Алиби Алисы

Он поднимает руки вверх, показывая, что сдается.

— Коттерил сказал, что были какие-то следы крови на ковре.

— Да, я видел их. Но он говорил, что недавно у нее шла кровь из носа, так что не думаю, что это существенно. Но ванна наполнена водой, и вот этого я не понимаю.

В его голосе не слышится беспокойства, только недоумение. Иду в ванную и включаю свет. Ванна наполовину заполнена ярко-синей водой, по поверхности которой плавают крошечные золотые звездочки, образующие сложный узор в потоках сквозняка, дующего через щель в окне. По краю ванны и на полу лежит несколько блестящих упаковок от таблеток — все они пустые. Снотворное, 50 миллиграмм.

— Ничего там не трогайте, — кричит Нил из гостиной. — На всякий случай.

— На какой еще случай?

— На случай, если окажется, что есть что-то, чего мы с вами не заметили.

Выключаю свет и иду в спальню. Здесь все такое же темное и тусклое, как и в гостиной. На стенах — грязно-желтые обои. Убогая односпальная кровать с помятыми простынями и тонким одеялом. Внутри открытого гардероба лежит новорожденный ребенок, завернутый в розовое с желтым одеяло. Наклоняюсь и дотрагиваюсь до лица куклы — она выглядит совершенно как живая. Беру ее на руки — вес как у настоящего ребенка, но пахнет пластиком. На спине — маленький переключатель: плакать, дышать, писать, спать. Ставлю его в положение «спать» и бросаю куклу на кровать. Дотрагиваюсь до простыни — она сырая.

— Вся кровать сырая, — говорю я, возвращаясь в гостиную.

— Вся квартира сырая, — невозмутимо отвечает он.

— Нет, она действительно сырая.

Подхожу к журнальному столику и снова пробую свой чай с виски. Нет, все так же отвратительно. Иду в кухоньку и выливаю его в раковину.

— Почему ванна наполовину заполнена? И почему кровать сырая?

— Может, она оставила на ней мокрые полотенца? Я не знаю.

— А почему она приняла так много таблеток?

— Я вообще не уверен, что она их принимала. Там на дне ванны куча чего-то синего.

— Но зачем класть в ванну снотворное? Что это значит?

— Чтобы мы подумали, что она их приняла.

— А одежда ее вся на месте?

— Не знаю. Там на подоконнике ее телефон, — Нил кивает в сторону ванной. — Когда я пришел, он проигрывал музыку.

— Как вы зашли?

— У меня есть ключ. Никаких следов взлома не было, если вы думаете в этом направлении.

— А как насчет щели в окне ванной?

— Она там уже давно.

— Что же все это значит? — спрашиваю я, беря в руки различные предметы и снова ставя их на место. И тут я обращаю внимание на то, что на подарках, разложенных вокруг елочки, серебряными блестками написаны имена — Принц Роланд, Принцесса Табита…

— Это подарки для ее кошек, — говорит Нил.

— Каких кошек?

— Они, должно быть, где-то прячутся. Или ушли ловить мышей, — отвечает Нил, потирая глаза, и направляется в ванную. Он закрывает дверь, и оттуда доносится журчание воды.

Под елочкой лежат семь подарков — для семи кошек.

Выйдя из ванной, Нил снимает пальто и вешает его на дверь.

— Господи, как же тут холодно!

— Вы что, только что заметили?

— Я только сейчас снял пальто.

— Послушайте, Нил. Тут лежат семь подарков с именами семи кошек, но самих кошек нигде не видно.

— Это даже не ее кошки. Она крадет их у хозяев, которые, по ее мнению, плохо с ними обращаются. Она тратит на них все свои деньги.

Одним глотком он допивает свой чай и ставит чашку на столешницу.

Так, вот и еще один кусочек мозаики: Алиса, оказывается, еще и воровка кошек.

— Но где же они все?

Нил оглядывает квартиру, открывает буфет, выходит в коридор, возвращается обратно.

— Где этот чертов нагреватель? Мы платим за отопление, у нее должен быть отдельный нагреватель. Вам не холодно?

— Я легко замерзаю, но на мне два джемпера. Сфокусируйтесь. Мы говорим о кошках.

— Что вы все время морочите мне голову с этими кошками? Они не имеют к делу никакого отношения. Я их терпеть не мог, а она позволяла им везде лазать. Сплошная антисанитария.

Он открывает шкафчик над раковиной, но нагревателя нет и там.

— Когда вы в последний раз ее навещали?

— Пару недель назад.

— И кошки тогда были?

— Ага. По крайней мере мне кажется, что я видел парочку. К чему это вы клоните?

— Сама не знаю, — бормочу я себе под нос.

Он проходит в спальню, и я слышу щелчок включаемого нагревателя. Через минуту батарея возле выхода во двор начинает излучать тепло, и я придвигаюсь поближе к ней.

— Фой!

— Что?

Он не отвечает, и я бегу в спальню. Нил стоит, наклонившись, перед дверью сушилки, и я подхожу поближе, чтобы посмотреть, что он нашел. В сушилке на груде полотенец и простыней лежит пушистая белая кошка, кормящая шестерых крошечных розовых котят.

Глава девятнадцатая