Алиби Алисы

Все еще среда, 30 октября

Мобильник Скантса не отвечает, и я звоню ему на работу. После третьего гудка включается автоответчик. Не успевает он пробубнить свое сообщение, как кто-то поднимает трубку, но это не Скантс — в трубке женский голос.

— Алло, Джоан? Это Джина Хьюер, коллега Нила. Он все еще в длительном отпуске.

— В отпуске?

— Отсутствует уже четыре месяца. Разве он вам не говорил? Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Не важно.

Вешаю трубку и прислоняюсь к двери. Все мое лицо ноет от удара, нанесенного матерью Альфи. Только сейчас до меня доходит, как сильно она меня ударила. Выхожу из телефонной будки. Куда прикажете идти? Скантс игнорирует меня. Мой «будущий муж» Кейден завел себе другую. А за мной по пятам следуют то ли один, то ли трое мужчин, которые собираются убить меня.

Так куда, к чертям собачьим, я должна идти? Обычно в такие времена (ну, все-таки не совсем в такие) я бегу домой, сажусь на кровать и обнимаю Эмили, чтобы успокоить нервы. Но теперь от нее больше не пахнет жизнью, и я засунула ее в гардероб.

Мне надо поговорить со Скантсом. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, в моем кармане раздается звонок. Это он.

— Скантс? Господи, какхорошо, что ты позвонил!

— Почему ты звонила ко мне на работу?

— Мне очень-очень надо с тобой поговорить.

— Тебе всегда очень-очень надо со мной поговорить. Не звони мне на работу. Звони на мобильный.

— Твой мобильный не отвечал.

— Чего ты хочешь, Джоан?

— Я не знаю, с чего начать. На меня напали на улице. Женщина. Мать разносчика газет.

— Почему? Что случилось?

— Ее сын приносит мне газеты, а ей не нравится, что я оставляю ему сладости. А еще я купила ему настольную игру.

— Блин, — слышу я. — Я же говорил тебе, что это выглядит так, будто ты его приманиваешь.

— Не приманивала я его! Просто пыталась с ним дружить.

— Так же, как ты «пыталась» быть известной писательницей, матерью пятерых детей, школьной подругой Меган Маркл…

— Та девушка только выглядела как Меган Маркл.

— …и матерью пятинедельной дочери, которая не кричала, не ела и никогда бы не выросла. Ты хочешь, чтобы я добавил к этому списку что-нибудь еще?

— Перестань, Скантс.

— Ага! Правда глаза колет? Ты даже умудрилась засветиться в манчестерских газетах, заявив, что попала в железнодорожную катастрофу.

— Я почти попала в нее.

— Вот то-то и оно, что почти. Ты находилась в семнадцати кварталах от места происшествия, но разве фактами тебе можно что-нибудь доказать?

— Скантс, ну пожалуйста…

— Ты заводишь дружбу с чужими детьми, ходишь на похороны людей, которых даже не знала, примеряешь свадебные платья, не имея намерения выйти замуж, и везде таскаешь с собой куклу, делая вид, что это новорожденный ребенок. Я сто раз просил тебя остановиться, но ты меня не слушаешь. Я больше не могу с тобой возиться.

— Но ты же должен.

— Ничего подобного. Я тебе ничего не должен. От тебя только головная боль и куча возни с бумагами. Гораздо больше, чем от кого-либо другого, с кем мне приходится иметь дело. Я собираюсь официально передать твое дело коллеге. С сегодняшнего дня ты должна будешь обращаться к Джине.

— Нет! Я не хочу никого другого. Ты заботишься обо мне с десяти лет. Ты мне стал как отец.

— То-то и оно. Но я ведь не твой отец. Не усложняй все, ладно? Мне сейчас и так непросто.

— Но почему? Что с тобой происходит?

Скантс смеется, но я чувствую, что ему совсем не смешно.

— Моя жена умерла. Примерно год назад. Спасибо, что наконец спросила.

— Но ты же говорил, что ей лучше.

— Было. Потом стало хуже. Потом ее положили в больницу, где она и умерла.

— Ты никогда об этом не говорил.

— А ты никогда не спрашивала. Ты так зациклена на своем маленьком мирке, что не замечаешь ничего, что происходит вокруг тебя. В тебе не осталось ничего, кроме лжи.

Я больше не в силах сдерживать слезы.

— Ты не можешь просто так взять и оставить меня.

— Так значит, с сочувствием покончено? Возвращаемся к нашим баранам?

— Скантс, я так сожалею о том, что случилось с твоей женой…

— Неправда. Может, ты и сожалеешь о том, что довела меня до ручки, но если я снова послушаю тебя, через пару недель ты опять позвонишь и скажешь, что порезалась, или что собираешься прыгнуть с причала, и мне придется снова гонять по М5 и М6[10], а потом ты спросишь как ни в чем не бывало: «А что это вы все так беспокоились?»

— Скантс…

— Знаешь, сколько дел мне приходится откладывать, чтобы возиться с твоим дерьмом? На прошлой неделе я купил тебе продукты, чтобы проверить, как у тебя идут дела. И ты знаешь, мне кажется, что, помимо твоей постоянной лжи и паранойи, все обстоит более или менее нормально. С меня хватит. Со следующей недели твоим делом будет заниматься Джина — она всегда находила его очень интересным, так пусть теперь сама и расхлебывает.

Вот сейчас он отключится и оставит меня навсегда. У меня не остается иного выхода.

— Если ты откажешься от моего дела, я скажу твоему боссу, что ты снова пьешь. Я скажу ему, что ты был пьян, когда приходил ко мне в последний раз.

Тишина. Но он все еще там. Мне слышно его дыхание.

— Ты думаешь, он не знает? Думаешь, он будет обвинять меня за то, что после шести лет постоянного кошмара…

— Скантс, пожалуйста, я не могу без тебя. Ну скажи мне, что делать. Я не знаю, что мне делать.

— Оставь, на хрен, меня в покое, — рычит он. — Вот это ты можешь сделать?

Гудки. Тишина.