Снайпер, который любил жареный рис

Он представил, как пуля вылетает из ствола и, описав дугу над щелкающими селфи туристами и набитым монетами фонтаном, проходит через лоб статуи и забрызгивает каменными мозгами греческие колонны, римские капители и барочный купол за ними.

Закончив проверку, он убрал винтовку. Больше полугода он не держал ее в руках, но ничего не изменилось.

В 10:05 он натянул рыжий парик и бейсболку с логотипом «Янкис», сунул под жилет пару джинсов — «пузо как у беременной» — и превратился в Тома: шорты, сандалии, носки. Загнал патрон в М21. Магазин с оставшимися четырьмя встал на место с жизнеутверждающим щелчком.

Прогноз был необычным, но соответствовал действительности: в Риме пошел град, крошечные комочки льда грохотали по подоконнику. Однако у фонтана по-прежнему толпились туристы в аляповатых шляпах с непременными палками для селфи. Но зонтики! Как же он забыл об азиатских женщинах с их зонтиками? Они наполовину скрыли фонтан.

Почему вечно эти зонтики? В солнечную погоду, в дождливую погоду, в любую погоду…

Их слишком много. Придется переместиться. По лестнице он поднялся на крышу отеля и укрылся за дымоходом; высовывался лишь кончик винтовки. Ветер сильнее, чем хотелось бы; град затруднял видимость.

Нельзя полагаться на удачу. Сняв пояс, он продел один конец через крепление для ремня в передней части ствола, а другой конец закрутил вокруг бицепса. Левая рука с натянутым ремнем приняла на себя часть веса ствола, а правая переместила приклад к плечу. Три точки опоры и левая рука на месте, словно приколоченная гвоздями.

Прежде чем прицелиться, он сверился со снимком. Так и есть, в уличном кафе сидят трое: седовласый азиат слева, европеец в шубе — в центре, и справа — азиат с прилизанными до блеска волосами.

И запоминающимися ушами. Снайпер может не помнить, как выглядит объект, но уши всегда врезаются в память.

— Уши у всех разные, — сообщил им Айронхед.

— Это же про отпечатки пальцев? А не про уши?

Предполагалось, что Айронхеду не задают вопросов, только кричат: «Так точно, инструктор!» Но он задал.

— И у кого же найдется время проверять гребаные отпечатки пальцев перед выстрелом?!

Снять с предохранителя. Задержать дыхание. Как только красный зонт сдвинулся в сторону, он сосредоточил прицел на блестящих волосах цели, переместил перекрестие на ухо… кривое ухо, вопросительный знак, которому не хватает точки.

— А если у цели длинные волосы?

— Тогда не повезло тебе, придурок.

За вопросы ему пришлось скакать лягушкой по плацу.

Вопросительный знак без точки рос в прицеле как слон, по мере увеличения масштаба. Прицелившись в основание уха, где оно отходило от черепа, он нажал спусковой крючок.

Из ствола вылетел белый дымок, сразу растворившийся в ледяной крошке града. Но стрелок видел, как пуля, вращаясь в воздухе, прошла по слегка искривленной траектории и поразила объект в голову. Брызги крови из входной раны, одна капля, пятнающая белый фартук официанта, другая, падающая на влажный камень внизу.

Раз. Два. Три.

Раз. Европеец в центре смотрит в изумлении.

Два. Европеец распахивает рот.

Три. Европеец отшатывается назад. Стрелок не дает себе труда взглянуть, станет ли европеец прятаться под стол или у ног второго азиата.

Разобрав винтовку, стрелок уложил ее в рюкзак, поправил бейсболку и неслышно спустился вниз в сандалиях Тома.

Выйдя из отеля, он поежился, холодный ветер перебирал каждый волосок на его ногах. Почему американцы вечно ходят в шортах?

Том, америкос в бейсболке, свернул в переулок направо и пошел в северном направлении. Никто не обратил внимания на его шорты или сандалии — все смотрели в сторону фонтана.

Взвыли полицейские сирены. Том врезался в кореянку с сумкой от Прада, виновато кивнул бросившемуся ей на помощь мужчине, кричавшему что-то по-французски. Он знал каждый переулок в этой части Рима.

Туристы всех наций таращились на барочный фонтан. «Баркас», вспомнилось ему, — так называется этот фонтан, который, судя по всему, знавал лучшие времена. Он отыскал себе местечко и уселся, любуясь фонтаном, сняв бейсболку и ероша рыжие кудри; затем закурил красную «Мальборо» и, удовлетворенный, двинулся вниз по лестнице к станции метро.

Римское метро всегда переполнено в сезон отпусков. Он забился в угол вагона и сидел там до Тер-мини, где вошел в туалет. Через пять минут рыжий американец Том исчез; франтоватый азиат бросил в мусорный бак сумку, залпом осушил купленный в киоске стаканчик эспрессо и двинулся к поезду, отправляющемуся на юг, в Неаполь. Местная электричка будет тащиться два с половиной часа. Оглядевшись напоследок, он вошел в вагон.

Набрал номер. У «Нокии» отличное качество связи.

— Поджарил рис, одно яйцо. Сейчас мою посуду.

— Избавься от телефона, я с тобой свяжусь.

И опять никакой возможности задать вопрос женщине на другом конце провода.

Кое-что он забыл. В вагонном туалете он отодрал с голени иероглиф «дзэн» и прилепил на стену. Хоть какая-то помощь итальянской полиции, если заинтересуются Томом, рыжим американцем.

Столкновение Тома с кореянкой, владелицей сумки Прада, было замечено из открытого окна близлежащего отеля. Окна, из которого торчало дуло снайперской винтовки АЕ.

АЕ — оружие надежное, и сошки, стоявшие на туалетном столике перед окном, обеспечивали идеальную высоту. Точность до полусантиметра на дистанции до пятисот пятидесяти метров; при использовании глушителя практически не производит шума.

Через оптический прицел Шмидта и Бендера наблюдатель осмотрел окружающие окна и площадь, потом взглянул на троих мужчин возле кафе. Патроном калибра.44 Magnum в патроннике АЕ можно уничтожить цель, оставив только кровавое месиво.

Сперва стройный седой азиат, одна сторона рта приподнята в улыбке. Не хватает только фирменной актерской зубочистки, и перед вами пожилая версия Чжоу Жуньфа. Далее европеец, бледное лицо на фоне мехового воротника. Затем голова в профиль, идеально зачесанные волосы. Винтовка зафиксирована, большой палец спускает предохранитель, и… прежде чем он успел нажать на крючок, голова в прицеле рухнула на стол.

— Как дела?

— Цель поражена.

— Смывайся.

— Привет семье.

Отбой; винтовка убралась из окна.