Инстинкт охотника

10

Офицер Синди Эддисон не знала что и думать о гигантском серийном убийце, рыдающем и стонущем имя Алисия снова и снова, когда он неуклюже шел рядом с ней, скованный по рукам и ногам. В нем было что-то до боли трагичное. Он выглядел таким опасным и пугающим, когда они пришли забрать его из камеры, таким высокомерным, властным, даже сексуальным. Но сейчас он выглядел совершенно жалким. Он был почти в истерике от горя с тех пор, как она вывела его из комнаты для посетителей, и по поведению Белтона она могла сказать, что он знал, что это произойдет. -

Сразу же после того, как Джо вошел в комнату, Белтон сказал Синди, что посетителями Джо были мать и сестра одной из его жертв. Начальник тюрьмы удовлетворил их просьбу навестить Джозефа, хотя они и не были в списке его посетителей. Надзиратель сделал исключение, и Синди подумала, было ли это сделано только для того, чтобы помочь двум женщинам получить то, что они искали, или же чтобы еще больше помучить Джозефа, наказать за его преступления, сломать его. Очевидно, Джозеф Майлз не был таким безжалостным садистом, каким его изображали таблоиды и ток-шоу. И это смутило Синди. Она много читала о серийных убийцах. Это было что-то вроде хобби. Они были социопатами, неспособными к чувству вины, сочувствию или раскаянию. Это никак не вязалось с реакцией Джозефа Майлза на столкновение с семьей его жертвы. Если это была игра, то она была чертовски убедительна, и он оставался в образе еще долго после того, как опустился занавес.

Прежде чем она поняла, что делает, материнский инстинкт взял верх. Она протянула руку и похлопала Джо по спине, утешая его. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее покрасневшими от слез глазами, и кивнул, признавая ее момент сострадания. Белтон ткнул большого каннибала дубинкой в поясницу, подталкивая его вперед.

- Двигай своей задницей, Майлз! У нас нет времени возиться с тобой!

Джо кивнул и продолжил шарканье по ярусу к своей камере.

- Плачет, как маленькая сучка! Держу пари, ты не плакал, когда ел дочь этой женщины. Как думаешь, сколько сейчас плачут близкие твоих жертв? К черту твои крокодильи слезы!

Синди заметила выражение, промелькнувшее на лице Джо, когда он встретился взглядом с Белтоном. Теперь в нем не было ни раскаяния, ни жалости, ни прощения. Они не дрогнули, и он даже не моргнул. Его глаза казались совершенно пустыми, холодными, как глаза змеи. Он улыбнулся, обнажив полный рот зубов, которые были подпилены до острых углов. На мгновение она испугалась, что большой заключенный бросится на ее нового напарника, и, несмотря на его оковы, она не была уверена, что кто-то из них смог бы остановить его до того, как Джозеф Майлз разорвал бы горло Белтона.

У Белтона отвисла челюсть, глаза расширились и заслезились. Он тоже чувствовал это, его хрупкую смертность, противостоящую силе безжалостной дикости.

Затем Джо повернулся и зашаркал к своей камере.

Синди и Белтон с трудом сглотнули. Они не расслабились до тех пор, пока Джозеф Майлз снова не оказался в безопасности в своей камере.

Когда Синди сняла наручники с его запястий и лодыжек, а затем повернулась и медленно закрыла дверь, Джозеф Майлз повернулся к ней с застенчивым, оскорбленным взглядом, уставившись в землю, прежде чем медленно поднять свои наполненные слезами, ледяные голубые глаза на нее.

- Я хочу поблагодарить вас за... вашу доброту. Это испытание было так тяжело для меня. Профессор Локк единственный, кто понимает мою болезнь, единственный, кто пытается мне помочь. Я не хочу причинять людям боль. Я хочу поправиться. В любом случае, спасибо.

Синди стояла в дверном проеме – дверь камеры была приоткрыта – и молчала. Ее нижняя губа отвисла, а губы беззвучно зашевелились.

- Эм... да... Эм... пожалуйста. - Она слегка кивнула ему и снова начала закрывать дверь.

Его следующие слова заставили ее похолодеть, и к лицу и чреслам прилила кровь.

- Знаешь, ты очень красивая. Ты одна из самых красивых женщин, которых я видел со времен моей Алисии. Я просто подумал, что ты должна это знать. Большинство женщин не слышат этого достаточно часто. Мужчины иногда бывают придурками, когда речь заходит о комплиментах леди, - сказал он, все еще не сводя своих темно-синих глаз, этот мужчина с темными волосами, высокими скулами и сильным подбородком с ямочкой. У него была внешность идеала красоты, кумира миллионов, как у звезды боевика или супергероя. Он выглядел почти как молодой Кристофер Рив, только мускулов у него было гораздо больше.

Он обрабатывал ее. И она это знала. Но он был прав. Никто не говорил ей, что она красива, с первого года замужества, никто, кроме заключенных, которые годами не видели женщин. Двое детей и один развод спустя услышать такой комплимент от кого-то, кто выглядел как Джо, было больше, чем просто редкостью, это было похоже на голос Бога.

Она и раньше позволяла себе слишком близко подходить к заключенным. Это был профессиональный риск. У нее был роман с наркоторговцем в Пеликан-Бей, который длился больше года. Это был огромный чернокожий мужчина с бицепсами размером с ее голову, бритой головой и манерой речи, которая заставляла ее таять. Его звали Фрэнк Уайт, и он был крупным торговцем кокаином, который, по слухам, убил более дюжины человек, конкурирующих наркоторговцев, на улицах Окленда. По ночам она выпускала его из камеры и занималась с ним сексом на лестничных клетках, в душе, в тренажерном зале, на кухне, в библиотеке, в прачечной – везде, где они могли провести минутку наедине. Они трахались почти в каждом углу тюрьмы, куда не попадали камеры наблюдения. К счастью, она знала, где они все находятся. Как только слухи о ее романе начали распространяться по всей тюрьме, а другие охранники начали шептаться о ней за ее спиной, она подала заявление о переводе. Кроме того, Фрэнк стал жадным и начал просить ее тайком проносить ему вещи в тюрьму. Сначала всякие мелочи вроде жевательной резинки, его любимых кексов, специальных ручек с хорошими чернилами для тюремных татуировок. Но Синди была не совсем глупа. Она знала, к чему это шло. Скоро он попросит ее помочь ему пронести наркотики в тюрьму. Пора было выбираться. Трахать заключенного – это одно; попасться с пакетом наркоты, предназначенным для заключенного – это совсем другое дело. Итак, она ушла. Сбежав со сковородки, она попала под пылающий взор Джозефа Майлза.

- Э-э... спасибо, - пробормотала она, хлопнув дверью, и поспешила вниз по лестнице, прежде чем Белтон успел заметить, как сильно она покраснела. Ей нужно было как можно скорее прийти в себя. Пока она будет работать с Белтоном, он будет наблюдать за ней, внимательно следить за каждым ее движением, а ей хотелось еще поговорить с Джозефом Майлзом. Она хотела узнать о нем побольше, почему он совершил те ужасные поступки, за которые был осужден, и больше всего ей хотелось, чтобы он снова посмотрел на нее так, как будто она была самым желанным созданием на Земле, и она хотела услышать его сладкие комплименты. Ей нужно было услышать их. Тюрьмы уже давно были единственным местом, где мужчины, казалось, все еще находили ее привлекательной, а каждая женщина должна была чувствовать себя привлекательной.

Она догнала офицера Белтона, который ушел оттуда, как будто она нанесла ему личное оскорбление, остановившись, чтобы поговорить с большим серийным убийцей.

- Кто такой профессор Локк?

Белтон остановился и оглядел ее с головы до ног, не скрывая своего презрения к ней, стараясь изо всех сил дать ей это понять.

- Ты скоро с ним познакомишься. Это еще один идиот, которого одурачило это животное.