся родители. Социальная служба была рада отделаться от проблемы и предложила денежное довольствие для покрытия расходов. Супруги отказались от какой-либо помощи.

Спустя полгода младенец был усыновлен: официально его матерью записали дочь супругов Чэнь, поскольку сами они были слишком стары для этого. Были выполнены необходимые формальности, ребенку дали имя Чэнь Личжи. По документам супруги были его дедушкой и бабушкой, но для него — отцом и матерью.

Детство его было ничем не примечательным. В начальной школе он не блистал, но и трудным учеником тоже не был. Он преуспел только в одном: к одиннадцати годам вырос до ста семидесяти одного сантиметра, и этот факт обычно приписывают тому, что госпожа Чэнь постоянно использовала при питании ребенка разнообразные пищевые добавки, невзирая на их стоимость.

Доктор Чэнь удалился от дел в возрасте семидесяти лет. Его сын, врач, отказался возвращаться в Тайбэй, чтобы перенять семейное дело, и поэтому детская клиника Чэнь живет сегодня только в воспоминаниях добрых людей Цзяи.

Новый сынок доставил Чэням большую радость. Они мечтали только о том, чтобы их семья была побольше, чтобы их дети вернулись из Тайбэя и США и привезли своих детей. Чэнь Личжи был ровесником их внуков, и они прекрасно играли бы вместе. И, с божьей милостью, возможно, самый юный Чэнь обнаружил бы больше прилежания и способностей в старших классах, и семья была бы благословлена третьим доктором.

Но внезапно происходят печальные события. Обнаруживается, что здоровье госпожи Чэнь ухудшается: ничего серьезного, просто она нередко забывает завернуть газ. Деменция, заключили доктора, и излечение невозможно. Их сын в Тайбэе нанял сиделку для ухода за матерью. Тем не менее первым через два года скончался доктор Чэнь — от сердечной недостаточности. Семья собралась на совет. Дом решили продать, а госпожу Чэнь перевезти в США, где дочь могла бы заботиться о ней. Но как быть с Чэнь Личжи? В Тайбэе для него места не было и, как объяснила дочь социальным службам, она не в состоянии заботиться и о матери, и о младшем брате.

И вот Чэнь Личжи в нежном возрасте одиннадцати лет обнаруживает себя изгнанным из рая. Потерявший и мать, и отца, отвергнутый братом и сестрой, и, самое печальное, он узнает, что был подкидышем.

— Сиротки в картонных коробках? У, нет ли у тебя историй повеселее? Вроде той, про девочку со спичками?

— Это полностью соответствует фактам, обнаружившимся в результате моего расследования.

— Давай ее оживим, сделаем жизнеутверждающей! Сдается мне, у тебя предпенсионный кризис; ты хочешь, чтобы и все были несчастны.

— О, ты подался в психиатры?

Соседи запомнили Чэнь Личжи любящим сыном своих приемных родителей. После школы мальчик помогал вывозить мать в инвалидном кресле в ближайший парк. Несомненно, время, которое они с удовольствием проводили вместе, было исполнено счастья и любви.

Второй процесс усыновления детально задокументирован и полицией, и социальными службами. Поскольку Личжи не являлся кровным родственником старшим детям Чэней, они не были обязаны заботиться о нем, и мальчика отправили в приют, где он пробыл два долгих года. Несколько семей подумывали усыновить его, но всякий раз давали задний ход. Слишком он был высок, слишком часто хмурился. А что, если он вырастет преступником?

Приют также содержал свои записи в образцовом порядке. Мальчик был тихим, мало разговаривал, а о своей прежней семье не упоминал никогда. Он дорожил ежегодными рождественскими открытками от госпожи Чэнь, хотя некая госпожа Лин отмечает в деле, что их, вероятнее всего, посылала дочь, и они не содержали ничего, кроме подписи. Молодая госпожа Чэнь не могла представить себе, что это превращало Рождество в самое тяжелое время года для мальчика, который плакал под одеялом, вцепившись в открытку.

— Из-за тебя мне гуа-бао расхотелось.

— Эх, Умник, может, мне этим заняться на пенсии: пойти волонтером в приюты и дома престарелых?

— Для этого у них есть профессионалы. Ты полицейский.

— Да, но мне бы хотелось испытывать удовлетворение от достигнутого.

— Удовлетворение от достигнутого! Да, я понимаю твои чувства.

Спустя два года Чэнь Личжи усыновил бывший солдат по имени Чэнь Ло. Об этом в деле подробностей меньше. Строго говоря, Чэнь Ло не удовлетворял требованиям по усыновлению ни в смысле возраста, ни в смысле доходов. Возможно, кто-то, занимавшийся делом, сможет разъяснить нам, каким образом Чэнь Ло получил это разрешение. Ему было в то время пятьдесят три года, его жене, вьетнамке, тридцать один. Возможно, у него упала численность сперматозоидов, а молодой жене хотелось ребенка.

Итак, у юного Чэня появилась новая семья, и, по свидетельствам соседей, с ним обращались лучше, чем с родным сыном. В старших классах он был членом баскетбольной команды, завел новых друзей, в шестнадцать лет спутался с бандой, попал в тюрьму для несовершеннолетних. Чэнь Ло каким-то образом его оттуда вытащил.

По словам одноклассников, все время он тратил на волейбол или поднятие тяжестей, и уже тогда получил прозвище Качок. У него были все задатки спортсмена. Проблема с крутым парнем из школы? Иди к Качку, он разрулит. В исправительный дом он угодил из-за дружка по имени Цзао Цзяо. Дружка обманом затянули в игорный притон и подстроили так, что он проиграл в карты крупную сумму, а потом настоящие бандиты стали требовать, чтобы он похитил у отца коллекцию часов, чтобы погасить долг. Качок счел, что это нечестно, и пошел разбираться. Но дело вышло из-под контроля, Качку сильно досталось, он потерял передний зуб.