Кто-то просит прощения

21 августа, воскресенье

– Кейн? – переспросил Феликс.

– Он это сделал, – кивнул Сергей. – Он главный и единственный подозреваемый, и потому основная версия сейчас такова: Кейн убедил себя, что одиннадцать лет назад заключил сделку с дьяволом, которая требовала от него регулярных убийств на мысе Рытом. Какое-то время Кейн чётко следовал графику, но вкус крови постепенно свёл его с ума, и Кейн начал убивать женщин… девушек, которых он заманивал в Иркутск. А потом, то ли под влиянием черт характера, то ли желая ещё больше услужить дьяволу, Кейн создал секту, на которой и спалился.

– Так… – Вербин сделал маленький глоток вина, тщательно обдумал услышанное и понял, что хотел сказать старый друг: – То есть смерти на мысу мы на Кейна не повесим?

– Не сможем при всём желании, – вздохнул Сергей. – Во-первых, как ты понимаешь не хуже меня, примотать к расследованию старые смерти у нас не получится. Во-вторых, токсикологическая экспертиза не нашла в организме рыбака подозрительных веществ в таких количествах, чтобы ребята согласились поставить подпись под заключением о насильственной смерти. В-третьих, мы не можем ни доказать, ни подтвердить, что Кейн находился на Байкале в интересующие нас даты – его телефон был выключен.

– Но мы понимаем, что он это сделал, – взяла слово Дарья. – Он убивал, и он издевался над несчастными девочками. И если бы не ты со своим дурацким расследованием естественных смертей, у нас на руках были бы участники секты, куча тел в колодце и никаких ниточек к серийному убийце. А ты притащил его нам на блюдце.

– Я сейчас разрыдаюсь от гордости.

– Болван.

– Спасибо, дорогая.

Феликс ответил и поймал себя на мысли, что этот шутливый, очень лёгкий диалог был абсолютно невозможен всего неделю назад, когда он только прилетел на Байкал, абсолютно потерянный и разбитый. Полностью опустошённый. Даже не он прилетел в Иркутск, а его тень, причём – тень, готовая растаять. И даже готовящаяся растаять. А кто собирается завтра улетать домой? Он. Он сам.

Вербин знал, что рана останется с ним навсегда и никогда не затянется. Будет кровоточить и болеть. Он об этом знал и был к этому готов. И ещё знал, что рана будет кровоточить, но не убьёт. Он выплыл и теперь мог себе позволить улыбаться – искренне, и шутить – искренне. Тем более обстановка позволяла: они расположились за столиком отличного, а по многим отзывам – лучшего ресторана в городе, чтобы отметить окончание дела и его отъезд в Москву. Настроение у всех приподнятое – а каким ему ещё быть? – поэтому шутки и подначки звучат гармонично. Когда они уместны, конечно, потому что, помимо шуток, Дарья и Сергей рассказывают Вербину те детали расследования, о которых он ещё не был осведомлён.

– Яковлев оказался хорошо подготовленным преступником. А поскольку умер он неожиданно, во всяком случае, для себя, то нам его архив достался в целости и разбираться с ним мы будем долго. Как оказалось, Яковлев следил за подвалом с помощью нескольких видеокамер, причём замаскированы они были настолько искусно, что мы их отыскали только после того, как увидели записи. В пыточной тоже работали видеокамеры, но там… – Сергей поморщился. – Там не для слабонервных, короче.

Углубляться в настолько грязные детали он сейчас не хотел.

– Его компьютеры только начали изучать, но мы уже знаем, что Яковлев вносил изменения в базы данных авиакомпаний, – добавила Дарья. – Думаю, он находил потенциальных жертв в других городах, входил в доверие, приглашал посетить Байкал, когда они прилетали – пленял, а потом подделывал базы данных, чтобы следы жертв не вели в Иркутск.

– Но жертвы могли рассказать друзьям и знакомым, что собираются лететь в такую даль, зачем удалять их данные из программы? – удивился Феликс.

– Ну, рассказали они друзьям, – пожал плечами Сергей. – Друзья рассказали об этом полицейским, причём, заметь, не сразу рассказали, а через неделю, в лучшем случае. Полицейские пробивают базу – база слова друзей не подтверждает, вопрос закрыт – жертва не улетела, нужно искать там, где жила.

– Ну, может, и так… – протянул Вербин, не желая затевать спор.

– Яковлеву казалось, что это хорошая страховка, и она действительно оказалась такой: за несколько лет активных действий Яковлев убил двадцать три девушки, но следы в Иркутск не вели.

– Ладно, ладно, убедили.

– Кроме того, мы обнаружили в доме накладную бороду и усы, художники нарисовали возможный портрет Яковлева с ними, и члены секты опознали в нём Каина.

– Он же Кейн, – усмехнулся Феликс.

– Он же Кейн, – кивнула Дарья. – Но далёкое прошлое мало кого интересует.

– Понимаю…

Следователь хотела что-то добавить, но Вербин опередил её вопросом:

– Начальство довольно?

Он догадывался, что услышит, но было интересно, не ошибся ли.

– Ну, учитывая, что Яковлев, в отличие от «Ангарского маньяка», старательно заметал следы и о жертвах, соответственно, никто не знал, начальство полностью удовлетворено продемонстрированными нами навыками, – рассказала Дарья.

– Хорошо.

– В общих чертах – да.

Однако по её тону Феликс понял, что у разговора будет продолжение, причём у следователя оно не вызывает восторга.

– Что-то не так?

Вербин посмотрел на друга, Сергей молча развёл руками, показывая, что от него ничего не зависит.

– Есть одна вещь, которая тебе не понравится, – медленно ответила Дарья. – Если честно, она никому из нас не нравится.

– Это связано с Александром? – догадался Феликс.

– Да. – Следователь взяла салатную вилку, покрутила её в руке и вернула на стол. – Ты говорил, что не сможешь его опознать.

– Он был в маске.

– И он не оставил в доме никаких следов, – вздохнула Дарья. – Более того, как мы и предполагали, «Audi» числится в угоне – хозяин заявил о нём примерно за пять минут до того, как Серый поставил машину на поиск.

– Ловко.

– Ещё как.

– А вы можете как следует поговорить с хозяином? – уточнил Вербин, выделив голосом сочетание: «как следует».

– Нет, – качнула головой Дарья. – Не тот человек. Лёгкое давление он выдержит без труда, сочтёт за шутку, а работать с ним жёстко нам не позволят.

Феликс нахмурился:

– То есть через машину мы к Александру не подберёмся?

– Мы к нему никак не подберёмся, – тихо ответила следователь. – Во-первых, никто, кроме тебя, Александра ни в доме Яковлева, ни около него не видел. На видеокамерах – массивный человек в маске и чёрном комбинезоне, для суда это ни о чём.

– Я понимаю.

– Во-вторых, его телефон находился в квартире, расположенной довольно далеко от дома Яковлева. А хозяйка квартиры клянётся всеми святыми, что в тот момент, когда Александр якобы тебя бил, он находился с ней. В приятной, так сказать, позиции.

– И ей мы тоже верим, – усмехнулся Феликс. – Как и хозяину «Audi».

Но усмехнулся горько, прекрасно понимая, что обстоятельства бывают разные. Александр продемонстрировал великолепную подготовку, к нему не подобраться, а значит, его придётся оставить в покое. А если продолжать разрабатывать, то в «частном порядке», не подставляя друзей.

– У нашей доверчивости есть две весомые причины, – мягко объяснила Дарья. – Отсутствие доказательств и… – Она выдержала короткую паузу. – И готовность Александра обо всём рассказать.

– Что? – не понял Феликс.

– Ты не против с ним поговорить? Он этого очень хочет.

Получилось по-настоящему неожиданно.

Несколько мгновений Вербин переводил недоумённый взгляд с Сергея на Дарью и обратно, после чего попросил уточнить:

– Он сам на вас вышел?

– Через людей, просьбы которых мы не можем игнорировать, – ответила следователь. – А они настоятельно попросили встретиться с ним и выслушать.

– Ещё прозвучало, что Александр мог сесть в самолёт и улететь по своим делам, – добавил Сергей. – Но он захотел обо всём тебе рассказать.

– Именно мне?

– Именно тебе. Понимай как хочешь.

– Что же касается нас, то мы знаем только то, что его зовут Александр Андреевич Жданов и прописан он в Санкт-Петербурге на набережной Грибоедова. А это, в свою очередь, означает, что Александр может иметь некое отношение к «старшему брату». – Следователь покосилась на Сергея. Тот на выразительный взгляд не среагировал. – Судя по всему, больше мы о нём ничего не узнаем, а если он улетит, то никогда и не увидим, поэтому…

– Мне очень интересно его послушать, – кивнул Феликс. – Он приедет сюда?

– Он ждёт моего звонка.

– Звони.

Дарья взялась за телефон, и через десять минут в зал вошёл мужчина, к которому Вербин… пока не знал, как относиться. Он понимал, что Александр сыграл важную роль в происходящем, но пока имел о ней смутное представление. А тот факт, что Александр по доброй воле изъявил желание обо всём рассказать, с одной стороны, Вербина обрадовал, с другой – вызвал обоснованный вопрос: для чего ему это нужно? И хотя вопрос не прозвучал, разговор «самолётный знакомый» начал с ответа на него:

– Друзья… полагаю, я никого не обидел этим обращением? – Ответа он не ждал. – Спасибо. Итак, друзья мои, у каждого из вас есть сложившаяся репутация в профессиональной среде. Не скрою – весьма лестная репутация, из уважения к которой я и попросил о встрече.

Александр был привычно элегантен: светло-серый костюм, ботинки в тон и серая, но тёмная, сорочка. И его одежда – в представлении Феликса – наконец-то оказалась полностью уместна обстановке.

– Но согласно нашей договорённости… – Александр посмотрел на Дарью, Дарья едва заметно кивнула. – …Встреча ни в коем случае не является официальной. Более того, вам предстоит выслушать не мой рассказ, а мою фантазию на заданную тему. Плод воображения, идея сюжета для будущей книги. Феликс, я ведь рассказывал о мечте стать писателем, не так ли?

– Так, – с лёгкой улыбкой подтвердил Вербин.

– Так, – широко улыбнулся в ответ Александр. Затем посмотрел на поданный салат, вздохнул, взял в левую руку бокал с вином и продолжил: – Представьте себе человека, для простоты давайте называть его Августом, который в том числе оказывает конфиденциальные услуги высокого уровня тем, кто способен за них заплатить. Разумеется, Август не даёт объявления в газетах или Сети, о нём знают только те, кто должен знать, и рассказывают только тем, кому можно рассказать. Репутация Августа безупречна. И вот в один прекрасный день Август получает не очень сложный контракт: нужно отыскать дочь весьма уважаемого человека, которая вдрызг разругалась с отцом и уехала из города, где они живут.

– Из какого города? – мягко уточнил Сергей.

– Даже если бы я знал из какого, эта деталь не имеет ни малейшего значения и не добавит к выдуманному мною рассказу ничего интересного, – обаятельно улыбнулся в ответ Александр.

Несмотря на то, что его рассказ официально считался «плодом воображения», Александр всё равно старался избегать уточнений.

– Девушка уехала, отец попросил её отыскать, Август не увидел в контракте никакой проблемы. Тут необходимо отметить, что у весьма общительного Августа сложился широкий круг друзей и знакомых, готовых оказать ему посильную помощь как за вознаграждение, так и ввиду хороших отношений. Один из таких знакомых просмотрел списки пассажиров всех авиакомпаний и сообщил, что девушка… вы не против, если в дальнейшем я стану называть её Валентиной?