Красный шторм поднимается

Глава 15 Пробный шар

Подводный ракетоносец ВМС США «Чикаго»

— Глубина? — тихо произнес Макафферти.

— Пятьдесят футов под килем, — сразу ответил штурман. — Мы все еще далеко от русских территориальных вод, однако через двадцать миль начнем приближаться к мелководью, шкипер. — Уже восьмой раз за последние полчаса штурман напоминал командиру, что ждет их впереди.

Капитан «Чикаго» молча кивнул, избегая разговора и лишних звуков. Напряженность нависла в центре управления ведением боя подобно табачному дыму, который не могли полностью устранить работающие вентиляторы. Оглянувшись по сторонам, капитан заметил, как члены его команды случайно проявляют свое настроение поднятой бровью или легким покачиванием головы.

Больше всех нервничал штурман. Он знал, что подводному ракетоносцу не следовало быть здесь по многим причинам. В том числе и по той, что трудно было однозначно ответить, находится или не находится «Чикаго» в советских территориальных водах. Это был сложный вопрос уже сам по себе. К северо-востоку находился мыс Канин Нос, к северо-западу — мыс Святой Нос. Советы заявляли, что весь этот район является «историческим заливом», тогда как Соединенные Штаты предпочитали придерживаться международного правила — 24 морские мили. Все, кто был на борту, знали, что в настоящее время русские скорее предпочтут открыть огонь, чем требовать соблюдение норм конвенции ООН по морскому праву. Но сумеют ли русские обнаружить «Чикаго»?

Сейчас американский подводный ракетоносец находился в районе, где глубина составляет всего тридцать морских саженей, а атомные подводные лодки, подобно огромным океанским акулам, предпочитают избегать мелководья. На тактическом плане виднелись пеленги, направленные к трем советским патрульным кораблям, двум фрегатам типа «гриша» «"Гриша" — натовское обозначение советского противолодочного корабля.» и корвету типа «поти» «"Поти" — советский малый противолодочный корабль.», причем основным назначением всех этих судов была борьба с подводными лодками.

Правда, они находились на расстоянии нескольких миль и все-таки представляли собой реальную угрозу.

Единственное, что успокаивало, — на поверхности бушевал шторм. Ветер в двадцать узлов и шквалы проливного дождя создавали шум, мешавший гидролокации противника, в то же время они нарушали и эффективность гидролокатора «Чикаго», а он был единственным надежным средством получения информации.

Затем факторы неопределенности. Какие сенсорные устройства расположены у Советов в этих водах? А вдруг вода достаточно прозрачна и субмарину сумеет обнаружить летящий вертолет или противолодочный самолет? Может быть, совсем рядом находится дизельная подводная лодка типа «танго», медленно крадущаяся с помощью бесшумных электродвигателей, которые работают от аккумуляторных батарей? Ответ на любой из этих вопросов они получат, услышав металлический вой бешено вращающихся винтов торпеды или мощный взрыв глубинной бомбы. Макафферти взвесил все эти факторы и сравнил угрожающую подводной лодке опасность с требованием командующего подводными силами Атлантического флота, переданным шифровкой-молнией:

НЕМЕДЛЕННО ОПРЕДЕЛИТЬ РАЙОНЫ СОСРЕДОТОЧЕНИЯ СОВЕТСКИХ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК. Формулировка приказа лишала его возможности выбора.

— Насколько точны инерциальные координаты? — спросил Макафферти, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Плюс — минус двести ярдов. — Отвечая на вопрос капитана, штурман даже не поднял головы.

Макафферти кивнул, зная, о чем тот думает. Им следовало несколько часов назад запросить координаты у навигационного спутника НАВСТАР, однако опасность обнаружения в районе, полном советских надводных кораблей, была слишком велика. Точность координат плюс или минус двести ярдов — это достаточно хорошо по любым рациональным стандартам, но только не в том случае, когда находишься в погруженном состоянии на мелководье у вражеского берега. Насколько точны навигационные карты? Вдруг здесь находится корпус потопленного судна, не помеченный на карте? Даже если координаты определены с максимальной точностью, через несколько миль ракетоносец окажется в таких водах, что ошибка в двести ярдов может выбросить их на мель, повредить корпус субмарины…, и это станет источником шума. Капитан пожал плечами. «Чикаго» был лучшей платформой в мире для подобной операции. Ему приходилось делать такое в прошлом, да и нельзя одновременно беспокоиться обо всем. Макафферти сделал несколько шагов и обратился к гидроакустикам.

— Как ведет себя наш друг?

— Продолжает двигаться как и раньше, шкипер. Никаких изменений в уровне шума, излучаемого целью. Просто плывет по прежнему курсу со скоростью пятнадцать узлов, не делает поворотов, расстояние от нас не больше двух тысяч ярдов. Похоже на туристический круиз.

Туристический круиз. Советы выпускали в плаванье свои подводные атомные ракетоносцы с интервалом в четыре часа. Уже сейчас большинство находилось в море. Раньше такого никогда не бывало. И все, казалось, направлялись на восток — не на север или северо-восток, как это делалось раньше, когда они плавали в Баренцевом или Карском морях или, относительно недавно, под ледяной шапкой Арктики. Командующему Атлантическим флотом эта информация поступила с борта норвежского самолета Р-3, патрулировавшего контрольный пункт «Чарли», точку в пятидесяти милях от берега где обычно погружались советские подводные лодки. «Чикаго», ближайшая к этому району американская подводная лодка, имел задание проверить полученную информацию.

Американские подводники скоро обнаружили новейший советский подводный ракетоносец типа «дельта-III». Преследуя его, «Чикаго» оставался на стосаженной изобате до тех пор, пока цель не повернула на юго-восток, на мелководье у мыса Святой Нос, рядом с горловиной Белого моря — а оно все являлось территориальными водами Советского Союза.

Как долго можно еще преследовать советский ракетоносец? И вообще, что происходит? Макафферти вернулся в рубку управления и подошел к тумбе перископа.

— Посмотрим по сторонам, — произнес он. — Поднять перископ. — Старшина повернул штурвал гидравлического управления, и поисковый перископ левого борта начал плавно подниматься вверх. — Стоп! — скомандовал Макафферти и наклонился к окуляру в тот самый момент, когда старшина остановил подъем перископа чуть ниже поверхности моря. Положение было чертовски неудобным, но шкипер, присев и наклонившись, описал полный круг. На передней переборке был укреплен экран телевизионного монитора, работавший от камеры, помещенной внутри объектива перископа. Помощник и главный старшина внимательно смотрели на экран.

— Не вижу теней, — сказал Макафферти, не заметивший поблизости ничего подозрительного.

— Я тоже, шкипер, — согласился помощник.

— Проверьте в гидролокационном посту.

В носовом посту акустики внимательно прислушивались к шумам. Над лодкой кружил самолет, и было вполне вероятно, что они услышат рев его двигателей. Однако сейчас они ничего не слышали — что, впрочем, вовсе не означало, что на поверхности моря не было никакой опасности, вроде вертолета на большой высоте или фрегата типа «гриша» с выключенными дизелями, бесшумно дрейфующего и прислушивающегося к подводным шумам, доносящимся от субмарин вроде «Чикаго».

— Акустики говорят, что ничего не слышат, — доложил помощник.

— Еще два фута, — скомандовал Макафферти. Старшина снова повернул рычаг гидравлического управления, и перископ поднялся на двадцать три дюйма, едва показавшись над водной поверхностью у основания волн.

— Шкипер! — послышался голос старшего техника, ведущего слежение за электронными шумами. В самой верхней части перископа «Чикаго» была закреплена миниатюрная антенна, которая передавала полученные сигналы на приемник широкого диапазона. В тот момент, когда антенна показалась над морской поверхностью, на электронной панели вспыхнули три тревожные лампочки. — Вижу три — нет, пять, может быть, шесть действующих поисковых радиолокаторов. Отличительные характеристики указывают на то, что это корабельные и береговые поисковые радары, сэр, а не воздушные; повторяю, не воздушные. Никаких сигналов в диапазоне «джулиет», на котором работают самолеты. — Техник принялся считывать пеленги.

Макафферти позволил себе немного расслабиться. Никакой радар не сможет обнаружить среди волн такую крохотную цель, как пери-жоп «Чикаго». Он повел перископ, осматривая горизонт.

— Не вижу ни надводных кораблей, ни самолетов. Волны пять футов. Оцениваю ветер, как дующий с северо-запада со скоростью в двадцать…, нет, двадцать пять узлов. — Макафферти поднял ручки перископа и сделал шаг назад. — Опустить перископ. — Густо смазанная стальная колонна скользнула вниз еще до того, как он закончил команду. Капитан одобрительно кивнул старшине, державшему в руке секундомер. Перископ находился над морской поверхностью всего 5,9 секунды. Прослужив на подводных лодках пятнадцать лет, Макафферти все еще изумлялся тому, как столько людей могут сделать так много всего за несколько секунд. Когда он учился в школе подводников, рекордно коротким временем считалось семь секунд.

Штурман быстро посмотрел на навигационную карту, старшина помог ему нанести на нее пеленги к источникам радиолокационных сигналов.

— Капитан, — поднял голову штурман. — Пеленги соответствуют двум известным береговым радиолокационным станциям, а три пеленга на станции типа «дон-2» совпадают с пеленгами на «сьерра-2, -3 и -4». — Он имел в виду нанесенные на карту координаты трех советских надводных кораблей. — Один пеленг остался неопознанным — ноль-четыре-семь. На что он походит по вашему мнению, Харкинс?

— Это береговой поисковый радиолокатор, одна из «береговых тарелок», — отозвался техник, считывая частоту и ширину сигнала. — Сам сигнал слабый и какой-то неопределенный, сэр. Правда, все радары действуют весьма активно и на различных частотах. — Техник имел в виду, что действия поисковых радиолокаторов хорошо координированы, так что излучатели не мешают друг другу.

Старшина— электрик перемотал видокассету, предоставив возможность Макафферти еще раз просмотреть то, что он уже видел в поле зрения перископа. Единственная разница заключалась в том, что запись была черно-белой. Ее пришлось прогонять на замедленной скорости, чтобы избежать расплывчатости, — так быстро капитан успел осмотреть горизонт.

— Поразительно, как приятно, когда никого не видно, а Джо? — обратился Макафферти к своему помощнику. Облака нависали над самой морской поверхностью, ниже тысячи футов, и всплески волн быстро покрыли объектив перископа капельками воды. Пока еще никому не удалось изобрести прибор, позволяющий сохранять ясность изображения, подумал Макафферти, и это после восьмидесяти пяти лет использования перископа…

— Вода кажется какой-то мутной, — произнес Джо с надеждой в голосе. Одним из кошмаров, который разделяют все подводники, является визуальное обнаружение субмарины противолодочным самолетом.