Алиби Алисы

Глава одиннадцатая

Нахожу его в зале номер три, складывающим в аккуратную стопку маты после занятий бойцовского клуба.

— Привет, — улыбается он. — Ты, кажется, собиралась прийти сегодня вечером?

— Не было настроения.

— Ну хорошо. Я хотел показать тебе кое-какие приемы самообороны, так?

— Так. Но это ничего. Ты ничего не должен. Просто мне хотелось увидеть тебя.

Кейден доброжелательно улыбается, и это все, что мне нужно. Взяв с верха стопки голубой мат, он кладет его посреди комнаты.

— Заходи.

— Что?

— Иди сюда. Я покажу, что надо делать, если тебя прижали к полу.

Не найдя что возразить, послушно укладываюсь на мат.

— Нет, не так. Встань на мат.

Встаю. Он встает передо мной. Капли пота медленно стекают по его лицу и падают с подбородка в ямку на шее.

— Окей, — говорит он, кладя свои руки мне на плечи. — Предположим, я пришел к тебе и схватил тебя таким образом. Что ты будешь делать?

Поцелую тебя, хочется сказать мне, но вместо этого спрашиваю:

— Закричу?

— Хорошо, — комментирует он, не убирая рук с моей шеи. — Ты обозначила границу. А как ты собираешься освободиться?

— Ударю тебя по рукам.

— Ну попробуй. — Я бью его по рукам, но они не двигаются с места. Начинаю дергать и тянуть их, но все тщетно. — В чем дело?

— Ты слишком сильный.

— Правильно. Но так будет и с кем-то другим. Поэтому ты должна напрячь шею, чтобы ослабить мою хватку, слегка нагнуться вперед, а потом присесть и дернуться назад. Попробуй.

Я пробую, и после нескольких неудачных попыток мне удается понять, что надо делать. Но в голосе Кейдена не слышится искреннего одобрения. Он ограничивается лишь обычным «молодец», как он сказал бы любому из своих учеников.

— Так. Пошли дальше. Предположим, ты идешь ночью по улице и не слышишь, как я приблизился к тебе. И вот я уже держу тебя вот так…

Кейден подходит ко мне сзади и хватает меня так, что мой подбородок оказывается в сгибе его локтя. Я отчетливо ощущаю запах его пота.

— Что ты будешь делать теперь?

— Снова закричу?

— Ты не сможешь кричать, потому что я сжимаю тебе горло. Я собираюсь утащить тебя в кусты. Ну, так что?

Дергаю его за руку изо всех сил, но его захват становится все сильнее. Я уже не могу дышать.

— Сделай шаг вперед толчковой ногой, уклонись от захвата, дерни плечом и оттолкни меня.

Он объясняет мне несколько раз, пока я не начинаю все делать правильно. И снова получаю очередное: «Молодец».

— А что мне делать, если он уложит меня? — спрашиваю я.

— На пол?

— Да. — Я ложусь на мат. — Что, если я лежу на спине, а он находится сверху и прижимает меня?

В течение нескольких секунд Кейден оглядывается по сторонам.

— Окей. Ты кричала на этого парня, оттолкнула его и ушла от захвата, но он как-то умудрился прижать тебя к земле.

— Ну да, — едва шепчу я.

— Я покажу тебе, что надо делать. Только если в какой-то момент ты почувствуешь себя некомфортно, кричи «Стоп!», и я тут же остановлюсь.

— Хорошо.

— Окей. Ложись на спину и согни колени. — Я выполняю его указание, и он садится на меня сверху, обхватывает меня ногами и наклоняется надо мной. Но мне не страшно, потому что это Кейден и потому что он сам меня попросил.

— Ну так. Я покажу тебе, что надо делать, если ты окажешься в таком положении и тебе покажется, что оно безвыходное. Сейчас покажем этому негодяю, на что ты способна, окей? — и он подмигивает мне так же, как это делает продавец пончиков.

— Окей, — : с трудом выдыхаю я. Если прищуриться, я легко могу представить его моим рыцарем Субботой, защищающим меня от врагов, осадивших замок.

— Все думают, что в такой ситуации надо ударить мужика в пах. А что случится потом?

— Не знаю, — в моей голове не осталось ни одной трезвой мысли. Что, если я почувствую его член? Что я буду делать тогда?

— Ты в шоке, потому что не ожидала нападения, но нападающий будет готов к этому и ударит тебя в ответ так, что ты можешь потерять сознание, и тогда все кончено. Правильно?

— Правильно.

— Поэтому ты должна прижать локти к бокам, схватить правой рукой мое левое запястье, а левой рукой мой трицепс так, чтобы я не мог двигать рукой. А теперь работай спиной.

Я делаю так, как он сказал, и одним быстрым движением бедер сбрасываю его с себя и сама оказываюсь сверху. Теперь я сижу на нем, и мне ужасно хочется его поцеловать.

— Молодец, Джоан. Классно. — Он выскальзывает из-под меня, садится рядом и начинает перечислять приемы на самый крайний случай. Он рассказывает мне об ударах головой, ключами, выцарапывании глаз, а я сижу и получаю удовольствие. Все это так романтично, хотя, казалось бы, ну где тут может быть романтика?

— Ты хочешь, чтобы я еще раз что-нибудь повторил? — внезапно говорит он, глядя на часы.

— Нет. Я хочу еще раз тебя поцеловать.

— Прости. Он отодвигается в сторону. — Мы больше не можем этого делать.

Из меня словно выбили жизнь одним ударом. Он отстранился от меня так, будто я вдруг стала ему противна.

— Но ведь вчера мы целовались. Это потому, что сегодня я в синяках? Так они пройдут.

— Я знаю, но…

— Или это потому, что мы у тебя на работе? Ты что, стесняешься, что тебя увидят со мной? Может, Ванда добралась до тебя?

— Какая еще Ванда?

— Да полька одна. Блондинка. Абсолютное чудовище.

— Не знаю я никакой Ванды. Мы не можем больше этого делать, Джоан. Я думал, что ты только захочешь разучить несколько приемов самообороны.

— Но ведь ты поцеловал меня вчера и сказал, что влюбился в меня. — Я совершенно дезориентирована, будто это не Кейден, а какой-то другой человек. — Мне что, все это приснилось?

— Нет, не приснилось. Но больше мы так не можем. Прости.

— А как же все эти фотографии… — Он встал с мата. — Что изменилось?

— Это неправильно. Мы не можем быть вместе. Это непрофессионально.

— Что значит непрофессионально? У меня ведь даже нет к вам абонемента.

Он берет меня за руку, уводит с мата и кладет его обратно на стопку.

— Ты ведь сказал, что ты в меня влюбился, — повторяю я, следуя за ним.

— Я не должен был этого говорить. Это была ложь.

— Что?

— Пожалуйста, забудь все, что я тебе говорил.

— Как я могу это забыть? Кейден, скажи, что случилось? Что значит, что все это была ложь? Это из-за Эмили? Но ее теперь нет, она теперь с отцом.

— Это не из-за нее.

— Это потому что я уродливая? Толстая? Я могу перестать есть пончики. Ты хочешь секса? Я могу прямо сейчас, прямо здесь.

— Совсем не поэтому. — Он смотрит на меня таким же взглядом, каким смотрел на меня Тревор, когда я увидела афишу на столбе. В этом взгляде нет любви, только жалость. Жалость к толстой сумасшедшей кошатнице. — Ты… мой клиент. Извини.

— Но ведь у меня нет к вам абонемента! — кричу я. Но он подбирает с пола полотенце и бутылку с водой, бросает на меня один короткий взгляд и уходит.