Охотясь на Адэлайн

* * *

«Ее жизненные показатели нестабильны, давление падает. Нам нужно поставить ей капельницу».

Я вздрагиваю; незнакомый голос искажается под звоном в ушах.

Агония пылает в каждом дюйме моего тела, но я чувствую себя как под водой, борюсь за то, чтобы выбраться на поверхность, но в то же время отталкиваюсь от нее, потому что просто знаю, что боль только усилится. Я окутана огненной пеленой, пламя лижет мои нервные окончания, и чем ближе я к сознанию, тем ярче вспышки.

В моей руке появляется крошечный укол, за ним следуют приглушенные голоса, доносящиеся с разных направлений.

«Вывих плеча, травма головы, рваные раны по всему телу». На мужской голос затухает, а затем снова вклинивается, резкий крик, который проносится вверх по моему позвоночнику.

«Черт возьми, Рио, это не гребаная больница, где у меня есть оборудование, которое мне нужно. У нее может быть внутреннее кровотечение прямо сейчас, насколько я знаю».

«Да ладно, мужик, она была в порядке совсем недавно», — отвечает другой, с ноткой беспокойства в его тоне. Думаю, это компаньон Рио.

«В порядке? Я не могу знать, какие повреждения она получила. Очевидно. очевидно, что она ударилась головой. У нее может быть кровотечение, и она может умереть через несколько секунд. Вы найдете мне томограф?». Когда его встречает молчание, следует пробормотал:

«Я так и думал».

Темнота лижет край моего сознания, угрожая утащить меня обратно под воду. Я стону, и пальцы пытаются открыть мои глаза. Яркий свет вспыхивает в них, но я едва замечаю.

«Мисс, вы можете сказать мне, что болит?»

Пожилой мужчина заменяет свет, его лицо нависает надо мной. Его образ размыто, но я могу различить пучки седых волос, кустистые усы и бледно-голубые глаза.

Я раздвигаю губы, но мой язык прилипает к крыше рта.

Господи, что они мне вкололи? Что бы это ни было, оно заставляет меня дезориентирует и вызывает головокружение.

«Я знаю, что тебе сейчас очень больно, но мне нужно, чтобы ты сказала мне, что именно болит».

Все. Все, блядь, болит.

«Мое… плечо», — наконец прохрипел я. «Моя голова».

«Где-нибудь еще? Грудь или живот?»

«Спина», — задыхаюсь я, снова вспоминая, как меня вытаскивали из машины. Мою спину как будто натерли на сырной терке.

«И это все?» — нажимает он.

Я киваю головой, постоянные вопросы утомляют. Миллион других мест тоже болят, но моя энергия иссякла, и я очень устала.

«Я сделаю тебе анестезию и приведу тебя в порядок, хорошо?».

Ясность проступает над моим окружением, и черты лица мужчины заостряются. Вместе с другим мужчиной, стоящим позади него, который переминается на своих и наблюдает за нами.

Пора спать, принцесса.

Темные бездонные глаза и злая ухмылка — Рио. Это он вытащил меня из машины. Вспышки того разговора ускользают от меня, но я знаю. это было нечто большее. Я не могу думать, не обращая внимания на непрекращающийся стук в моем черепе.

В тот момент, когда мои глаза начинают фокусироваться, мое зрение снова затуманивается, и мои веки становятся тяжелыми. Я не могу бороться с глубокой тягой просто закрыть глаза.

Я не хочу бороться с этим. Не тогда, когда это отвлечет меня от боли.