Кто-то просит прощения

в этом году, апрель

Каин ждал Бочку и Шумахера в двух домах от оговорённого места, а машину оставил ещё дальше, в переулке. Причём поставил так, чтобы в случае опасности можно было сразу уехать в противоположную от места встречи сторону. Ждал и внимательно, с лёгким напряжением всматривался в прохожих, поскольку допускал, что его молодые и неопытные помощники могли попасться на не слишком сложном задании, которое он приказал выполнить. А попавшись – могли растеряться и сдать полицейским организатора. Могли испугаться и «поплыть», несмотря на то, что задание не было ни сложным, ни сильно наказуемым: этой ночью Бочка и Шумахер должны были вскрыть могилы – каждый на своём кладбище – и принести черепа. И всё. Даже если попадутся, то инкриминировать им смогут разве что надругательство над телами умерших и местами захоронения. Штраф, принудительные работы, арест… Мелочь. Откупятся. Каин долго и старательно вбивал эту информацию в головы помощников и надеялся, что они её не забудут. Но всё равно принимал меры предосторожности.

Мало ли…

Приехал Каин на двадцать минут раньше назначенного времени, наблюдал внимательно, ничего подозрительного не заметил и улыбнулся, увидев, что парни тоже явились загодя. А увидев, что лидера ещё нет, отошли в сторону, чтобы не мешать прохожим и не привлекать их внимания, закурили и завели неспешный разговор. Держались естественно и спокойно.

«Кажется, я и в самом деле в них не ошибся…»

Несвойственная мажорам пунктуальность показала Каину, что свою роль он сыграл правильно, его авторитет и положение не вызывают сомнений. А выполненное задание – в противном случае, для чего им приезжать? – демонстрировало, что Бочка и Шумахер абсолютно увлечены и с ними можно работать.

«Значит, будем работать».

Этих двоих Каин «вёл» довольно давно и очень аккуратно. Приметил на одной из загородных вечеринок и сначала обратил внимание на Шумахера – тот был ярким и охочим до нового и острого. Сразу понял, что действовать нужно через него. Выбрал подходящий момент, познакомился, увлёк и не удивился тому, что парень попросил взять в компанию Бочку. Который, в свою очередь, сначала вызывал у Каина сомнения: Бочка очевидно был «ведомым», а не «ведущим», а «ведомые» часто ломаются. Но Бочка приятно удивил Каина: он оказался столь сильно подвержен влиянию Шумахера, что принял предложение без сомнений и колебаний. И оказался столь же ценным приобретением, как и его боевитый друг.

Парни стали ядром сообщества – Каин избегал называть их компанию сектой – и помогли найти нескольких новых членов, начав, разумеется, со своих подружек. Всё развивалось в строгом соответствии с планом, и сегодня помощникам предстояло выйти на следующий уровень.

«Посмотрим, чего вы действительно стоите…»

Каин неспешным шагом приблизился – Бочка и Шумахер его заметили, но навстречу не двинулись – и дружелюбно поздоровался:

– Вечер.

– Добрый вечер.

– Как ваши дела?

Бочка и Шумахер переглянулись, после чего Шумахер улыбнулся:

– Задачку вы задали непростую.

– Неужели не справились? – Каин сделал вид, что искренне удивлён ответом.

– Справились, но умаялись, – честно ответил Бочка. – Раньше мне никогда в жизни не приходилось столько копать.

– Мне тоже.

– Ничего, сейчас у вас будет возможность расслабиться и повеселиться.

– В кино пойдём? – пошутил Шумахер.

– Вы обещали интересное мероприятие, – припомнил Бочка.

– Я слово держу. – Теперь Каин не улыбался. – Только чтобы на сеанс попасть, нужны билеты. Покажете?

– Здесь? – изумился Бочка.

– Какая разница где? Я ведь не прошу ими жонглировать.

Парни неуверенно переглянулись, после чего Бочка раскрыл сумку и показал Каину завёрнутый в целлофановый пакет череп.

– Я его отмыл как следует. Чистый.

Помимо всего прочего, Бочка был аккуратистом, что не очень вязалось с положением выросшего в достатке мажора, и Каин не сомневался в том, что его «билет» будет представлен в идеальном состоянии. И руки запачкать не побоялся – вряд ли Бочка попросил почистить череп домработницу.

– Хорошо.

Задания парни получили одинаковые, однако добыть «билеты» они должны были по отдельности, на разных кладбищах. Бочка справился. Что же касается Шумахера…

– Я не был уверен, что именно нужно, поэтому решил сымпровизировать. – Шумахер раскрыл свою сумку и показал отрубленную голову. Тоже в целлофане, разумеется. Не череп, а голову, едва начавшую разлагаться. – По-моему, так даже смешнее.

Бочка поморщился. Каин в лице не изменился, но про себя выругался, недовольный самодеятельностью парня.

– Свежий труп?

– Пара дней как зарыли, не больше, – ответил Шумахер, застёгивая сумку. – Копать было легко.

– Чем отделил?

– Лопатой.

– Сколько ударов?

– Три.

– Неплохо. – Каин помолчал. – На свежую могилу скоро родственники заявятся, будет шум.

– Вот именно – скоро заявятся родственники, – согласился Шумахер. – Начнут права качать, крик поднимут, раздуют скандал на весь город, ещё и газетчиков подтянут… поэтому что сделают кладбищенские власти, когда увидят разрытую могилу и трупака с оторванной башкой? Правильно – быстренько её закопают и приведут в порядок. И будут молчать, потому что сами себе не враги.

Бочка вновь поморщился, но спорить не стал. Каин тоже. В любом случае, дело уже сделано. Махнул рукой, бросил: «За мной», и направился вниз по улице.

– Далеко?

– Нет, рядом.

– Что нас ждёт?

– Забавное приключение.

– Опасное?

– Нет.

– Законное?

Каин резко остановился и в упор посмотрел на задавшего вопрос Бочку.

– Нет.

И насладился наступившей тишиной.

«Что скажете, детишки?»

На город давно опустились весенние сумерки, и хотя фонари не включили, Каин отчётливо видел обескураженные лица парней – неожиданно честный ответ ввёл их в лёгкий ступор. Затем Бочка посмотрел на друга – Каин ждал этого взгляда, а Шумахер усмехнулся:

– То есть всё, как обычно?

– Чуть жёстче обычного, – предупредил Каин. – Даю слово, что такого вы ещё не видели. И не делали. И если вы в себе сомневаетесь, то лучше нам расстаться прямо сейчас.

И вновь – тяжёлый взгляд на Бочку. Потому что в Шумахере Каин не сомневался. И Шумахер не подвёл.

– Я в игре, – хрипло сказал он. – Вы умеете заинтриговать.

Через несколько мгновений Бочка кивком поддержал приятеля. И даже постарался убрать с физиономии кислое выражение. Правда, безуспешно.

– Помните – это ваше решение, – жёстко произнёс Каин. – Запомните и никогда не забывайте.

Сказав – огляделся, убедился, что их никто не видит, и шагнул к заброшенному зданию. А по дороге рассказал:

– С документами на это строение царит такая неразбериха, что дом ещё долго будет стоять бесхозным. А может, и всегда. Как бы там ни было, лет десять он ещё точно будет без хозяина рассыпаться, а нам это на руку.

Внутри пришлось включить телефонные фонарики – электричество не подавалось, а в темноте можно было легко загреметь с полуразвалившейся лестницы. И в лучшем случае крепко приложиться.

– Здесь находится главный алтарь Иркутска, – рассказал Каин, уверенно спускаясь в подвал. – Вам оказана большая честь – увидеть то, что видели единицы избранных.

В действительности, Бочка и Шумахер были первыми посетителями этого логова, но Каин периодически намекал помощникам, что их сообщество – далеко не единственная ячейка адептов Сатаны в городе. Ложь, в том числе, помогала объяснять его частые отлучки.

– Мы с ними встретимся? – спросил Шумахер.

– Возможно.

– Вот будет смешно увидеть перед алтарём папашу, – хохотнул парень. И покосился на друга: – Или твоего.

Бочка промолчал. Каин улыбнулся, но тоже не среагировал на реплику. Пройдя почти через весь подвал, остановился, велел: «Шумахер, свети. Бочка – отодвинь ящик!» С виду – большой и тяжёлый, он оказался набит тряпками, и парень без труда его поднял. Под ящиком оказался обычный дощатый пол, тёмный, грязный, слегка подгнивший, но Каин потянул за искусно спрятанную ручку, и «пол» поднялся, оказавшись крышкой, скрывающей лаз в довольно широкий подземный коридор, пройдя по которому, они уткнулись в металлическую дверь, за которой находился большой подземный зал, выложенный потемневшим от времени кирпичом. Освещение электрическое – «Я подключился к уличному кабелю», – но намеренно скудное, как в их подвале. На стенах пентаграммы и черепа, но это Бочка заметил уже потом, потому что в то мгновение, когда Каин включил свет, послышалось испуганное мычание и парни увидели лежащую на алтаре девушку. Светловолосую. В белой шёлковой блузке и чёрной юбке до колен. Чулок и туфель нет и рядом с алтарём не валяются. Рот заткнут кляпом.

– Ох! – выдохнул Бочка.

– Ни хрена себе, – добавил Шумахер.

– Нравится? – Каин сиял, как радушный хозяин, предложивший дорогим гостям изысканное блюдо. И разлил по бокалам вино. – Угощайтесь. Красное, густое, терпкое. То, что нужно перед началом.

Шумахер сделал большой глоток. Не сводя с девушки взгляда.

– Нравится? – повторил Каин.

– А она должна нам нравиться? – откашлявшись, поинтересовался Бочка.

– Смотря какие мысли у вас возникли, когда вы её увидели, – рассмеялся Каин, поглаживая бороду. – Смотря о чём вы подумали.

– А о чём мы должны были подумать?

– Ну…

– Бочка, не грузи! – Шумахер подошёл ближе и внимательно оглядел распластанную на чёрном камне блондинку. Улыбнулся, представив нечто приятное, мягко прикоснулся к воротнику блузки, но убрал руку, повернулся и посмотрел на лидера: – Можно?

– Всё, что угодно. – У Каина раздулись ноздри.

– Вообще всё? – уточнил Шумахер.

– На что хватит фантазии.

– Она у меня богатая.

– Значит, сегодня нам всем будет очень весело.

Теперь раздулись ноздри и у Шумахера.

– Она согласна? – тихо спросил Бочка, стараясь не смотреть на девушку.

– Тебя действительно это интересует? – удивился Каин.

– Хочу понимать, как далеко мы можем зайти.

– Не ограничивай себя, – мягко ответил Каин, забирая у Бочки бокал. – Она здесь для того, чтобы мы исполнили свои фантазии. – И перевёл взгляд на жертву: – Ты ведь будешь послушной девочкой?

Блондинка вновь замычала.

– Если это не согласие, то я не знаю, что такое согласие.

В глазах несчастной столько ужаса, что Бочку едва не стошнило. А Шумахер засмеялся:

– Кажется, я понял…

– Ты всё правильно понял. – Каин положил руку на плечо парня. – Что ты хотел сделать с её блузкой?

– Посмотреть, что под ней.

– Так посмотри.

Первое движение – неуверенное. Шумахер медленно расстёгивает верхнюю пуговицу. Девушка умоляюще смотрит на Каина. Каин улыбается.

– Скоро всё закончится.

Под блузкой ничего нет. Несколько мгновений Шумахер разглядывает грудь девушки, затем касается её – сначала едва, а затем сжимает очень сильно, специально делая больно.

Каин улыбается.

У Бочки дрожат пальцы. Он чувствует, что начинает шуметь в голове, понимает, что Каин подмешал в вино наркотик, и пытается бороться. Пытается сохранить голову ясной, ведь это – единственный способ не замазаться больше, чем он уже замазался. Бочка пытается, а Шумахер расстёгивает юбку, стягивает её, несколько мгновений гладит бёдра блондинки – под юбкой тоже ничего не оказалось – и начинает медленно снимать ветровку.