Чёрная книга судьбы

— Спасибо вам, доктор! — снова донёсся до Насти далёкий голос матери…  Насте показалось даже, что мать всхлипнула, а, может, ей это только показалось…

«Доктор? — всплыло откуда-то из самых глубин подсознания вялое, почти безразличное удивление. — Причём тут доктор? Я что, заболела?»

Наверное, она и в самом деле заболела, тяжело даже заболела, может даже с опасностью для жизни…  и валялась в беспамятстве какое-то время, довольно продолжительное, наверное, а вот теперь кризис, кажется, миновал или почти миновал…  и дальше всё будет хорошо. Она уже очнулась, теперь пойдёт на поправку…  выздоровеет…

Смущало и даже тревожило Настю то обстоятельство, что она ничегошеньки не помнила об этой своей болезни, хотя бы о самой начальной её стадии. Болезни внезапно не начинаются, хоть что-то, хоть малость самую она должна была помнить…  или эта болезнь действительно началась внезапно? А что было до того?

Настя вдруг с ужасом осознала, что не хочет вспоминать ЭТО…  она просто боялась ЭТО вспоминать. Но почему? Что страшного могло произойти до начала ЭТОГО?

ЧЕГО именно она так боялась?

— Они что, были подругами? — глухо, как сквозь вату донёсся до её слуха голос этого самого доктора…  мать что-то ответила ему, что именно, Настя так и не разобрала, но доктор, кажется, всё разобрал, он тяжело вздохнул и добавил: — Тогда понятно!

— Она спасла ей жизнь! — на этот раз голос матери прозвучал на удивление близко и отчётливо, а, может, это сама мать подошла ближе. — Она спасла её, а сама…  — голос матери дрогнул. — Бедная девочка!

— Бедная девочка! — механически, словно эхо повторил доктор и оба они замолчали.

«О ком это они? — снова вяло заворочались в голове у Насти неторопливые и одновременно тревожные мысли. — Это я, что ли, бедная девочка? Но почему? Кого это я спасла, а сама…  Что, сама?»

Страшная мысль пришла вдруг ей в голову, буквально пронзила её. Она кого-то спасла, а сама при этом пострадала…  не просто пострадала, а стала инвалидом! Может даже потеряла ногу! Или обе ноги! А, может, у неё что-то с позвоночником…  вот почему она не в силах даже пошевелиться!

— Родители у неё были? — снова донёсся до слуха Насти хрипловатый голос доктора. — Я имею в виду, оба родители были?

— Отец только…  — Настя услышала, как мать вздохнула. — Отец… да и тот…

— Пьёт? — осторожно спросил доктор.

— Пьют! — поправила мать. — С мачехой на пару!

— Бедная девочка! — доктор замолчал…  слышно было, как он, позвякивая, собирает какие-то инструменты. — Её Вероникой, кажется, звали? А похороны когда?

Словно рухнула запруда, и тяжёлый поток воспоминаний безжалостно обрушился на беззащитный, обнажённый Настин мозг. Всё странно и страшно перемешалось в стремительном этом потоке: смерть учительницы…  ярко-оранжевая иномарка, стремительно несущаяся из пустоты прямо на неё, Настю…  Вероника, неожиданно оказавшаяся рядом, заслонившая её собой…  другая Вероника, окровавленная, пугающе неподвижная, посмотрела вдруг на Настю широко открытым, безжизненным взором…  а потом, заслонив всё и вся, выплыла откуда-то из глубины подсознания страшная Чёрная книга…  и Настя явственно ощутила смертельную опасность, исходящую от пожелтевших древних её страниц…

— Книга! — отчаянно закричала Настя, вскакивая с кровати. — Книга! Это всё Книга!

В глазах у Насти стоял какой-то странный красноватый туман, всё вокруг дрожало и расплывалось, но Настя сумела всё же рассмотреть сквозь кровавый этот туман испуганное лицо матери…  тотчас же какая-то чужая безжалостная сила схватила Настю, крепко до боли сжала её, швырнула на пол у самых материнских ног…

— Настя! Доченька! — мать подхватила её, прижала к себе. — Ну, успокойся, успокойся! Всё будет хорошо, вот увидишь!

— Книга! — Настя судорожно билась в руках у матери, — Уничтожь Книгу! Сейчас же её уничтожь!

— Доктор! — закричала мать, с трудом удерживая Настю. — Помогите, доктор! Сделайте хоть что-нибудь!

Настя вдруг почувствовала, как чьи-то сильные руки обхватили её, оторвали от матери. Она попыталась, было, сопротивляться, но руки были сильнее: вот уже Настя оказалась снова в кровати, потом что-то больно укололо её в правое плечо…

— Нет! — пронзительно закричала Настя, поняв что произошло. — Не надо! — она уже снова проваливалась в прежнюю обволакивающую пустоту…  мысли путались, уплывали куда-то…  сказывалось, наверное, действие укола…  — Мне нельзя спать! — из последних сил прошептала Настя. — Книга! Сначала Книга! Её надо… .. надо её…  — язык Насти заплетался всё больше и больше, отдельные бессвязные слова сливались в сплошное неразборчивое бормотание, — уничтожьте Книгу…  она…  её…

— Что она хотела нам сказать? — удивлённо спросил доктор, наблюдая как мать осторожно укрывает спящую Настю одеялом, заботливо поправляет ей подушку. — О какой книге речь?

— Не знаю!

Мать пожала плечами, внимательно наблюдая за спящей дочерью, потом она встревожено посмотрела на доктора.

— Это пройдёт, доктор?

— Должно пройти.

Мать даже не подозревала о самом существовании Книги. О Книге знали только Настя и…

И Вероника.

Вернее, о Книге теперь знала одна только Настя.

Впрочем, была ещё и Ксюша…  и она…

Она тоже знала о Книге…

Глава 3
ЧЁРНАЯ КНИГА

Третьим человеком, который, не всё, правда, но кое-что знал о Книге, например, о самом факте её существования, была Настина сельская подруга, Ксюша. Конечно, Ксюша не Вероника, но в бабушкиной глухой деревушке, где развлечений раз, два и обчёлся — в такой ситуации Ксюша была совсем даже неплохой подружкой. На безрыбье, как говорится…

Ксюша была на год с хвостиком старше Насти, но ростом совсем не удалась — доставала Насте до плеча только. Была она к тому же толстовата, не так, чтобы чрезмерно, но всё же излишне полной для своих молодых лет. Ещё она была близорукой, хоть очков принципиально не признавала, конопатой до невозможности, да и умом особым не отличалась, а если чем и отличалась, так это излишней болтливостью и суетливостью.

Но имелись у Ксюши и несомненные достоинства, а главным из них, по мнению Насти, было то, что, несмотря на свой более старший возраст, смотрела Ксюша на Настю в точности так, как сама Настя смотрела всегда на Веронику — снизу вверх и с немалой притом долей обожания.

Чёрную книгу Настя и нашла именно благодаря Ксюше, точнее, неуемной её болтливости. Это случилось прошлым летом, когда Настя, несмотря на все её просьбы и мольбы, вновь была отправлена матерью в «почётную ссылку» к бабушке на целый месяц. Скучала она там отчаянно, считала дни, оставшиеся до окончания «ссылки»…  даже Ксюшиному присутствию была почти рада. Каждый вечер они гуляли вдвоём по деревне, заселённой преимущественно людьми пожилыми, не считая сопливых карапузов, тоже доставленных родителями к бабушкам на лето, Настя с Ксюшей были единственными представителями молодёжи в забитой этой деревушке. Был, правда, в деревне ещё и местный тракторист и алкоголик Пашка, но так как, несмотря на свои двадцать с хвостиком лет, выглядел он на все сорок, Настя относила его именно к той, основной, группе населения.

Однажды, гуляя вот так, неспешно и бесцельно, они забрели на самый дальний край деревушки…  эту улицу Настя знала особенно плохо, вернее, она совершенно её не знала. Это был обычный глухой переулок, ничего такого особенного в нём не было…  но вдруг Ксюша, болтавшая как обычно, без остановки, в десятый, а может и в сотый даже раз пересказывая Насте какие-то давние события местного значения, так вот, болтливая эта Ксюша вдруг умолкла на полуслове, испуганно оглянулась вокруг и сказала почему-то шёпотом:

— Куда забрели!

Потом она шмыгнула носом, ещё раз испуганно огляделась по сторонам и добавила ещё тише:

— Пошли скорее отсюда! — а так, как Настя не спешила выполнять эту Ксюшину команду, Ксюша, ухватив подругу за рукав, потащила её прочь, приговаривая: — Давай, давай, поворачивай!

Настя пожала плечами. Ёй было всё равно, куда поворачивать, они так бы и ушли прочь, но болтливая Ксюша, не удержавшись, добавила:

— Видишь тот дом сзади! Там раньше ведьма жила!

Настя обернулась и с неподдельным интересом посмотрела в указанную сторону. Неизвестно, что ожидала она там увидеть, но увидела лишь неказистую скособоченную избёнку с соломенной ещё крышей, с тёмными, почти непрозрачными стёклами двух маленьких окошек, угрюмо смотрящих в сторону переулка.

— Ведьма? — переспросила она, — Настоящая?

Ксюша испуганно кивнула, Она, кажется, всерьёз в это верила, что Настю даже позабавило слегка.

— Она что, на помеле летала? — не удержавшись, Настя прыснула со смеха, до того комической показалась ей испуганно-серьёзная Ксюшина физиономия. — Над деревней?

— Не смейся, не смейся! — Ксюша вторично ухватила подругу за рукав. — Пошли отсюда лучше!

— Подожди! — Настя вырвала руку, посмотрела на подругу с жалостью смешанной с искренним каким-то недоумением. — Ты что, серьёзно веришь во всю эту чепуху? — она заметила вдруг, как зябко передёрнулись Ксюшины плечи. — Ты что, боишься её?

— А то нет! — Ксюша вновь поёжилась, словно от холода. — У нас в деревне её все боятся!

— Подожди, подожди! — Ксюша совсем запутала Настю. — Так она что, не умерла? А ты говорила, вроде…

— Умерла! — Ксюша испуганно огляделась по сторонам. — Но её и мёртвую все боятся! — она замолчала, молча уставилась на недоверчивое Настино лицо. — У бабушки своей спроси, если мне не веришь!

Пожав плечами, Настя ничего на это не ответила и подруги пошли обратно. Сначала они шли молча, но не успела только запретная избушка скрыться из глаз, Ксюша снова принялась трещать на самые разнообразные темы. Но, при всём разнообразии этих тем, тему ведьмы она старательно обходила, поэтому вскоре Настя тоже совершенно забыла о ведьме. Лишь вечером, уже отходя ко сну, Настя вспомнила о странном заброшенном переулке, о мёртвой ведьме, которую, если верить Ксюше, жители деревни по-прежнему смертельно боятся…  а, вспомнив, она тут же спросила у бабушки, уже лежащей в своей кровати:

— Сегодня Ксюшка о какой-то ведьме болтала…  — она замолчала, ожидая, что же ответит на это бабушка, но бабушка не ответила ничего и Насте пришлось продолжать: — Что это за ведьма такая, а?

— Нашла о ком спрашивать на ночь глядя! — сердито проворчала бабушка и даже сплюнула. — И Ксюше твоей делать больше нечего, кроме как голову тебе забивать всякой ерундой! Вот я ей скажу завтра!

— Бабуля! — Настя села в кровати, — Расскажи мне о ней!

— О ком? — не поняла бабушка. — О Ксюше, что ли?

— О ведьме!

— Спи, давай! — бабушка снова сплюнула через левое плечо и, чего с ней никогда не было, перекрестилась.

— Бабуля! — даже удивилась Настя. — Ты что, тоже веришь во всю эту ерунду? — она помолчала немного и добавила с укоризной: — А ещё учительница бывшая!

Она замолчала, в ожидании бабушкиного ответа, но бабушка так ничего Насте не ответила, и, вообще, кажется, уснула. А потом и сама Настя незаметно задремала, и на этом их разговор о ведьме закончился.