Красный шторм поднимается

Глава 7 Первые наблюдения

Норфолк, штат Виргиния

Тоуленд надеялся, что его мундир выглядит достаточно опрятно. Была среда, 6.30 утра, а он проснулся еще в четыре и стал репетировать свой доклад и проклинать командующего Атлантическим флотом за его привычку так рано вставать. Не иначе, подумал Боб, адмирал рассчитывал после обеда поиграть в гольф. Самому Тоуленду придется провести весь оставшийся день, как и все остальные на протяжении последних недель, в своей комнатке отдела прогнозирования в противоположном конце здания штаба, просматривая великое множество разведывательных документов и читая копии советских публикаций.

Адмиральский зал, в котором проводилось совещание, выглядел иным миром по сравнению с мрачностью остальных помещений, однако ничего удивительного в этом не было. Адмиралы любили комфорт. Боб успел посетить находившийся поблизости гальюн, чтобы избавиться от последнего отвлекающего обстоятельства, вызванного излишним количеством выпитого ранним утром кофе, с помощью которого он преодолел сонливость. Когда он вернулся в зал, адмиралы уже занимали места. Они приветствовали друг друга, но на этот раз не было шуток, обычных для столь раннего часа. Они размещались вокруг стола в соответствии со званиями и занимаемым положением. Перед немногими курящими стояли пепельницы, а перед каждым креслом на столе лежали блокнот и карандаши. Стюарды принесли на серебряных подносах несколько кофейников, сливки и сахар, затем неслышно исчезли. Чашки уже стояли на столе. Каждый адмирал налил себе кофе как непременную часть утреннего ритуала. Командующий Атлантическим флотом кивнул Тоуленду, чтобы он начинал.

— Доброе утро, господа. Около месяца назад четыре полковника Советской Армии, командовавшие полками в механизированных дивизиях, предстали перед судом военного трибунала и были расстреляны по его приговору за фальсификацию данных о боевой готовности своих частей, — начал Тоуленд, объясняя значение происшедшего.

— В начале этой недели «Красная звезда», ежедневная газета советских Вооруженных сил, опубликовала ряд статей о расстреле нескольких рядовых. Все, кроме двоих, уже завершали срок военной службы, им оставалось всего несколько месяцев до увольнения в запас. Всех обвинили в неповиновении приказам своих сержантов. Почему это представляется таким важным?

Русская армия всегда славилась строгой дисциплиной, но, как это характерно и для других сторон жизни в Советском Союзе, на деле все обстоит не совсем так, как кажется. Сержант в Советской Армии не является профессиональным военнослужащим, как в большинстве западных армий. Как и все рядовые, он призывается на службу, и в начале ее будущих сержантов выбирают из числа новобранцев, исходя из более высокого уровня умственного развития, политической благонадежности и предполагаемой способности руководить другими солдатами. Его посылают на шестимесячные курсы с очень напряженной подготовкой, и уже сержантом он возвращается в свою часть. На деле, однако, у него ничуть не больше тактических знаний и умения владеть оружием, чем у его подчиненных, такого сержанта отличает лишь практический опыт, и то только в количественном, а не в качественном отношении. В то же время в западных армиях разница между сержантами и новобранцами разительна.

В результате всего этого подлинная иерархия среди солдат в советских сухопутных войсках основывается не на звании, а на продолжительности службы в армии. В Советах призыв на воинскую службу производится два раза в году, в декабре и в июне. Поскольку продолжительность обязательной службы в Советской Армии составляет два года, в любой воинской части существует четыре категории солдат: низшая состоит из тех, кто служат первые шесть месяцев, а высшая — из тех, кто завершают службу и готовятся к демобилизации. По-настоящему высший статус в каждой стрелковой роте принадлежит солдатам, служащим последние шесть месяцев. Как правило, они требуют и получают лучшую пищу, лучшее обмундирование и выполняют наиболее легкие обязанности. Эти, с позволения сказать, ветераны обычно не обращают особого внимания на распоряжения ротных сержантов. По сути дела они подчиняются приказам офицеров, а не власти командиров отделений и помощников командиров взводов. Эти приказы выполняются ими без всякого уважения к мнению тех, кто у нас считается военнослужащими сержантского состава. Естественно, это заставляет младших офицеров выполнять обязанности наших сержантов и старшин и вынуждает их работать на пределе своих возможностей. Во многих случаях офицерам приходится заниматься проблемами, которые просто не могут входить в круг их должностных обязанностей.

— По-вашему, их воинские части функционируют по принципу организованной анархии, — заметил командующий ударными силами Атлантического флота. — Но их военно-морской флот действует совсем по-другому.

— Вы правы, сэр. Нам известно, что матросы отбывают трехлетний срок службы вместо двухлетнего в армии, и потому положение на флоте, хотя и в недостаточной мере, но отличается от армейского более высокой дисциплиной. Однако сейчас создается впечатление, что и в армии оно меняется, что дисциплина и авторитет сержантского состава восстанавливаются быстро и самыми решительными средствами.

— Сколько рядовых было расстреляно за неповиновение? — спросил генерал, командующий 2-й дивизией морской пехоты.

— Одиннадцать, сэр, в публикациях приводятся их фамилии и части, в которых они служили. Большинство расстрелянных солдат относились к высшей, «четвертой», категории, а это означает, что им оставалось меньше шести месяцев до демобилизации. Эта информация содержится в переданных вам материалах.

— В статье, на которую вы ссылаетесь, делаются общие выводы? — спросил главнокомандующий флотом.

— Нет, адмирал. В советских публикациях существует неписаное правило — это относится как к военным, так и гражданским газетам, — разрешается критиковать, но без обобщений. Это означает, что отдельные промахи можно подвергать самой резкой критике, однако по политическим причинам недопустимо делать критические замечания, относящиеся ко всей системе. Видите ли, критика, направленная против существующих порядков, тем самым представляет собой критику всего советского общества, а потому Коммунистическая партия, управляющая всеми аспектами жизни в Советском Союзе, не может допустить этого. Такое различие является малозаметным, но для них философски важным. Более того, когда называются отдельные нарушители, критике подвергается вся система, но это происходит политически допустимым способом. Статья, опубликованная в «Красной звезде», представляет собой предупреждение для всех офицеров, сержантов и рядовых в Вооруженных силах СССР: времена меняются и вы должны меняться вместе с ними. И мы в отделе прогнозирования постоянно задаем себе вопрос: ПОЧЕМУ?

Нам кажется, что это не отдельный случай меняющихся времен. — Тоуленд перелистнул страницу, включил проектор, и на экране появилась диаграмма. — В советском военно-морском флоте объем учений, проводимых с использованием боевых ракет класса «корабль-корабль», по сравнению с прошлым годом увеличился на семьдесят процентов, что не является рекордным показателем, но, как вы видите на этой диаграмме, вплотную приближается к нему. Развертывание подводных лодок, главным образом дизельных, резко сократилось, и разведывательные источники информируют нас, что очень большое число подводных лодок стоит на базах, ожидая обычного, но не для этого времени года технического обслуживания. У нас есть основания считать, что такая ситуация связана с острым дефицитом по всей стране свинцово-кислотных аккумуляторных батарей, поэтому представляется вероятным, что все советские подводные лодки переоснащаются новыми батареями и что обычное производство аккумуляторных батарей в России перенацелено на военную отрасль советской экономики.

Мы также обратили внимание на повышенную активность надводных кораблей их военно-морского флота, частей морской авиации и авиационных подразделений дальнего действия, причем и здесь возрос уровень учений, направленных на совершенствование боевой подготовки. Наконец, увеличилась продолжительность пребывания в море боевых надводных кораблей. Несмотря на то, что это увеличение является незначительным, их действия отличаются от тех, к которым мы привыкли. Вместо того чтобы перемещаться из одного порта в другой и становиться на якорь, их надводные боевые корабли проводят учения, приближенные к реальной боевой обстановке. Такое случалось и раньше, но русские всегда заблаговременно информировали об этом.

Таким образом, перед нами вырисовывается картина советского военно-морского флота, вернувшегося на базы для срочного технического обслуживания и одновременно увеличения объема боевых учений. Если сопоставить это с тем, что мы видим в армии и военно-воздушных силах, становится ясным, что Вооруженные силы Советского Союза внезапно взялись за резкое повышение своей боеготовности. И в то время, как они выдвигают предложения по сокращению стратегических ракетно-ядерных вооружений, их части, оснащенные обычным оружием, стремительно наращивают свою боеспособность. Отделу прогнозирования эта комбинация факторов представляется потенциально опасной.

— Все эти доводы кажутся мне какими-то шаткими, — пробормотал один адмирал, не вынимая изо рта трубки. — Как мы сумеем убедить кого-то в том, что это действительно опасно?

— Разумный вопрос, сэр. Любой из этих показателей, взятый отдельно, сам по себе покажется вполне логичным. Нас должно беспокоить то, что все это происходит одновременно. Проблема надлежащего использования личного состава в советских вооруженных силах существовала на протяжении поколений. Вопросы боевой подготовки, а также честности и неподкупности их офицерского корпуса тоже новы. Но особенно меня заинтересовала проблема дефицита аккумуляторных батарей. Перед нами развертывается картина того, что может указывать на распад советской экономики. В своем народном хозяйстве русские все планируют централизованно, принимая к тому же во внимание политические аспекты. Основной завод, занимающийся производством аккумуляторных батарей, работает в три смены вместо обычных двух, поэтому объем производства увеличился, однако снабжение аккумуляторами гражданского сектора сократилось. Как бы то ни было, адмирал, вы правы. Если рассматривать все эти моменты по отдельности, они ничего не значат. Только общая картина вызывает у нас ощущение беспокойства.

— Значит, вы обеспокоены, — констатировал командующий Атлантическим флотом.

— Да, сэр.

— И я тоже, сынок. Что еще вы предпринимаете?

— Мы направили запрос в штаб-квартиру главнокомандующего объединенными силами НАТО в Европе с просьбой информировать нас обо всем, что может показаться им необычным в действиях Западной группы советских войск в Германии. Норвежцы усилили наблюдение за советскими военными судами в Баренцевом море. К нам поступает больше спутниковых фотографий портов и военно-морских баз. Мы проинформировали РУМО о наших подозрениях, и они ведут собственное расследование. К нам начинает поступать все больше составляющих этой головоломки.